Эти потоки принимаются русскими чиновниками и силовиками, которые, несмотря на свое русское происхождение (по большей части), ведут антирусскую политику.
Для русского человека это обидно, но это закономерное следствие «сильного российского государства». Которое авторитарно и бюрократично, а следовательно, неизбежно коррупционно по своей природе.
Тем деятелям, которые возмущены подобным положением вещей, но при этом не желают признавать факты и следовать логике, напомним, что Россия никогда не была русским государством.
Об этом говорил император Николай I, заявив: «У меня нет русских и не русских. У меня есть верноподданные и скверноподданные». Об этом сказал президент Путин, заявив: «Те, кто говорит Россия для русских либо идиот, либо провокатор».
Мы полностью согласны с г-ном Путиным. А тем, кто не хочет сохранения такого положения вещей, можем сказать, что оно изменится только после того, как российское государство «сильное, единое и неделимое» развалится. И на его обломках будет воссоздано национальное государство русского народа – Русь.
Не авторитарное, конфедеративное, не бюрократизированное, не коррумпированное.
Впрочем, мы забегаем вперед.
А пока лишь напомним читателю, что один из существеннейших моментов глобального цивилизационного кризиса это тот тупик, в который мировая цивилизация загнала себя в отношениях с цивилизационными маргиналами.
В России этот тупик, по сравнению со среднемировой ситуацией, гораздо глубже и безысходней.
Поэтому и по данному важнейшему показателю в делах кризисных мы «впереди планеты всей».
Слабое звено.
4. Субъективные факторы и некоторые особенности текущего момента
На любой объективно идущий процесс существенное влияние оказывают субъективные факторы. Этот тезис не требует особых доказательств. Он тривиален.
Какие же субъективные моменты ситуации являются важнейшими для понимания положения в России и перспектив его развития?
Это расстановка сил среди элиты и внутриэлитная борьба. Мы сразу предупреждаем читателя, что пикантных сплетен из-за кремлевских зубцов он в данном разделе не найдет. Нам представляется гораздо интересней оперировать достаточно известными данными. На которые все «смотрят, но не видят».
Итак, что важно в положении российской элиты с точки зрения логики процессов мирового цивилизационного кризиса?
В первую очередь ее несамостоятельность. Все же и по природным условиям, и по инфраструктуре страна для жирующих снобов у нас не комфортная. Поэтому любому представителю элиты перспектива стать изгоем для Запада неприемлема.
И здесь вполне уместное марксистское «бытие определяет сознание». Высшие слои российской элиты, как государственники, так и олигархи никогда не пойдут на реальную конфронтацию с Западом. Никогда не удовлетворятся «скромной внутренней роскошью» в стиле Лукашенко.
А как же тогда нынешний самостоятельный, чуть ли не «антиамериканский» российский курс? – спросит иной читатель.
На что мы ему ответим, что этот курс имеет две составляющие. Первая. Это борьба на публику, борьба «нанайских мальчиков». Знаете, был такой цирковой трюк, когда один акробат, согнувшийся вдвое и надевший соответствующий костюм, изображал борьбу двух противников.
Цели этой «борьбы на публику» является демонстрация различных достоинств «борцов» перед внутренними аудиториями.
Упрощенно говоря, Буш демонстрирует твердость в защите демократии в любой точке мира, а Путин защиту «национальных интересов России».
Наряду с этим есть и вторая составляющая нынешнего «патриотизма на внешней арене». Высшая российская элита хочет отвоевать свое место в элите мировой. И поэтому давит на западных партнеров, шантажирует их, выбивая себе некие преференции.
А что, у вас есть доказательства, документальное подтверждение сговоров и торгов? – спросит иной читатель.
Как же изуродовало Вас, дорогой читатель, византийско-бюрократическое мышление. Да зачем нам иметь некие документы? У нас другие доказательства.
А именно, Запад имеет большой опыт вмешательства в российские дела. Опыт успешный, как показал развал СССР.
И вот этот Запад, который якобы находится с Россией чуть ли не в состоянии, близком к холодной войне, совсем не помогает российской оппозиции. Никакой. Ни либеральной, ни левой, ни русской националистической, ни этносепаратистской.
