Загубили 118 жизней, и своих душ не спасли - таков скорбный итог, ставший тяжким приговором всем тем, кто сделал необратимой катастрофу в Баренцевом море 12 августа лета 2000-го от Рождества Христова. А время тянули только для того, чтобы не осталось живых свидетелей.
Молчание «Красной леди»Свое настойчиво испрашиваемое участие в спасательной операции англичане с легким цинизмом обозначили кодовым наименованием «Красная леди ранена». В самом деле, если все в России отмечено цинизмом, то с чего бы это им проявлять деликатность? К тому же интересы у них свои: спасательная мини-подлодка LR-6 еще не участвовала в столь крупной операции. Как бы долго ни шли они к месту трагедии, все равно не опоздали бы к банкротству «политической составляющей» бывшей державы.
Дальше пошло-поехало. Легко управляемое общественное мнение в России мгновенно перекинуло мостик к событиям 8 августа в Москве, когда в подземном переходе на Пушкинской площади сработало взрывное устройство во взаимодействии с воспламеняющимся веществом. С этого мостика уже просматривались первые годы клятого президентства Михаила Горбачева: на фоне златоустых призывов к ускорению социального и экономического развития одна за другой следовали чудовищные и загадочные катастрофы - «Адмирал Нахимов», «Михаил Лермонтов», Чернобыльская АЭС, землетрясение в Спитаке, трагедия с экипажем атомной подводной лодки «Комсомолец»...
Открыв мистическую параллель, СМИ либерального толка шумно гомонили о грядущей политической катастрофе президента Путина, который, как это окончательно для них прояснилось, «ведет страну к казарменному режиму». Молчала только «Красная леди». Трижды проданная и дважды купленная «Общая газета» Егора Яковлева культивировала страдальческие рыночные амбиции, ассоциируя образ президента Путина с подпольной крысой, каковая «внушает красными глазками страх достойным бизнесменам отечества». Не было бы нужды поминать словоблудов из газет и мест общего пользования, равно как их метафорические потуги, когда бы они не имели опосредованного отношения к трагедии на Баренцевом море, где 118 жизней были принесены в жертву ради того, чтобы свалить Путина.
Много постаравшийся для равноприближенности к власти избранных олигархов, но не преуспевший в этом Немцов дождался своего часа, болтаясь в душной Москве, и заявил с торжествующим надрывом: «В ситуации с подводной лодкой «Курск» Путин повел себя аморально... Он отдыхает в Сочи в то время, как...» И вот оно пошло, вот оно поехало. К казарменному, надо полагать, режиму. И при полном молчании «Красной леди».
Справедливости ради заметить стоит, что не адмиралы придумывали версии о причинах случившегося с подлодкой, они их только скупо комментировали и раздраженно отвергали. Версия о том, что иностранная подлодка, находясь на меньшей глубине погружения, нанесла скользящий удар нижней частью носовой оконечности и, продолжая движение, ударила в ограждение боевой рубки «Курска», где, кстати, расположены всплывающая камера и рубочные люки, через которые экипаж спускается в лодку, выглядела бы вполне правдоподобно, если учесть к тому же, что две американские подлодки действительно вели разведку в районе учений Северного флота. Могла от удара сдетонировать торпеда, разворотившая носовую часть «Курска». Так в марте 1993 года столкнулись на полигоне боевой подготовки Северного флота стратегический ракетоносец «Борисоглебск» с АПЛ «Трейлинг» ВМС США. Так случилось в июне 1970 года и у берегрв Камчатки на полигоне Тихоокеанского флота. Так было не два, а 22 раза.
Но сейчас было не так. Норвежские сейсмологи независимо от судов, находившихся в районе учений, зафиксировали два последовательных взрыва - первый довольно слабый, а через две с лишним минуты - второй, сравнимый по мощности с землетрясением силой в 1,5-2 балла по шкале Рихтера. Взрывы эти, по утверждению специалистов, произошли внутри российской подлодки. Вероятнее всего мощный взрыв - это сдетонировавшие торпеды, у «Курска» имелись только носовые торпедные аппараты, но что спровоцировало детонацию?
Тут, видите ли, господа, дело такое, что подводники, так уж исторически сложилось в России, очень халатно относятся к обслуживанию и профилактическому осмотру резервных аккумуляторных батарей. Поэтому, вполне возможно, что в задраенной аккумуляторной яме скопился водород и произошел взрыв, вследствие чего случилась детонация, нарушившая герметизацию торпедного аппарата и повлекшая за собой забор воды, что и обусловило неуправляемое погружение лодки с дифферентом на носовую часть корабля.
