Лебон, однако, подметил беспокоящие его свидетельства «прогресса социализма в Англии» /в подобном контексте термин «социализм» приводится в смысле, придаваемом ему Лебоном – И.Б./. – Адепты социализма пополняются там исключительно из рабочих плохо оплачиваемых ремесел, не способных к сложному труду. «Это они кричат, будучи одни в этом заинтересованы, о национализации земли и капитала и о попечительном вмешательстве государства».
Ученый не предвидел усиления американского диктата над Европой, препятствующего национализации в интересах европейских народов. В целом верно описав ситуацию в США, он и здесь пришел к ошибочным выводам: «В Америке социалисты обладают огромной армией приверженцев. Эта армия с каждым днем растет и становится всё более грозной. Она пополняется возрастающей волной эмигрантов чужой крови, не имеющих средств к существованию, людей без энергии… Они составляют сегодня громадный отброс». Лебон пророчил начало «кровавой битвы» и «беспощадное истребление» пришельцев Америкой. Вместо этого до настоящего времени продолжается насыщение Америки иммигрантами неевропейского происхождения со всех континентов без всякого признака их ассимиляции. Ученый не представлял всю глубину будущего падения воспетой им расы.
Густав Лебон заключил свой труд уничтожающей характеристикой хорошо знакомых ему наций. – «Неокрепший национальный дух» – основное свойство латинских народов, к которым верный своей методике ученый причислял и тех, кто «не имел ни капли латинской крови, но в течение долгих веков находился под игом латинских идей». Эти народы «всякую неудачу приписывают не себе, а своим руководителям». Склонные, как заметил Цезарь, опрометчиво предпринимать войны, они приходят в уныние при первых неудачах. Они непостоянны, как женщины /Цезарь, «Галльская слабость»/. Для них характерно отсутствие внутренней дисциплины. Они кажутся склонными к политическим переворотам, но в действительности консервативны. Их революции изменяют одни названия. Франция – лучший пример к этому описанию, доказывающий, что догматический консерватизм всегда вреден для наций. Представляя себя защитником традиции, он на самом деле затверждает сложившийся порядок, не желая и не смея предпринимать решительных действий, приводящих ситуацию в соответствие с требованиями времени. Другими словами, такого рода консерватизм не революционен и потому не имеет исторической перспективы.
Для латинских народов, по словам Лебона, характерна «сверху вниз зависть, снизу вверх презрение». «Стремление к свободе у них слабо… Получив свободу, они стараются отдать ее какому-либо руководителю. Вот почему они их всегда ищут». – Латинские народы только тогда играли заметную роль в европейской истории, когда во главе них стояли крупные личности /в новое время – это Наполеон, Муссолини, Франко/.
Завершая анализ тенденций развития западной цивилизации, сопровождаемый психологическим проникновением в обширный исторический материал, Густав Лебон писал: «Упадок народов происходит вследствие уменьшения, а затем исчезновения в нем высших элементов… Народы приходят в упадок и исчезают с исторической сцены не вследствие понижения умственных способностей, а всегда из-за ослабления характера».
Все описанные Лебоном симптомы резкого упадка переживает демократическая Россия XXI века. [Прим. ред. ВС: Демократия в России носит ярко выраженную форму чиновничьей деспотии и олигархии. Читайте статью Андрея Савельева «Диктатура и тирания».] В свое время Лев Тихомиров и Иван Ильин, надеялись на возрождение русского демократического сознания, будто бы лишенного недостатков, присущих демократии в ее западном облике, а Бердяев и Булгаков уповали на появление в ее рамках духовной аристократии. Однако демократия в любой форме не способна выделить из себя аристократический слой, будучи низкой по духу, по существу и по составу правящих лиц. Напротив, она всегда подавляет усилия аристократичных натур придать обществу благородный вид.
К тому же русское дворянство начала двадцатого века, на которое принято ссылаться, как на образец служения России, не может служить примером подлинной аристократии. Эти выродившиеся отпрыски ведущего сословия практически в полном составе изменили царю и военной присяге в 1917г., вступали в либеральные белогвардейские армии и в масонские ложи за рубежом.
