Ответ. Он сказал мне, что ситуация сейчас такова, что нужно ориентироваться на немцев и что он лично связан с немецкими правительственными кругами. При этом он даже назвал мне фамилии лиц, с которыми он связан.
Вопрос. Каких он вам назвал лиц?
Ответ. Сейчас не помню этих фамилий.
Вопрос. А для чего вам Радек это говорил?
Ответ. Сказать по правде, я сам этого не понял, но у меня создалось впечатление, что Радек этим хотел подчеркнуть, насколько важно сохранение его лично, поскольку в его руках были связи с немецкими правительственными кругами. Это мое впечатление подкрепилось еще и тем, что Радек, уходя от меня, заявил, что если мне понадобится его помощь, то он всегда готов к услугам. На этом беседа закончилась.
Вопрос. Только этим и ограничилась ваша беседа с Радеком?
Ответ. Да. Только этим. Это был короткий разговор, потому что в тот момент сама по себе встреча с Радеком была чревата возможностями провала для меня.
Вопрос. Все же не ясно, как конкретно вы мыслили осуществление варианта заговора на случай войны и в связи с немцами?
Ответ. Конкретно разработанного плана у меня не было, но я предполагал при этом варианте войти в сношение с германскими правительственными кругами, которые оказали бы непосредственную помощь в осуществлении заговора. Лично с немцами я связаться не успел, так как в сентябре я был отстранен от работы в Народном комиссариате внутренних дел.
Вопрос. С уходом из НКВД ваша предательская, изменническая деятельность не изменилась. Вы продолжали активно руководить заговором и принимали меры к сокрытию следов ваших преступлений в НКВД.
Ответ. Да, это так. Уход из НКВД явился для меня и моих сообщников неожиданностью. Появилась реальная опасность раскрытия моих преступлений, тем более наркомом был назначен Ежов — человек, которого я все время боялся. Обстановка складывалась для меня крайне неблагоприятно. Поздно было говорить и даже думать об отказе от заговора, слишком далеко я зашел. Я предвидел еще и то, что авторитет, власть и влияние, т. е. все то, чем я сдерживал замкнутый круг преступников от провала, после смещения меня с поста наркома внутренних дел быстро исчезнет. Провал был весьма реален. Ко мне растерянно приходили мои сообщники и спрашивали: «Что делать? Как быть?» Я говорил им: «Оставайтесь на местах, вы мне здесь нужны будете».
Все мои мысли были направлены на то, как бы спасти свою шкуру. Мои люди оставались в НКВД. Спасением бы явился мой возврат в НКВД. Это при Ежове было невозможно. Я просил об оставлении меня в системе НКВД на любой работе, но мне было отказано. Рассчитывать на то, что следы моих преступлений будут скрыты, я не мог. И я решил убрать Ежова, убить его.
Вопрос. И вы стали готовить убийство?
Ответ. Да.
Вопрос. Убийство секретаря ЦК ВКП(б), народного комиссара внутренних дел Союза тов. Ежова Николая Ивановича?!
Ответ. Да, я пошел на это. У меня другого выхода не было. Я рассчитывал, что, убив Ежова, я если не добьюсь возврата меня в НКВД, то обеспечу себя от провала.
Вопрос. Как же вы готовили это чудовищное преступление?
Ответ. Я вел подготовку убийства Ежова по двум линиям. Я дал задание Воловичу подготовить террористический акт и такое же задание я дал Иванову Л.
Вопрос. Когда вы дали им эти задания?
Ответ. Воловичу я дал задание в последних числах сентября 1936 года перед отъездом моим в отпуск. Разговор у нас произошел в моем служебном кабинете в НКВД в тот день, когда Волович по моему распоряжению снимал у меня подслушивающую аппаратуру у телефонов. Я сказал Воловичу: «Подумайте о возможности убрать Ежова, свяжитесь для этого с Прокофьевым, так как я уезжаю в отпуск». Он ответил, что займется этим. Иванову я после своего возвращения из отпуска, сказал то же самое, что и Воловичу, т.е., что Ежова нужно убрать. Разговор происходил в моем кабинете в Наркомсвязи. Иванов дал свое согласие. Я предложил ему связаться с Булановыми и моим курьером Саволайненом, которого я считал возможным использовать для теракта, так как этот человек, около двадцати лет у меня прослуживший, был безгранично мне предан, слепо выполнял любое мое поручение. Иванов тогда же предложил использовать для теракта способ отравления кабинета Ежова сильнодействующим ядом. Он сказал, что у него имеется такой яд, очень удобный для отравления кабинета, так как запаха не имеет, действует медленно, но смертельно, не оставляя следов отравления. Я одобрил этот способ, потому что он был наиболее безопасен с точки зрения возможностей провала.
