Таким образом, все сведения о бизнес-деятельности Владимира Путина в 1990‑е годы ушли, как говорят русские, «в воду». Но объем полученных им богатств продолжал волновать исследователей. Упоминавшийся нами выше Люк Хардинг встретился в Москве с авторитетным и известным российским политологом Станиславом Белковским для разговора на эту тему. Вот как Хардинг описывает в своей книге «Мафиозное государство» эту беседу:
«Кофейня «Академия» расположена недалеко от московской Пушкинской площади. Это приятное место для встречи. Здесь ловкие девушки с пепельно-белокурыми волосами пробегают глазами по свежим экземплярам «Vogue»; высокомерный швейцар берет ваше пальто; снаружи ряды черных роскошных полноприводных BMW тяжеловесно двигаются по скользкой мостовой. Внутри официантки в нарядных белых блузках проплывают между столиками. Кофейня похожа на студенческую комнату для отдыха новых русских модников-богачей. Ее стильно одетые жители – победители в новой путинской России. За углом – затененное сиренью бульварное кольцо, которое пролегает вдоль ряда стен старого города Москвы, вдоль театров, дворцов, памятников и желтого неоклассического храма, где венчался поэт Александр Пушкин.
Станислав Белковский предлагает поговорить в кофейне. Белковский, российский политический аналитик и бывший спичрайтер Бориса Березовского, – человек с влиятельными связями в глубине Кремля. Белковский желает рассказать невероятную историю. Летом 2006 года он опубликовал книгу о финансах Владимира Путина. В ней он утверждал, что президент тайно накопил огромное состояние. Потом Белковский пошел дальше. В ноябре 2007 года в интервью немецкой газете «Die Welt» он заявил, что тайные активы президента составляют более 40 миллиардов долларов – сумма, которая делает его самым богатым человеком России и Европы.
Путин значительно богаче олигарха-миллиардера Романа Абрамовича, заявил Белковский. В 2007 году Абрамович, владелец западно-лондонского футбольного клуба «Челси», являлся, по крайней мере официально, самым богатым человеком России с состоянием 19,2 миллиарда долларов.
Я заинтригован. Белковский появляется с получасовым опозданием – он застрял в одной из знаменитых московских пробок. Одетый в нарядный черный костюм, с кустистой бородкой и немаленьким брюшком, он напоминает успешного, хорошо откормленного и очень умного средневекового аббата. Белковский говорит на безукоризненном английском.
За чашкой горького эспрессо я перевожу разговор на сенсационные заявления Белковского. Имеет ли он доказательства? И кто его информаторы?
Ссылаясь на свои источники – чиновников администрации президента, Белковский говорит, что Путин владеет значительными долями акций трех российских нефтяных компаний. Они скрыты за «непрозрачной сетью оффшорных компаний». «На самом деле» Путин контролирует 37 % нефтеразведывательной компании «Сургутнефтегаз», третьего крупнейшего в России производителя нефти стоимостью 20 миллиардов долларов, говорит Белковский. Ему также принадлежат 4,5 % компании «Газпром», энергетического гиганта государства, и «как минимум 75 %» «Gunvor», загадочного швейцарского нефтетрейдера, который принадлежит Геннадию Тимченко. Тимченко – санкт-петербургский приятель Путина с начала 90‑х, который, как и Путин, по слухам служил в управлении иностранных дел КГБ – утверждение, которое сам Тимченко отрицает. Оборот «Gunvor» в 2007 году составил 48 миллиардов долларов, а доходы – почти 500 миллионов долларов: ощутимая сумма даже по мировым стандартам нефтяной промышленности.
Наша невероятная беседа примерно такова:
«Сколько имеет Путин?»
«Думаю, минимум 40 миллиардов долларов, – говорит Белковский. – Максимальной суммы не знаю. Подозреваю, что есть какие-то дела, о которых я ничего не знаю. Может, больше. Может, значительно больше. Он явно самый богатый человек Европы. Король Саудовской Аравии имеет 21 миллиард долларов, что равно половине состояния Путина».
«Каким образом скрываются состояние Путина?»
«Существует непрозрачная схема последовательного владения оффшорными компаниями и фондами с конечным пунктом в Цуге [в Швейцарии] и Лихтенштейне. Путин, скорее всего, – настоящий владелец. Во всех компаниях, в которых он имеет какие-то проценты, он использовал маскировку».
«Мы можем каким-то образом это доказать?»
«Это было бы сложно. Но, возможно, будет немного проще, когда Путин уйдет в отставку», – говорит Белковский. Он добавляет: «Состояние Путина не является тайной среди элит. И заметьте, что Владимир Владимирович никогда не подавал на меня в суд».
