Некоторые факторы могут ослабить перспективы экономического роста Китая, особенно опасность нарушения политической стабильности и угрозы финансовому сектору экономики страны в то время, как Китай стремится к более полной рыночной ориентации. Китай может обрести свой собственный путь к «азиатской демократии» – путь, который не предполагает серьезной нестабильности или диспропорций в экономическом росте этой страны, однако это уравнение с большим количеством неизвестных.
Во многих других отношениях и Китай, и Индия все еще сильно напоминают другие развивающиеся страны, так как разделяют с ними те же самые проблемы, в частности, большое число сельских жителей, не получивших почти никакой выгоды от экономического развития. Обе страны стоят перед угрозой эпидемии СПИДа, которая, если выйдет из-под контроля, может сильно ударить по их экономическим перспективам. Согласно последним данным ООН, Индия опередила Южную Африку по числу ВИЧ-инфицированных людей.
Резюмируем вышесказанное: от Индии потребуется ускорить темпы своего экономического роста, чтобы превысить темпы экономического роста, достигнутые Китаем за последнее десятилетие. Однако способность Китая сохранять свои нынешние темпы роста подвержена большему риску, чем у Индии. Если рост Китая замедлится на несколько процентных точек, то Индия может на подступах к 2020 году выйти на первое место в мире по темпам роста экономики.
Азия: арена глобальных перемен
Согласно мнению региональных экспертов, с которыми мы консультировались, Азия будет воплощать собой большинство тех тенденций, которые представляются решающими для соотношения сил в мире в течение следующих пятнадцати лет. Северо-Восточная и Юго-Восточная Азия будут двигаться по разным дорогам – страны Севера станут более богатыми и могущественными, в то время как по крайней мере некоторые страны Юга могут экономически отставать и столкнуться с глубокими этническими и религиозными кризисами. В то время как Северо-Восточная Азия действует как политический и экономический центр притяжения для стран Юга, некоторые части Юго-Восточной Азии будут источником транснациональных угроз – терроризма и организованной преступности – для стран Севера. Разделение на Север/Юг скорее всего будет находить выражение в культурном противостоянии между немусульманской Северо-Восточной Азией, которая успешно адаптируется к продолжающемуся процессу глобализации, и Юго-Восточной Азией, где мусульманский фундаментализм все чаще будет переходить в наступление в таких странах, как Индонезия, Малайзия и некоторые регионы Филиппин. Перекачивание инвестиций в Китай и Индию также может заставить страны Юго-Восточной Азии предпринять шаги для создания к 2020 году единого экономического регионального сообщества и инвестиционного пространства.
Эксперты также склоняются к мнению, что демографические факторы будут играть ключевую роль в региональном развитии. Китай и другие страны Северо-Восточной Азии, включая Северную Корею, будут на протяжении ближайших пятнадцати лет испытывать замедление роста численности и старение своего населения. Китай к тому же столкнется с последствиями тендерного дисбаланса, вызванного политикой «одна семья – один ребенок». В странах Юго-Восточной Азии, таких как Филиппины и Индонезия, рост численности населения послужит испытанием для способности правительств оказывать базовые услуги населению. Увеличение плотности населения и бедность будут подхлестывать миграцию внутри региона и в направлении Северо-Восточной Азии. Высокая концентрация населения и возрастающая свобода передвижения облегчат распространение инфекционных болезней, увеличив риск возникновения пандемий.
Региональные эксперты полагают, что возможность возникновения межгосударственных конфликтов остается более высокой в Азии, чем в других регионах. По их мнению, Корейский полуостров и Тайвань чреваты кризисами, которые могут вскрыться к 2020 году, повысив риск возникновения конфликта с глобальными последствиями. В то же время вспышки насилия внутри государств Юго-Восточной Азии – сепаратистские восстания и терроризм – могут интенсифицироваться. Китай также может столкнуться с продолжительными вооруженными беспорядками со стороны сепаратистских движений вдоль своих западных границ.
