3. Пройдет ли конституционная реформа, дающая контроль над правительством парламенту? Ющенко подписался под ней под давлением союзников и Кучмы в момент острой борьбы, но сейчас и он, и его команда вошли во вкус власти, их лояльность обещаниям непонятна.
4. Не ясны и другие составляющие институционального дизайна: как будет перераспределяться власть между кабинетом министров и другими политическими ведомствами? Ющенко, натерпевшись от Виктора Медведчука, который единственный мог реализовывать эффективный политический контрпроект с целью не допустить Ющенко к власти, решил превратить администрацию президента из органа политической власти в канцелярию, но где окажутся ее политические функции? Со временем вернутся обратно в секретариат президента? Будут вообще сокращены (например, такие, как контроль над ТВ и контроль над региональными лидерами)? Уйдут в новый орган – предположительно Совет национальной безопасности и обороны? Этот СНБО будет новой администрацией президента, или новым политбюро, или вообще коллективным «Ющенко», который будет управлять от его имени? Или станет чем-то новым? Или постепенно займет скромное место в системе власти, как российский Совет безопасности? Нет пока никаких ответов на эти вопросы.
5. Будет Украина федеративным государством с большими правами у регионов или унитарным? Большое региональное разделение, безусловно, требует федерализации, но, с другой стороны, как раз колоссальное политическое разделение между регионами, невиданное для Европы (Украина – европейский чемпион по политическому различию между регионами), вызывает у части украинской элиты боязнь, что политическое дистанцирование регионов не остановится на этапе федерализма и пойдет дальше – к конфедерации и сепаратизму. Эта боязнь усиливается наличием мощного северо-восточного притяжения в лице России, которая привлекательна для граждан Востока и Юга. Какую позицию займет региональная элита? Ющенко пока приравнивает федерализм к сепаратизму (ничего себе демократ! Вот бы американским сенаторам знать, что федерализм для Ющенко – политическое преступление, за призывы к которому надо снимать губернаторов с должностей). Новая система в России, к которой перешел Путин, многими в мире называется недемократической, но в ней региональной демократии на порядок больше, чем в Украине. Если Украина станет свободной демократической страной со свободными СМИ, как долго власть сможет сопротивляться федерализму, который Томас Джеферсон назвал территориальной демократией? И кто будет принимать решение – демократы или националисты?
6. Каково состояние общества? Что изменила революция? Пока у нас нет хорошей социологии. До революции мы полагали, что 75 % поддерживают официальный статус русского языка, 70 % выступают за двойное гражданство с Россией. К тому же социология в Украине, которая вообще-то мне кажется вполне квалифицированной, в процессе острейшей избирательной кампании отчасти дискредитировала себя, оказавшись включенной в противоположные политические проекты. Кому сейчас верить-то?
7. Как поведет себя Запад? Запад решительно и масштабно поддержал Ющенко и «оранжевую революцию», но победив, получит ли она реальную помощь? Запад возьмет на себя хотя бы часть ответственности за украинские реформы или ограничится советами? После распада СССР мы надеялись, что Запад нам поможет, но он, скорее, устранился.
8. Кто будет реализовывать внешнее влияние в Украине? Кто-то будет обязательно. С моей точки зрения, Украина никогда не была в полном смысле суверенной страной. В этом нет ничего плохого, в современном мире суверенными, мне кажется, можно считать только США, Китай, Россию, Индию, Бразилию и ЕС (там сложная комбинация) плюс несколько маргиналов типа Северной Кореи и Туркмении. За суверенитет приходится платить, и большинство народов предпочитают отдать часть своего суверенитета в обмен на достаток и безопасность. Внешнее влияние на администрацию Ющенко будет очень сильным, но чье будет определяющим и постоянным? Кому это более интересно и кто сможет вкладывать в это ресурсы? Брюссель? Вашингтон? Если Вашингтон, то кто – Белый дом или польско-украинская диаспора в США, республиканцы или демократы? Если Европа, то Брюссель или Париж, Берлин или Варшава? Кто будет поставлять советников в администрацию Ющенко?