За второй чашкой эспрессо Белковский говорит: «По моим оценкам, существует около 15 групп [внутри властных структур России]. Они могут объединяться вокруг каких-то больших дискуссий. Но идеологически между ними нет разницы». Он продолжает: «Конечно, нет либералов или силовиков. Это – не конфликт между либералами и силовиками. Дело в деньгах, безопасности и гарантии безопасности их денег. Не более. Они – бизнес-конкуренты с одинаковыми стремлениями и целями».
Деньги – вот что имеет значение в России, по словам Белковского. Он называет путинскую команду «действительно преданными адептами религии денег». Этот режим является классической клептократией третьего мира, установленной, регулируемой и управляемой людьми, которые не имеют метафизических потребностей и убеждены, что идеологий вообще не существует».
* * *
Хардинг продолжает: «Я решаю написать материал для «Guardian». Моя статья выходит 18 декабря 2007 года на первой полосе под заголовком «Путин, кремлевская война и тайное 40‑миллиардное состояние». К середине утра материал прочитали более четверти миллиона человек во всем мире. Я жду, опасаясь худшего. Но Кремль озадаченно молчит. Кремль и Дмитрий Песков просто игнорируют заявления, отказываясь предоставить опровержения или даже прокомментировать.
«Gunvor», компания со штаб-квартирой в Женеве, управляемая, согласно предположениям, Путиным, оказалась более открытой. Главный исполнительный директор компании Торбьерн Торквист молниеносно пишет письмо в «Guardian», в котором говорится, что это «просто неправильно» – утверждать, что Путин «владеет частью «Gunvor» или является бенефициаром ее операций». Он добавляет, что большая часть этой компании принадлежит ее основателям, ему и Геннадию Тимченко, а меньшая часть акций принадлежит третьему инвестору. Ни одной из акций этой компании не обладают ни президент Путин, ни кто-то связанный с ним.
Торквист также утверждает, что прибыли «Gunvor» измеряются «сотнями тысяч миллионов, но не миллиардов», и что это не редкость для «предприятия нашего масштаба в этой области». Однако он делает одно потрясающее признание: Путин и Тимченко действительно были друзьями – то, чего «Gunvor» никогда ранее не подтверждал: «Господин Тимченко действительно знал президента Путина, когда тот еще не стал известным. Однако предположения о том, что их объединяет наследство КГБ или совместный бизнес, совершенно неуместны».
Мои упорные попытки взять интервью у Тимченко оказываются напрасными. Компания нанимает пиар-консультанта в Лондоне, Майкла Прескота, с которым я обмениваюсь любезными мейлами. Я посылаю Прескоту список вопросов. Прескот соглашается ответить на них. Не отвечает. «Gunvor» до сих пор не хочет обнародовать правду о подлинной природе связи между Путиным и Тимченко или объяснить, как и где они впервые встретились. Меня не приглашают встретиться с Тимченко или, возможно, пройтись по его роскошному поместью в живописном швейцарском кантоне Цуг, популярном месте среди бизнесменов, которые не любят публичности.
Понадобятся еще два месяца, чтобы Путин соизволил дать свое опровержение обвинений в коррупции. Место – Кремль. Повод – грандиозная ежегодная пресс-конференция Путина. Это – крупнейшее, детально спланированное, событие кремлевского медиагода: около 2000 журналистов, большинство из которых – русские, собираются в огромном двухъярусном зале Кремля и начинают задавать вопросы лидеру крупнейшей страны мира. Я посетил свою первую пресс-конференцию в Кремле на год раньше, в 2007‑м: она отличилась своей продолжительностью – три с половиной часа, сюрреалистичным рядом вопросов, включая вопросы о садоводстве и воспитании детей, и невозможностью убежать с амфитеатра кремлевского зала. Также было понятно, что Кремль тщательно проверяет заранее все вопросы: пресс-конференция, как и многое в российской демократии, производит впечатление огромного фасада.
Примерно через два часа после начала пресс-конференции 2008‑го поднимается Даглас Бирч, руководитель американского бюро «Associated Press». Говоря на корявом русском, он спрашивает Путина о коррупции и о том, действительно ли он является самым богатым человеком Европы. Путин готов к этому вопросу, его лицо просветляется и озаряется недовольной полуулыбкой: «Мое богатство – это богатство русского народа, – громко говорит он. А потом производит заранее отрепетированное нападение. – Это просто чушь, выковырянная из носа и размазанная по бумажкам. Заявления нелепые и глупые – это гадость, которую пишут люди в своих маленьких газетках. Нечего обсуждать».