Наконец, распределение ролей между главными региональными силами – Китаем, Японией и Соединенными Штатами – претерпит существенные изменения к 2020 году. Соединенные Штаты и Китай обладают серьезными стимулами избежать конфронтации, однако рост национализма в Китае и опасения, существующие в Америке по отношению к Китаю как укрепляющемуся стратегическому сопернику, могут послужить тому, что их отношения будут становиться все более антагонистичными. Взаимоотношения Японии с Соединенными Штатами и Китаем будут формироваться под влиянием подъема китайской экономики, а также будут находиться в зависимости от характера урегулирования конфликта на Корейском полуострове и тайваньского кризиса.
Бразилия, Индонезия, Россия и Южно-Африканская Республика также намереваются достичь экономического роста, хотя они вряд ли окажут такое политическое влияние, как Китай и Индия. От экономического роста в вышеперечисленных странах, безусловно, выиграют их соседи, но они не станут такими экономическими локомотивами, которые могли бы изменить тенденции экономического развития внутри своих регионов и за их пределами, что как раз и является ключевым элементом политического и экономического роста Пекина и Нью-Дели.
Эксперты признают, что Бразилия является ведущим государством с действенной демократией, диверсифицированной экономикой, предприимчивым населением, большим национальным достоянием, а также устойчивыми экономическими институтами. Успех или провал бразильского проекта зависит от того, сможет ли эта страна добиться баланса между стимулирующими экономический рост мерами и амбициозной социальной программой, направленной на обуздание бедности и диспропорции в доходах. От исхода этого процесса зависит судьба экономических показателей и управления всего региона в грядущие пятнадцать лет. Активное привлечение прямых иностранных инвестиций, укрепление региональной стабильности и достижение равноправной интеграции, включая торговые и экономические инфраструктуры, возможно, останутся аксиомами международной политики Бразилии. Бразилия является естественным партнером как для Соединенных Штатов, так и для Европы, а также для развивающихся Китая и Индии; кроме того, Бразилия потенциально может усилить свой вес в качестве нетто-экспортера нефти.
Эксперты полагают, что через пятнадцать лет Индонезия может вернуться к темпам роста от 6 до 7 %, что в совокупности с ожидаемым увеличением численности ее относительно большого населения с 226 до примерно 250 миллионов человек превратит эту страну в одну из крупнейших развивающихся экономик мира. Столь высокий рост предполагает улучшение инвестиционного климата, включая защиту прав на интеллектуальную собственность и открытость по отношению к иностранным инвестициям. Более медленный рост ее экономики не позволит ей освоить незанятую или недостаточно занятую рабочую силу, повысив таким образом риск политической нестабильности.
Индонезия представляет собой сплав многочисленных этнических и религиозных групп. Хотя индонезийская национальная идентичность была сформирована в течение полувека после провозглашения независимости, правительство до сих пор не может прийти к компромиссу с неуступчивыми сепаратистскими движениями.
Энергетические ресурсы России поддержат ее экономический рост, однако Россия переживает тяжелую демографическую ситуацию, являющуюся результатом низкого уровня рождаемости, плохого медицинского обслуживания и потенциально взрывоопасной ситуации со СПИДом. Согласно прогнозам американского Бюро переписи (Census Bureau), к 2020 году численность работоспособного населения может катастрофически снизиться. Нынешняя траектория России – в сторону от плюрализма и в направлении бюрократического авторитаризма – также уменьшает ее шансы привлечь иностранные инвестиции в какие-либо отрасли помимо энергетического сектора, ограничивая перспективы диверсификации экономической системы этой страны.
«Энергетические ресурсы России поддержат ее экономический рост, однако Россия переживает тяжелую демографическую ситуацию… численность ее работоспособного населения может катастрофически снизиться».
Проблемы вдоль ее южных границ, в том числе исламский экстремизм, терроризм, а также слабые государства с недобросовестным управлением и конфликтами, скорее всего станут еще глубже в течение следующих пятнадцати лет. Внутри России автономные республики Северного Кавказа рискуют прийти в упадок и будут оставаться источником постоянного напряжения и конфликтов. Хотя эти социальные и политические факторы ограничивают ту меру, в которой Россия может стать крупным игроком на арене мировой политики в сложном мире 2020 года, Россия останется достаточно важным, хотя и вызывающим беспокойство партнером для таких состоявшихся держав, как Соединенные Штаты, Европа и быстро развивающиеся Китай и Индия. У России есть потенциальная возможность увеличить свой вес относительно других государств благодаря своему статусу одного из главных экспортеров нефти и газа.