Тоже очень правдоподобно. Однако дело в том, что резервные аккумуляторные батареи, способные в аварийной ситуации обеспечивать регенерацию воздуха и поддерживать связь в рабочем режиме, были оставлены на берегу. По одной версии, это сделали из-за непродолжительности проводимых учений, по другой - чтобы не перегружать атомоход, на борту которого контролировали ход учений свыше десяти штабных офицеров Северного флота. Штатная численность экипажа «Курска» - 107 человек, в том числе 52 офицера. А на дне морском оказалось 118.
Информационные агентства со ссылкой на норвежскую экологическую организацию «Беллуна» приводили совсем уж бредовый вариант: дескать, при незакрытом внешнем люке торпедного аппарата был открыт внутренний - туда и хлынуло. Хлынуло, по-видимому, в головах у экспертов «Беллуны» - штатных разведчиков, на которых несколько лет работал капитан первого ранга в отставке Александр Никитин, командовавший в Западной Лице флотилией атомных подлодок. Автоматика «Курска» не позволила бы никаким силам открыть внутренний люк при незакрытом внешнем, а если предположить, что это сделал взрыв одной или двух, торпед, то и в таком случае лодка сохранила бы плавучесть. Затонуть она могла при заполнении водой не менее 40 процентов объема. «Курск» принял ее вдвое больше.
Самое большое недоумение специалистов вызывало отсутствие каких бы то ни было сообщений об аварийно-спасательных буях, словно их и не имелось на «Курске». Но они были. На АПЛ класса «Антей» их два - на носу и корме. Буи закреплены непосредственно на корпусе, автоматически освобождаясь и всплывая при возникновении аварийной ситуации. На каждом из них имеется радиомаячок, передающий сигнал бедствия, и специальный разъем, к которому подключаются спасатели для восстановления прямой связи с экипажем. На «Курске» они оказались приваренными к корпусу. Вот почему молчала «Красная леди».
И, понимаете ли, господа, опять же исторически так сложилось, что буй - вещь дорогая, за его утерю командира корабля могут серьезно наказать рублем, вот и приварили во избежание командирского ущерба. Российская смекалка, господа!..
Пишущая и галдящая публика глумливо пересчитывала количество крылатых ракет на борту «Курска», уточняя у самодеятельных экспертов калибр торпед, мощность ядерных реакторов и прикидывала, как низко упадет рейтинг президента Путина - достаточно ли, чтобы говорить о его политической катастрофе, или понадобится еще целая серия не поддающихся расследованию взрывов, про которые твердил Березовский, занявший пустующую вакансию провидца?..
И полнилась земля анонимными откровениями о пришествии новых страхов, «принявших начертание зверя и поклоняющихся его изображению». Молчала только «Красная леди», не надеясь на помощь и не моля о спасении заживо погребенных душ - там внизу уже ничего не страшно.
Страшно тем, кто перестал слышать ее.
От «Новороссийска» до «Курска»Если уж обращаться к исторической ретроспективе, то не за голой хроникой морских катастроф, которые всегда были и будут, а за тем, что следовало после наиболее трагичных из них. И откроется, что отнюдь не забава это, искать крайнего под знаком извечного национального вопроса «кто виноват?», ибо зачастую случалось так, что виновника «заказывали» задолго до самой катастрофы. Когда в 1987 году Горбачеву понадобилось снять с должности неуступчивого министра обороны маршала Сергея Соколова и разогнать нелояльный главкомат войск ПВО, КГБ обеспечил коридор для беспримерного перелета Матиаса Руста, благополучно миновавшего все радары и приземлившегося на Васильевском спуске у стен Кремля.
В истории российского флота примеры несколько иного характера. В ночь на 29 октября 1955 года на рейде Севастополя подорвался и затонул флагман Черноморского флота линкор «Новороссийск», бывший итальянский рейдер «Джулио Чезаре». Погибло около 600 моряков, но точные цифры потерь, как и тайна двойного взрыва, пробившего многоэтажный броневой корпус от днища до верхней палубы, до сих пор неизвестны.
По официальной версии «Новороссийск» подорвался на донной магнитной мине, пролежавшей на грунте в районе швартовой бочки одиннадцать лет. Специальная комиссия поспешила поставить точку после семи дней расследования причин катастрофы, не приняв во внимание десятки кричащих вопросов.
