Власик. Нет, это ложь. Ни Саркисов, ни Надария мне об этом не докладывали. Саркисов однажды обратился ко мне с просьбой выделить ему автомашину для хозяйственных нужд, мотивируя это тем, что ему иногда приходится, выполняя задание Берия, использовать «хвостовую» машину. Для чего конкретно нужна была эта машина, мне неизвестно.
Член суда Рыбкии. Подсудимый Власик, как вы могли допустить огромный перерасход государственных средств по вашему управлению?
Власик. Должен сказать, что грамотность у меня сильно страдает. Все мое образование заключается в 3 классах сельскоприходской школы. В финансовых вопросах я ничего не понимал, и поэтому этим ведал мой заместитель. Он меня неоднократно заверял в том, что «все в порядке». Должен также сказать, что каждое намечаемое нами мероприятие утверждалось в Совете Министров СССР и только после этого проводилось в жизнь.
Член суда Рыбкин. Что вы можете показать суду о пользовании сотрудниками Управления охраны бесплатными пайками?
Власик. Этот вопрос мы неоднократно обсуждали, и после того как глава правительства дал указание об улучшении материального положения сотрудников охраны, мы оставили его так, как он и был до этого. А ведь по этому поводу Совет Министров выносил специальное решение, и я, со своей стороны, считал такое положение правильным, так как работники охраны больше половины времени в неделю находились вне дома, и лишать из-за этого их семьи пайков было бы нецелесообразным. Помню, что мною ставился вопрос о проведении ревизии 1-го отдела Управления охраны. По указанию Меркулова комиссия под председательством Серова провела эту ревизию, но никаких злоупотреблений обнаружено не было.
Член суда Рыбкин. Как часто вами устраивались кутежи со знакомыми женщинами?
Власик. Никаких кутежей не было. Я всегда по службе был на месте.
Член суда Рыбкин. А стрельба во время кутежей имела место?
Власик. Такого случая не помню.
Член суда Рыбкин. Скажите, служебные разговоры по телефону в присутствии Стенберга вы вели со своей квартиры или с его?
Власик. Разговоры были как с моей квартиры, так и с его. Но Стенберга я считал надежным человеком, который многое знал о нашей работе.
Член суда Рыбкин. Оглашаю показания подсудимого Власика от 17 февраля 1953 года: «В присутствии Стенберга из его квартиры я неоднократно вел служебные разговоры с дежурным по Главному управлению охраны, которые иногда касались передвижения членов правительства, а также помню, из квартиры Стенберга я разговаривал по телефону с заместителем министра госбезопасности о строительстве нового аэродрома в окрестностях города Москвы».
Власик. Это формулировка следователя. В своих служебных разговорах по телефону, имевших место в присутствии Стенберга, я очень ограничивал свои высказывания.
Член суда Коваленко. Эрмана вы знаете?
Власик. Да, знаю.
Член суда Коваленко. Какой вы с ним имели разговор о маршрутах движения и выездах охраняемого?
Власик. На эту тему я с ним не разговаривал. К тому же он сам старый чекист и без меня прекрасно знал все это.
Член суда Коваленко. Для какой цели вы хранили на квартире схему подъездных путей к даче Ближняя?
Власик. Это не схема подъездных путей к даче, а схема внутренних путей дачи. Еще в период Отечественной войны глава правительства, гуляя по территории дачи, собственноручно внес в эту схему свои поправки. Поэтому я ее сохранил, как исторический документ, а все дело заключалось в том, что при старом расположении выездных путей с дачи фары машины били на Поклонную гору и тем самым сразу же выдавался момент выезда автомашины.
Член суда Коваленко. Указания его были выполнены так, как об этом было указано в схеме?
Власик. Да, но еще раз заявляю, что все эти пути находились внутри дачи, за двумя заборами.
Член суда Коваленко. Щербакову вы знали?
Власик. Да, знал и был с ней в близкой связи.
Член суда Коваленко. Вы знали, что она имела связи с иностранцами?
Власик. Об этом я узнал позже.
Член суда Коваленко. Но, и узнав это, продолжали с ней встречаться?
Власик. Да, продолжал.
Член суда Коваленко. Чем можно объяснить, что вы, состоя в партии с 1918 года, дошли до такой грязи как в служебных вопросах, так и в отношении морально-политического разложения?