Вопрос. Вам докладывали о ходе подготовки террористического акта?
Ответ. Да.
Вопрос. Как шла эта подготовка? Кто намечен был в исполнители теракта?
Ответ. После приезда из отпуска я получил от Прокофьева информацию о ходе выполнения моего задания Воловичем. Прокофьев мне рассказал, что Волович обрабатывает какого-то родственника Н.И. Ежова и намерен склонить его к убийству Ежова. Я одобрил эту кандидатуру, так как она бы придала убийству личный, семейный характер.
Вопрос. А Иванов вам докладывал, как у него идет подготовка к террористическому акту?
Ответ. Я как-то спросил его, как идет подготовка. Он ответил, что все в порядке, связь с Булановым и Саволайненом он поддерживает, и они там работают.
Протокол записан с моих слов верно, мною прочитан.Г. Ягода
ЦА ФСБ. Ф. Н-13614, Т. 2. Л. 57–88
Сталину было не до венских вальсовВ №46 «Дуэли» за прошлый 2008 год напечатана статья В.А. Паутова «Телешабаш», в которой обсуждалась проходившая в то время на нашем-ненашем ТВ очередная, почти “президентская”, «выборная кампания» по определению для нас с вами как бы нашего же символа - «Имя Россия» (Сдаётся мне, что грамматически правильно было бы написать «Имя “Россия”». Но что с них, ‘демократов’, возьмёшь...). Мне довелось (слава богу – у меня принципиально нет дома телевизора, и я не плачу этому режиму за коллективную антенну ни копейки, что тоже принципиально, к чему я, кстати, призываю всех по-настоящему, а не по паспорту, русских и российских патриотов) посмотреть по «ящику» какую-то передачу про эти «выборы». В ней, этой передаче, конечно же, «полоскалось» имя Сталина. (Признаюсь честно – хорошо, что в доме есть горячая вода: отмылся.) И я полностью солидарен с автором статьи в определении происходившего на экране – беззастенчивый и бесцеремонный шабаш.
Чтобы не отсылать читателя к поиску «телешабашнего» материала, скажу только, что автор статьи хоть и кратко, но достаточно убедительно отметил основные заслуги И.В. Сталина на тридцатилетнем пути его руководства великой страной под названием Советский Союз - в противоположность усилиям телеклоунов нашего-ненашего ТВ, не нашедших ничего положительного в действиях вождя. То, что они, эти телешавки, воспитанные, кстати, именно в Советском Союзе, отрабатывая свои «сребреники», облаивают и гадят на великого человека, меня хоть и волнует, но не очень возмущает: в этом проявляется в конце концов их подлинная подленькая сущность, которую они не способны скрыть, сколько бы ни старались. И когда некоторые из них, типа Н. Михалкова, иногда пытаются быть словесно респектабельными, это тоже меня не обманывает – как и сколько бы ни мыть, чёрного кобеля, его не отмоешь добела.
А вот на этом «гнилом Западе», в отличие от них, «наших» демократов, есть люди, которые помнят - возможно, не всё понимают, но по-своему чтут нашу советскую историю. Недавно вследствие моей профессиональной деятельности мне пришлось быть в Австрии. Проездом был в Вене. К сожалению, Консульский отдел австрийского посольства не дал мне возможности задержаться в этом городе и наведаться в один интересный отель с целью проинтервьюировать его хозяина. Мне очень хотелось это сделать. Дело в том, что на стене этого дома висит памятная доска с барельефом нашего великого вождя. И надпись: «В этом доме в январе 1913 года жил И.В. Сталин. Здесь он написал выдающееся («важное, значительное, большое {по значительности}». – Е.В.) произведение «Марксизм и национальный вопрос» (Обратите внимание на соответствие русского и немецкого {австрийского !} текста по размерам шрифта).
Я не знаю имя автора барельефа. Полагаю, что это должен был быть гражданин Вены, так как в тексте памятной доски выделены слова «в этом доме». Трудно предположить, что надпись “инспирирована” из-за границы (подразумевается СССР). Мне в моём отечестве ни разу не пришлось повстречать такое: «здесь с … по … жил…» и т.д. (размеры букв!): для нас и у нас важен сам человек, а не столько место его проживания. «У них» для хозяина отеля престижно подчеркнуть присутствие той или иной важной по их мнению персоны именно в этом месте, в этом доме (кстати, стоит отметить их достаточно бережное отношение к своей истории, будь то история места, история события или личности). Вообще, думается мне, заказ барельефа с профилем И.В. Сталина шёл от владельца этого отеля, за что, полагаю, мы ему должны быть весьма признательны.
