У правительства точно трудности. Даже если оно публично об этом не сообщает. Да и какое правительство само же будет сообщать публике о собственных проблемах. О подобных вещах население узнает как-то само собой, без помощи министров.
А вот с оппозицией что-то пока не складывается. Ведь сколько времени предвещали критики Кремля, что с падением нефтяных цен наступит для России момент истины. Цены и впрямь упали. И будут падать дальше. Момент точно наступил. Только что это за момент? Какой такой истины?
Проблема либералов, возглавляющих, финансирующих и координирующих ВСЮ, независимо от идеологических оттенков, публичную оппозиционную деятельность в России, состоит в том, что кризис выявляет несостоятельность их собственных позиций даже в большей степени, чем несостоятельность позиций правительства. Оппозиция подвергала власть яростной критике. Но как раз решения правительства, непосредственно связанные с нынешним кризисом, никогда не вызывали у неё осуждения. Что-то я не помню, чтобы экономический гуру оппозиции Андрей Илларионов и бывший премьер Михаил Касьянов нападали бы на идею Стабилизационного Фонда или требовали вложить деньги в строительство государственных предприятий и социальные программы. Трудно представить себе Гарри Каспарова, призывающего не доверять американским ценным бумагам и не питать иллюзий относительно стабильности экономики США.
Как правительство, так и оппозиция сделали ставку на неолиберальный капитализм. И проиграли вместе. С той лишь разницей, что правящие круги, хоть и доверяли либеральным экспертам из «финансового блока», но с определенными оговорками. Бюрократический инстинкт заставлял их спорадически прибегать к государственному регулированию.
Оппозиция отличается от правительства только тем, что в отличие от последнего поддерживала обанкротившуюся модель идеалистически и безоговорочно. И даже теперь, когда, в сущности, всё кончено, не может понять, что же было сделано не так.
А что само общество? В конце концов, население страны состоит не только из государственных чиновников и их либеральных оппонентов. У нас ещё много всякого другого народу, ни к той, ни к другой категории не относящегося.
Но народ, видимо, начитавшись Пушкина, безмолвствует. Не то, чтобы одобрительно, скорее как раз мрачно и с затаенной злобой. Но безмолвствует. И никакие попытки активистов искусственным образом раскочегарить массы, призывая их присоединиться то к всероссийской акции протеста, то ко Дню Гнева 25 октября, радикально ситуацию не меняют. В назначенный день гнев был, а масс не было.
Выступления могут быть замечены прессой и неплохо смотреться на фотографии. Но для того, чтобы на что-то повлиять, надо выводить на улицы не несколько сотен людей, а несколько десятков тысяч. Для начала.
Недовольство не переходит в протест. Это медицинский факт сегодняшнего российского общества. В стране, где любая общественная деятельность считается либо карьеризмом, либо глупостью, призывы за что-то бороться и решать свои проблемы коллективно, порождают лишь недоумение и опасение. Обыватель крутит пальцем у виска и старается держаться от таких людей подальше. Оппозиционные организации вызывают в худшем случае неприязнь и страх, в лучшем экзотический интерес.
Нехитрый идеологический дискурс этих организаций, колеблющийся между догматическим либерализмом и нафталиновым сталинизмом, убивает всякий интерес к их деятельности. А те немногие активисты и лидеры, что способны сказать что-то новое, теряются на фоне подобной публики.
В свою очередь, всевозможные социальные инициативы и низовые движения, которые развились в стране после протестов 2005 года, сталкиваются с дилеммой политизации. С одной стороны, жизнь настоятельно толкает их навстречу политике, но с другой стороны, политизируясь, они не становятся сильнее. Как только на митинг приходят активисты политических групп со своими флагами, обычные люди уходят, либо чувствуют себя неуютно. Широкие блоки, включающие всевозможные оппозиционные течения, оказываются на поверку куда более узкими и малочисленными, чем стихийно возникающие общественные коалиции, которые такие политические группы исключают. Но шарахаясь от политики, как черт от ладана, лидеры социальных движений обнаруживают, что никуда от неё деться не могут, она вновь и вновь напоминает о себе. Их проблема не в том, чтобы суметь остаться «вне политики» или, наоборот, найти для себя правильных «политических партнеров», а в том, чтобы самим сформировать собственную политику, выразить на политическом и организационном уровне собственные интересы. Однако подобное понимание политики дается лишь с опытом. А опыт приходит после того, как успевают набить себе множество шишек.