Власик. Я затрудняюсь объяснить это чем-либо, но заявляю, что в служебных вопросах я всегда был на месте.
Член суда Коваленко. Чем вы объясните свой поступок, заключавшийся в том, что вы показали Стенбергу его агентурное дело?
Власик. Я действовал на основании указаний Игнатьева и, признаться, никакого особого значения этому не придавал.
Член суда Коваленко. Почему вы стали на путь расхищения трофейного имущества?
Власик. Теперь я понимаю, что все это принадлежало государству. Я не имел права обращать что-либо в свою пользу. Но тогда создалась такая обстановка… Приехал Берия, дал разрешение приобрести руководящему составу охраны кое-какие вещи. Мы составили список того, что нам было необходимо, заплатили деньги, получили эти вещи. В частности, мною было заплачено около 12 тысяч рублей. Признаюсь, что часть вещей я взял безвозмездно, в том числе пианино, рояль и т. д.
Председательствующий. Товарищ комендант, пригласите в зал свидетеля Иванскую.
Свидетель Иванская, покажите суду, что Вам известно о Власике и по его делу?
Иванская. Кажется, в мае 1938 года мой знакомый сотрудник НКВД Окунев познакомил меня с Власиком. Помню, они заехали ко мне на автомашине, с ним была еще одна девушка, и все мы поехали на дачу к Власику. Не доехав до дачи, мы решили устроить пикник в лесу на поляне. Так началось знакомство с Власиком. Встречи наши продолжались до 1939 года. В 1939 году я вышла замуж. Периодически мне продолжал звонить Окунев. Он все время приглашал меня приехать на вечеринки к Власику. Я, конечно, отказывалась. В 1943 году эти приглашения были более настойчивыми, причем к Окуневу присоединились и просьбы самого Власика. Некоторое время я сопротивлялась их настояниям, но потом согласилась и несколько раз была на даче Власика и на квартире его на Гоголевском бульваре. Помню, тогда в компаниях был Стенберг, один раз был Максим Дормидонтович Михайлов и очень часто Окунев. Признаться, я не имела особого желания встречаться с Власиком и вообще быть в этой компании. Но Власик мне угрожал, говорил, что арестует меня и т. д., и я боялась этого. Один раз на квартире Власика на Гоголевском бульваре я была со своими подругами Коптевой и еще одной девушкой. Тогда там был какой-то художник, кажется, Герасимов.
Председательствующий. Чем сопровождались эти встречи и с какой целью вас приглашали?
Иванская. Я до сих пор не знаю, для чего он приглашал меня и других. Мне казалось, что Власик собирает компании только потому, что любит выпить и повеселиться.
Председательствующий. А какую цель преследовали вы, посещая эти вечеринки?
Иванская. Я на них ехала просто из-за страха перед Власиком. На этих вечеринках мы сразу же, как только приезжали, садились за стол, пили вино и закусывали. Правда, со стороны Власика были поползновения в отношении меня как женщины. Но кончились они безрезультатно.
Председательствующий. На правительственной даче вы были с Власиком?
Иванская. Я затрудняюсь сказать, что это была за дача, на которой мы были. Она похожа была на маленький дом отдыха или санаторий. Там нас встретил какой-то грузин, управляющий этим зданием. Власик о нем нам тогда сказал, что это дядя Сталина. Было это еще до войны, в 1938-м или 1939 году. Приехали мы туда вчетвером: Окунев, Власик, я и еще какая-то девушка. Кроме нас, там было несколько военных, в том числе два или три генерала. Девушка, бывшая с нами, начала выражать особую симпатию к одному из генералов. Это не понравилось Власику, и он, вынув наган, начал расстреливать бокалы, стоявшие на столе. Был он уже навеселе.
Председательствующий. Сколько им было сделано выстрелов?
Иванская. Я точно не помню: один или два. Сразу же после стрельбы Власика все стали разъезжаться, причем Власик с этой девушкой сел в машину генерала, а я — в свободную машину Власика. Я уговорила шофера, и он отвез меня домой. Через несколько минут после моего приезда мне позвонил Власик и сделал упрек за то, что я покинула их.
Председательствующий. Скажите, а вы помните, где находилась эта дача, в каком районе?
