шансы его поколебать.
В других обстоятельствах подобная группа могла бы соперничать за расположение президента, сливая в прессу порочащие сведения друг о друге. Но в клановом духе Джо Байдена их связывали отношения сорокалетней давности. Рон Клейн был крестным отцом ребенка Рида. Донилон и Клейн вместе учились в Джорджтауне, где Клейн освещал в студенческой газете попытку Донилона стать президентом студенческого совета. Любая ревность, которую они питали друг к другу, была глубоко утоплена ради их общего отца.
Тем не менее, между ними были различия. В годы правления Трампа Клейн стал чуть более прогрессивным, чем остальные, - он был оплотом MSNBC, язвительным участником Twitter и в целом более конфронтационным в своей политике. Тактически и идеологически он начал расходиться с подходом, которого придерживалась администрация Обамы. Обама, казалось, относился к возрождающимся левым своей партии как к кучке профессиональных живоглотов, которые не ценят его с таким трудом добытые победы.
Клейн хотел установить более примирительные отношения с левыми. В ходе кампании у него сложились легкие отношения с Берни Сандерсом, который оценил, как быстро он отвечает на его звонки и как открыт для предложений. Назначая на административные должности, он помогал Элизабет Уоррен расставлять своих протеже на высшие посты. Он прямо заявил, что хочет избежать ссор с левыми, в тот момент, когда администрации понадобится их поддержка.
Ричетти и Рид немного больше склонялись к центру. ( Рид был президентом Совета демократического лидерства, идеологического органа умеренного крыла партии, хотя и он эволюционировал в левом направлении). А Донилон считал себя хранителем бренда Байдена с его акцентом на оздоровление нации.
Поэтому, когда речь зашла о примирении, Донилон и Рид были против того, чтобы использовать его слишком быстро. Они считали, что Байдену необходимо хотя бы жестом показать, что двухпартийность - это аргумент, который отражает мышление самого Байдена. "Демократы не собираются побеждать на всех выборах в течение следующих сорока лет", - сказал президент. "Нам нужно показать пример сосуществования с другой стороной, даже если это невозможно".
Он не хотел ждать вечно, но чувствовал, что сделку можно заключить. Но он поклялся, что будет добиваться ее с широко открытыми глазами, осознавая давление, которое оказывают часы.
-
Джо Байден рассказывает о своей жизни, что Сенат стал для него спасением. После того как его жена и дочь погибли в автокатастрофе в 1972 году, коллеги подняли его на ноги. Члены самого эксклюзивного клуба американской политики не позволили своему брату прозябать на свалке. Старый добрый Фриц Холлингс из Южной Каролины донимал его до тех пор, пока он не принял приглашение на ужин. Хьюберт Хамфри слушал, как Байден изливает душу, а потом счастливый воин разражался сочувственными рыданиями. Став вице-президентом и покинув своих любимых коллег на Капитолийском холме, Байден провозгласил: " Я всегда буду человеком Сената".
Иногда он, казалось, погружался в мечты о славных днях совещательного органа. Когда он увидел сенатора от Вирджинии Марка Уорнера на заседании, он воскликнул: "Джон!". Это был вполне объяснимый промах. Джон Уорнер был давним коллегой Байдена в Сенате, но ушел в отставку двенадцать лет назад.
Не так уж много сенаторов осталось со времен пребывания Байдена в Сенате. Сьюзан Коллинз была одной из немногих. На протяжении многих лет они вместе путешествовали по миру в составе сенатских делегаций и работали в комитетах. Когда Коллинз получила награду от группы ирландского наследия, Байден записал обморочное видео. " Я без ума от нее", - заявил он. Выдвигая свою кандидатуру на перевыборы в 2020 году, она обратила внимание на своих коллег-демократов, которые говорили о ней неприятные вещи. Ей бросилось в глаза, что Байден воздерживался от критики, даже когда поддерживал ее соперника.
В первые дни своего президентства Байден постоянно звонил ей. На публике он хвастался, что добился ее голоса за стимул Обамы - утверждение, которое Коллинз считала не совсем точным, но она смирилась с этим. Ей было лестно, что президент Соединенных Штатов продолжал говорить о ней как о таком призе.
31 января казалось, что она может вознаградить его за непримиримое стремление к сотрудничеству. Коллинз организовала письмо, подписанное девятью другими республиканцами, в котором предлагала Байдену заключить сделку по облегчению бремени COVID. Собрать девять других подписантов было нелегко, но она хотела послать недвусмысленный сигнал. Договоритесь с ней, и у вас будет достаточно голосов, чтобы сорвать филибастер.
Там, где президент предлагал 1,9 триллиона долларов, группа Коллинза предложила 618 миллиардов долларов. Байден пригласил ее группу в Овальный кабинет уже на следующий день.
В течение четырех лет Коллинз была на задворках. Будучи республиканкой из голубого штата, она не могла позволить себе принять Трампа, но и не осуждала его. С поражением Трампа она почувствовала, что снова в игре. В последние дни президентства Трампа, в отсутствие какого-либо руководства со стороны Белого дома, Коллинз объединилась с двухпартийной группой умеренных, чтобы принять пакет помощи COVID стоимостью 900 миллиардов долларов. Ей казалось, что она возвращает Сенат к его разумным традициям.
Когда она прибыла в Белый дом, все в настроении президента говорило о том, что она права. Казалось, он был рад видеть ее во плоти. Играя роль любезного хозяина, Байден поощрял своих гостей рассуждать на сенатские темы, не обращая внимания на отведенное расписанием время. В течение двух часов он позволял Коллинз и ее коллегам говорить по своему усмотрению. Рон Клейн наблюдал за всем этим из угла комнаты.
Когда сенаторы разговаривали между собой в гардеробе или обменивались текстовыми сообщениями, они сомневались, что Джо Байден ведет свое собственное шоу. Из-за его преклонного возраста они шептались, что он был марионеткой, размахивающей руками, пока Клейн манипулировал им сверху. Помощники Митча Макконнелла были прямолинейны в своем анализе. Они окрестили Клейна "премьер-министром". Поскольку Клейн был заядлым пользователем Twitter, республиканцы изучали его ленту с помощью методов кремлеведения, выискивая в его лайках и ретвитах скрытый подтекст.
По правде говоря, не нужно было обладать экстраординарными способностями, чтобы уловить ход мыслей Клейна. Даже когда маска закрывала его рот, как это было в тот день в Овальном кабинете, он не скрывал своих реакций. Слушая пространные рассуждения республиканцев, он не мог поверить, что они выстроились в очередь, чтобы читать лекции новому президенту. Каждый день умирало более трех тысяч американцев; миллион рабочих только что подали новые заявки на пособие по безработице. И суть каждого их монолога сводилась к тому, что законодательный акт, который Коллинз помог принять в декабре, направил страну по совершенно правильному пути.
Пока Коллинз говорила, Клейн не мог