Вот это то мы знаем доподлинно. Причем это отсутствие помощи видно всем. Ибо в памяти свежо совершенно иное отношение к делам в России (а еще раньше в СССР). А также к делам на постсоветском пространстве. Так что есть, с чем сравнивать.
Подчеркнем, прекратилась эта помощь с момента прихода Путина к власти. И не надо в данном вопросе кивать на то, что «перекрыты каналы». В СССР или нынешней Белоруссии каналы были перекрыты покруче. Но помощь, тем не менее, оказывалась (или оказывается, в случае с Белоруссией).
Можно с уверенностью утверждать и следующее. Помимо отсутствия помощи заметно и отсутствия мониторинга со стороны Запада потенциально перспективных противников режима. Между тем, Запад делал это даже во времена Ельцина.
Мы были поражены, когда доподлинно узнали, что либеральный блок Касьянова-Каспарова-Сатарова функционирует на личные средства этих господ. Ей-богу, являясь их идейными противниками, мы, получив такую информацию, зауважали этих деятелей. Если бы наша «национал-патриотическая» сволочь вела бы себя так же, а не стремилась по мелочи нажиться на политических играх, в России давно бы произошла русская национальная революция.
Итак, Запад реально не борется с режимом Путина. А Путин в главных моментах всегда выполнит рекомендации Запада. В частности, ни при каких обстоятельствах не пойдет на третий срок, повторяя опыт Лукашенко.
Итак, при всей своей патриотической риторике верхи федеральной элиты вполне лояльны Западу.
Но это связывает им руки. И лишает руководство государством свободы маневра. Что осложняет действия этого руководства в условиях кризиса.
Вторым моментом, характеризующим положение российской элиты с точки зрения развития кризиса, является неустойчивое положение ее второго эшелона. Сконцентрировавшись в «Единой России» и совершенно обнаглев от безнаказанности, коррумпированная российская бюрократия смертельно боится любых перемен.
Формально говоря, любого более или менее крупного чиновника или политика сейчас можно привлечь к ответственности. И это привлечение последует автоматически после потери данным лицом места.
Поэтому любая потеря депутатских мандатов на федеральном и региональном уровнях, и неизбежная частичная потеря мест в чиновной иерархии (хотя это не прописано формально, но вполне логично и предсказуемо при таком развитии событий) означает для этих деятелей падение в бездну.
Что характерно, в данном раскладе единоросы по отношению к высшей бюрократии выступают как паразиты и приживалы. Основные коррупционные потоки наверх идут от олигархов и губернаторов. А менее значимая чиновно-силовая мелочь не так уж значительно кормит верх, но гораздо значительнее этот верх дискредитирует. И нагло эксплуатирует авторитет этого верха в своих собственных интересах.
Поэтому для верхов вполне приемлемо установление двухпартийной системы и, пусть скромная, но весомая победа «второй партии власти» в лице партии Миронова. Верхи здесь ничего не теряют. А оппозиционный потенциал несколько стравливают.
Однако, для рядовых единоросов это путь не из одних кабинетов в более скромные, а путь из кабинетов на нары. И поэтому проект установления «цивилизованной двухпартийной системы», кстати, по настоянию Запада, вызывает столь яростное сопротивление на местах.
Это, конечно же, не приведет бюрократическую мелочь к оппозиции власти (лакеи не бунтуют). Но вызовет лишнее напряжение (лакеи гадят исподтишка). Которое в обычной ситуации «не смертельно», но в случае серьезного кризиса может стать критичным.
«Но это дела текущего момента. При чем здесь кризис 2012 года?», – спросит иной читатель.
А при том, что коктейль из тайно связанных с Западом, но играющих в «патриотизм» верхов, и бюрократизированных, а следовательно, неизбежно коррумпированных низов государственной машины будет автоматически воспроизводить подобные коллизии вплоть до 2012 года.
Аналогично, везде в регионах будет стихийно формироваться «деловая элита», – то есть верхи среднего класса, участвующие в делах местного и регионального управления. И эта деловая элита, не дозревшая до национальной революции, но дозревшая до резкого неприятия бюрократической пирамиды, всегда будет массовой опорой каждой «новой второй партии власти».
Так что в тот момент могут быть и другие «Мироновы, Грызловы и Сурковы», но суть внутриэлитной напряженности останется все той же.