Возрождение сильной независимой России возможно лишь с появлением ряда героических натур, порожденных близостью к русской земле, из недр крестьянства. Только отсюда может выйти новая аристократия, способная повести за собой народ. «Аристократизм составляет закон для человеческих обществ, подобно тому, как он под именем естественного подбора является законом для видов», – писал Лебон. – «Народам, живущим не земледелием, а только промышленностью и торговлей, грозит наибольшая опасность». Трусливое и бессильное городское население с его жалким существованием на подачки коллаборационистской власти может стать лишь послушным материалом для решающих перемен. Полная переделка народного сознания – это дело будущего государства, освобожденного от государственных преступников и предателей.
Фридрих Великий говорил: «Военное искусство нужно для процветания всех остальных… Государство держится в той мере, в какой оно защищено оружием». «Недалеко то время, когда для слишком слабых народов уже не будет места на земле… Всякий ослабевающий народ непременно сделается добычей своих соседей», – утверждал Густав Лебон. Ученый предвидел результаты борьбы за мировое преобладание, превращение Китая в первый коммерческий центр мира и регулятор рынков. – «Мы на заре гигантской борьбы за раздел Востока. Разоружения не представляются осуществимыми в близком будущем». Но промышленная и коммерческая борьба убийственнее обычной войны. «Она, возможно, уничтожит некоторые великие народы, чего никогда не удавалось самым многочисленным армиям. Эта борьба неумолима. Победить или исчезнуть – другого выбора нет». «Человеку, боровшемуся когда-то за свой очаг, свое отечество или своих богов, угрожает опасность руководиться одним идеалом – есть вдоволь, или, по крайней мере, не умереть с голоду», – предостерегал Лебон.
Ученый возлагал чрезмерные надежды на незыблемые экономические законы, которые сдержат тенденции усиления государственной власти, не предполагая, что государства будут слабеть вместе с экономикой. На деле, правительства крупнейших держав в XXI в., вовлеченные в мировые финансовые махинации, препятствуют нормальному хозяйственному развитию, основанному на здоровой конкуренции, и способствуют всеобщей культурной деградации, действуя против интересов своих народов. Таким образом, не социализм, как считал Лебон, а мировая финансовая власть, стоящая за спиной президентов и премьер-министров, угрожает опрокинуть цивилизацию и погрузить человечество в варварство.
Суровая критика государства с разных позиций Прудоном, Сорелем и Лебоном дает законченный образ социального строя, которого следует избегать при всех обстоятельствах. Когда разномыслящие ученые крупного масштаба сходятся в главной точке своих воззрений, это означает абсолютную верность объединяющей их идеи – осознания гибельности загнивающей демократии и омертвелого парламентаризма. Тогда представляются второстепенными разделяющие их противоречия. Идея насилия, на котором настаивал Сорель, не пугала более миролюбивого Прудона, и даже Лебон в своем презрении к буржуазии допускал применение силы против этого деградирующего сословия.
Национальный социализм, как самостоятельная государственная форма, не попал в поле зрения этих выдающихся мыслителей. Нужно было новое время, чтобы свести воедино социальные и политические мотивы, породившие это необыкновенное явление. Новому строю предстоит взять под контроль двусмысленный класс буржуазии, без которого невозможна социальная жизнь. Так преодолеваются противоречие между развитой индивидуальностью и сильным государством. Но свободное от догматизма мышление французских ученых смело вводило в политические схемы будущего то, что казалось невозможным в их время. Густав Лебон размышлял о роли вождя в грядущих событиях, а Жорж Сорель писал в конце жизни: «Социализмов столько, сколько наций».
Требуют также обобщения неоднократно высказанные Лебоном идеи о политическом своеобразии Германии и ее особом месте в системе мирового хозяйства, дополненные ценными свидетельствами Прудона и Сореля. Лебон писал о «мудрой организации Германии», которой угрожает общее развитие мировой экономики в сторону уравнения потенциалов ведущих держав. Всё написанное им о Германии доказывало тотальное превосходство ее экономики в ряду крупных стран, во всё большей мере основывавших свое процветание на международных денежных спекуляциях. Это стало главной причиной организации Второй мировой войны финансовыми спекулянтами Запада, прежде всего, – еврейским капиталом. Эти круги стремились сорвать национальный подъем в Германии, не желавшей подчиняться мировому порядку, основанному на власти денег.