9. Кто будет оппозицией и насколько она будет сильна? Сейчас идет кристаллизация новой оппозиции, все очень неопределенно. Есть несколько центров кристаллизации: Янукович, Тигипко, Медведчук; а революция выдвигает новые лица на Востоке и Юге, такие как Кушнарев из Харькова, создающий политическую коалицию за федерализм. При распаде прежнего большинства новую роль будут играть старые лица – Литвин становится центром для тех, кто хотел бы ограничить команду Ющенко.
10. Какова будет идеология новой оппозиции, смогут ли Восток и Юг сформировать собственное видение Украины, свой проект будущего Украины?
11. Что произойдет с левыми, где идут скрытые, но очень интенсивные процессы? Кто сможет аккумулировать тот протест, который вызовут радикальные реформы в области экономики, многими так ожидаемые?
Пока ответы на эти вопросы не даны, трудно прогнозировать, в каком направлении будет развиваться Украина при Ющенко. Ющенко не демиург, властной рукой создающий новую реальность, он, скорее, моральный лидер протеста большинства граждан Украины против олигархического и нагло-несправедливого режима, заключивший союз с несколькими политическими группировками.
Поэтому у меня пока нет ответа даже на главный вопрос, который многим сторонникам Ющенко в Украине и Европе кажется решенным: станет ли Украина при Ющенко демократической страной, частью Европы? Будущее не предопределено, есть угроза, что политики-националисты и олигархи обманут тех, кто вышел на улицы под оранжевыми флагами и для кого Ющенко – символ надежды, символ свободы и пути в Европу.
Существует хорошо разработанный миф, что Ющенко – это демократия для Украины и путь в Европу. В этом мифе очень много правды: сам Ющенко – искренний сторонник демократии и скорейшего вступления Украины в ЕС, он сторонник свободы слова и либеральной рыночной экономики. Если бы Ющенко проводил демократическую, а не националистическую политику, а Украина строила европейские институты, то это было бы очень позитивно для России. Если бы рядом с нами создалась новая славянская демократия с культурно родственными гражданами, это был бы прекрасный пример для быстрой европеизации и демократизации России.
Однако из Москвы Ющенко видится не в таком розовом свете. Мы не будем больше путать националистов-русофобов и демократов. В 1991 году в Латвии и Эстонии мы уже сделали эту ошибку, больше она не повторится. Националист может быть демократом, но может и не быть. Чаще всего в критические моменты националист предает идеалы демократии. В отношении Ющенко есть несколько озабоченностей в связи с его претензиями: действительно ли он привержен демократическим ценностям, а не просто использует демократическую фразеологию?
1. Ющенко – плоть от плоти режима Кучмы, он рожден им, служил ему, а критически стал относиться только после увольнения.
2. Ющенко занимает недемократическую позицию по культурно-языковому вопросу: социология говорит, что в Украине 45 % жителей в семьях говорят по-русски, 45 % – по-украински, 10 % – на обоих языках. Для демократа в таких условиях естественно занимать позицию: русский язык должен иметь равные права с украинским. (При этом, конечно, так как Украина – единственная страна, где развивается украинский язык, она ответственна перед собой и всем миром за сохранение и развитие этого языка и должна быть специальная государственная программа поддержки украинского языка.) Но Ющенко выбирает программу не демократа, а националиста – он пока декларировал стремление приравнять русский не к украинскому, а, скорее, к языкам национальных меньшинств: крымско-татарскому, венгерскому, румынскому, на которых говорит 1 %. Русские в Украине – не национальное меньшинство, а, как и украинцы, государственно-образующая нация. Пока это не будет политически оформлено, будет сохраняться напряженность.
3. Кризис показал, что команда Ющенко легко отказывается от договоров. Этим много раз были возмущены не только его противники, но и его союзники – такие как Мороз.
4. Кризис показал, что Ющенко для своей выгоды легко идет на незаконные действия (при этом, конечно, его противники также нарушали закон). В частности, то, что происходило между вторым и третьим турами, трудно назвать торжеством закона. Торжеством политической силы – да, но торжеством закона – вряд ли.
5. Ющенко и его команда занимались фальсификациями на западе Украины, как, видимо, и его противники – на востоке, это показывают цифры (явка более 80 %, а где-то и более 90 %, за Ющенко – более 95 %, как в СССР).
