Сергей Сергей - Мир в движении

Конечно, если говорить о стратегических перспективах, то победа индустриальной формации над доиндустриальной исторически неизбежна. Проблема только в том, что частные и нетипичные откаты назад, в мировом масштабе могут длиться не только десятилетиями, но и веками. Исход сегодняшней схватки пока не ясен, но риски для индустриального мира достаточно велики. Опасная уже и сама по себе, спецслужбистская мафия, выступает ещё и в качестве мощного организационного ядра, координируя и сплачивая вокруг себя все силы мировой доиндустриальной реакции. При этом, ни уход Путина, ни любое поражение России, как государства, сколь угодно масштабное: политическое, экономическое, пусть даже военное, пусть даже её расчленение и полное исчезновение с политической карты мира отнюдь не закроют вопрос. Спецслужбистская мафия уже обрела глобальный характер - и в этом её главная опасность. Ослабление или полное исчезновение России даже в худшем для мафии случае лишит её части тылов, создаст ряд трудностей, заставит серьезно реорганизоваться, но отнюдь не уничтожит. Глобальный индустриальный мир получил-таки глобального же доиндустриального оппонента. Что касается России, то сегодня она являет собой лишь тыловое подразделение, отличающееся характерной для глубокого тыла вороватостью, неповоротливостью и расхлябанностью. Она – обоз доиндустриальной мафии, потеря которого, конечно, сегодня всё ещё неприятна, и нежелательна для неё – но, вместе с тем, и не смертельна.

Спецслужбы прекрасно умеют воздействовать на ключевые точки системы, вычисляя и используя уязвимости конкретных людей, обладающих большим влиянием: членов совета директоров выбранных для захвата компаний, чиновников ответственных за контроль над передачей технологий, политиков, журналистов и иных социальных лидеров, формирующих общественное мнение. В рамках русской мафии эти наработки были отточены, доведены до качественно нового уровня совершенства – и поставлены на поток. Работа уже идет – и многие успешные операции можно проследить на основе простого анализа открытых источников. Так, русские инвестиции очень интенсивно проникают в Сербию, где Россия традиционно имеет весьма устойчивое влияние. Но если сербы ждали «братушек», которые придут и своими инвестициями поднимут сербскую экономику, то на практике всё вышло совсем по-другому. Пришли мрачные люди, которые сначала трясли деньгами и указывали на свои связи с еще большими деньгами в России, а затем, разобравшись в ситуации, начали эффективно прессовать владельцев заинтересовавших их активов, захватывая их за бесценок. В постсоветских республиках идут те же процессы, причем здесь посланцы «русского мира» действуют ещё более бесцеремонно. К слову сказать, операции в Крыму и в Восточной Украине тоже выстроены российской стороной по классическим канонам рейдерского захвата: необязательные заявления, регулярные угрозы самозванцев и ведущих политиков, ложь официальной пропаганды, а также наемной тусовки, имитирующей «общественность», и частные банды, невнятного происхождения, кошмарящие законного владельца.

Сравнивая это с тем, как действует Китай, мы увидим и принципиальную разницу в планах. Если доиндустриальные элиты Китая поставили себе целью эволюционировать до уровня индустриальных, то доиндустриальные элиты России, и выросшие из них структуры, видят свою цель в возвращении мира к доиндустриальному состоянию. Если быть последовательными и идти действительно до конца – то социально это означает откат примерно на полтысячелетия назад.