В общем, остается надеяться на то, что кризис будет хоть и суровым, но эффективным учителем. Он заставит общество и политику радикально измениться. Хотим мы того, или нет.
Специально для «Евразийского Дома»
БЮДЖЕТ НА 2009 ГОД БУДЕТ ДЕФИЦИТНЫМ ИЗ-ЗА ПАДЕНИЯ ЦЕН НА НЕФТЬ
2009 год окажется крайне тяжелым для государственных финансов России. Валютные резервы страны, вероятно, будут полностью израсходованы, а кризис останется не побежденным. Бюджет государства впервые за последние годы сделается дефицитным. К таким печальным выводам пришли в Центре экономических исследований Института глобализации и социальных движений (ИГСО), оценив основные тенденции глобального кризиса.
В 2009 году цена на нефть опустится ниже $40 за баррель. Потребление углеводородов в мире продолжит снижаться, несмотря на уменьшение их стоимости. Воздействие кризиса на экономику России существенно возрастет. В стране быстрым темпом продолжится ослабление внутреннего рынка, будут поражены все сектора национального хозяйства.
Тем не менее, власти заявляют, что кризис не сильно скажется на федеральном бюджете. 17 октября во втором чтении был принят проект бюджета на 2009 год и на плановый период 2010-2011 годов. Правительство расчитывает на то, что бюджет останется профицитным. Оно считает, что доходы составят 10927,1 млрд рублей, а расходы - 9024,7 млрд, пишет Российская газета. При этом, как сообщает Полит.ру, власти признавали, что для сбалансированности бюджета 2009 года необходимо, чтобы цена на нефть была не ниже 70 долларов за баррель. Уже сейчас цены на нефть приблизились к отметке 60 долларов за баррель, а цена на российскую марку Urals составляет $59. И резкого изменения ситуации не предвидится. Даже решение ОПЕК сократить добычу горючего не оказало никакого положительного воздействия на нефтяной рынок.
23 октября Госдума внесла поправки в бюджет, сделав акцент на преодоление кризиса. Будут сокращены ассигнования на культуру, кинематографию, средства массовой информации, на здравоохранение, физкультуру и спорт, а также межбюджетные трансферты. В то же время в бюджет внесли дополнительные расходы на помощь российским банкам и компаниям.
Согласно прогнозам ИГСО, в 2009 году бюджет России окажется дефицитным. «Валютные резервы нечем будет пополнять, а нагрузка на правительственные финансы повысится. Корпоративный сырьевой сектор потребует больших вливаний. Возрастут проблемы банков: их ждет скачок неплатежей по долгам. В 2009 году российские банки и корпорации должны будут произвести платежи по иностранным долгам в размере $200 млрд. Эту нагрузку, вероятно, почти целиком возьмет на себя государство. В поддержке правительства будут нуждаться практически все сектора экономики», - говорит Василий Колташов, руководитель Центра экономических исследований ИГСО. По его оценке, правительство продолжит в 2009 году избранную антикризисную политику. Оно будет стараться смягчить воздействие кризиса на отдельные компании и сектора хозяйства, но не предложит качественной стратегии его преодоления. Кризис в 2009 году останется разрушительной реальностью.
Золотовалютные резервы России сократились в ходе сентября-октября почти на $50 млрд. Валютные накопления правительства также обесцениваются вследствие падения покупательной способности доллара и евро. Одновременно теряют стоимость ценные бумаги, в которые инвестирована значительная часть государственных денежных запасов. В настоящее время золотовалютные резервы России находятся районе $515 млрд. С 8 августа, когда их размер достиг максимума в $597,5 млрд., государственные запасы валют и ценных металлов потеряли более $82 млрд.
Мировой кризис все сильнее захватывает Россию. Начались массовые сокращения персонала. В торговле с весны отмечается более чем 20% снижение продаж. Склады многих промышленных предприятий заполнены нереализованной продукцией. В индустрии сокращаются объемы производства. «Фактически экономика России перешла от хозяйственного роста к спаду. Продолжает снижаться скорость обращения капиталов: деньги возвращаются медленно и с неохотой. Спрос на кредит растет, а норма прибыли либо уменьшается, либо становится отрицательной», - отмечает Борис Кагарлицкий, директор ИГСО. По его словам, кризис еще только начал сказываться на отечественном хозяйстве и рассчитывать на спонтанные перемены к лучшему неверно.