Разумеется, реализация сценариев, подобных украинскому, или даже сербскому, на территории стран Запада, входящих в ЕС и НАТО, сегодня представляется фантастикой. Но я не стал бы слишком уж надеяться на непробиваемость выстроенной Западом системы защиты, и на то, что уже завтра усовершенствованные, но аналогичные, по своей сути сценарии не будут применены непосредственно против него. Мир меняется. Технологии, в том числе и социальные технологии такого рода, оттачиваются и совершенствуются. Русская мафия очень серьезно и эффективно работает над укреплением своей пятой колонны не только в странах бывшего СССР и СЭВ, но и по всему миру. Она ищет идейных союзников, не вписавшихся правила игры, принятые в индустриальной формации, и делает это достаточно успешно. Как минимум в течении последнего десятилетия, она, выступая от имени государства – Российской Федерации, и с позиций идеологии «Русского Мира», шаг за шагом, действуя очень последовательно, становится не только идейным, но и финансово-организационным центром всех мировых доиндустриальных сил. Таким же, каким был когда-то СССР, но с иными, более совершенными механизмами экспансии. В отличие от неповоротливой и косной КПСС, сковавшей себя рамками «религиозного марксизма» «мафия спецслужб» проявляет предельную гибкость и прагматичность. Её аналитики глубоко изучили современный индустриальный мир. Они сумели нащупать уязвимые точки индустриальной формации и создать для работы по этим точкам весьма эффективное оружие. Правда, США и Китай им пока не по зубам – первые с силу особенностей «цитадели» индустриального мира с зашкаливающим уровнем безопасности, второй – по причине своего переходного характера: доиндустриальное, и даже переходное, но достаточно «вертикализированное» общество способно более чем эффективно парировать такие удары. А вот Европа, включая ЕС – крайне уязвима. Что касается периферийных стран с переходной экономикой, то их элиты противоречивы. Внутри них идет борьба, обусловленная переходными процессами - и русская мафия стремится повлиять на исход такой борьбы в желательном для себя направлении.

Итак, для международной антииндустриальной системы, описанной в настоящей главе, Россия - лишь стартовая ступень, притом, близкая к исчерпанию и отбрасыванию за ненадобностью в дальнейшем. Хотя первоначально эта система выросла и укрепилась на российских ресурсах, и без исторической цепочки Российская Империя - СССР - Российская Федерация её появление было бы невозможно в принципе, в настоящее время она уже не нуждается в России столь сильно. В стратегической перспективе система готовится к уходу из России. Россия ей уже не интересна - она стремительно и все в большей степени глобализируется.

Что касается собственно российских перспектив, вырисовывающихся при таком раскладе, то "старшие товарищи", курирующие Россию, сегодня выжимают из неё всё, что только возможно. Максимально используя все российские ресурсы, и природные, и человеческие, они нимало не заботятся о долгосрочных перспективах. В течение двух, максимум трех десятилетий, они будут использовать для укрепления своего положения в мире все основанные на этих ресурсах инструменты, как экономические, так и военно-политические, использовать в максимально возможной степени, до полного их исчерпания. Это предполагает, в числе прочего, и надежную изоляцию российских масс путем противопоставления их всему остальному миру. Смысл такого того шага в том, что психология осажденной крепости является наилучшим, из доступных сегодня российскому руководству, способов предотвращения бунта. А бунт российских низов - ограбленных, обездоленных, лишенных реальных шансов на лучшее будущее - и осознавших в какой-то момент весь трагизм своего положения, уже полтора десятилетия является худшим кошмаром Кремля.

СССР был долговременным проектом правящей КПСС. Современная Россия - проект мафии спецслужб, не имеющий долгосрочных перспектив. Именно по этой причине СССР никогда не позволял себе столь откровенного милитаризма, шовинизма и ксенофобии, как это практикуется в современной России. Если Страна Советов прикрывалась голубками и оливковыми ветвями, то Российская Федерация гордо бряцает оружием. Если СССР замалчивал черные страницы своей истории, то в современной России их защищают и возвеличивают, оправдывая гибель миллионов людей.

Миролюбие и гуманизм отброшены за ненадобностью. Все то, что СССР пытался замаскировать, нынешняя Россия выставляет напоказ, причем, именно потому, что, вопреки расхожему мнению, российские власти вовсе не строят СССР-2.

Советская идеология была инструментом экспансии, направленной на доиндустриальную часть мира. Идеология современной России предназначена исключительно для изоляции от остального мира её самой и немногочисленных российских колоний: Приднестровья, Абхазии, Южной Осетии, Крыма и восточных территорий Украины. Все перечисленные анклавы де-факто находятся под российской оккупацией, осуществляемой либо напрямую, либо через буферные структуры. Они должны, в первую очередь, внушать страх элитам постсоветских государств, максимально долго удерживая их под российским контролем. В отличие от СССР задача завоевания симпатий этих элит не стоит в принципе. Эта разница и диктует иные подходы и решения.