Фундаментом немецкого национализма стала идея обделенности немцев колониями и территорией, необходимой для их нормального проживания в Европе. Так, под флагом исправления исторической ошибки, и зародились планы создания Серединной империи, а также территориальной экспансии и завоевания жизненного пространства. Причем эта национальная идея стала стержневой не только для деятельности национал-экстремистов, но основой политики властей Второго и Третьего рейха, что и привело мир к двум кровопролитным мировым войнам.
Здесь нужно отметить принципиальное различие между пангерманизмом и панславинизмом, сформировавшихся к концу девятнадцатого столетия. Если Германия к этому времени уже несколько десятилетий являлась единым национальным государством и пангерманисты ратовали за завоевание новых земель будучи по своей сути агрессорами, то значительная часть славян все еще оставалась под властью иностранных государств, поэтому панслависты вели справедливую борьбу за национальное освобождение родственных им народов из-под османского ига и австрийского владычества.
Тем временем завершался так же и процесс объединение Италии. И если раньше восточными соседями Франции были слабые мелкие государства, а западным соседом России являлась сравнительно небольшая Пруссия, к тому же поглощенная непрерывным соперничеством с Австрией, то теперь у границ России и Франции возникла мощная держава — Германская империя. Соответственно изменилось и отношение Петербурга к Берлину. Если во время войны 1870-71 годов немцы здесь встречали поддержку и одобрение, то первая же попытка Бисмарка продолжить разгром Франции встретила осуждение и противодействие со стороны Александра II.
А случилось это так. Как заранее можно было ожидать, повод для войны Берлину дали реваншистские настроения значительной части французов. В августе 1873 года епископ города Нанси выступил с пастырским посланием, призвав верующих молиться за возвращение Эльзаса и Лотарингии в лоно Франции. А в епархию епископа Нанси входила вся Лотарингия, включая и ее отошедшую к Германии часть. Поэтому послание епископа было прочитано с церковных кафедр и опубликовано в католической печати в том числе и на немецкой территории. Бисмарк использовал этот факт для разжигания взрывоопасной ситуации и потребовал от Парижа репрессий против церковного иерарха.
Со своей стороны, в связи с выступлением нансийского епископа немецкая пресса открыла яростную кампанию, обвиняя Францию в подготовке войны и требуя от германского правительства принятия срочных ответных мер. Надо сказать, что с военной точки зрения война с Францией в 1873 году была бы несомненно выгодна для немцев, поскольку на их стороне к этому времени был ещё больший перевес в силах, чем в 1870 году.
Париж почуял опасность новой военной катастрофы и срочно обратился за помощью к Австрии и России. Французский демарш как раз совпал с визитом Франца-Иосифа в Петербург, куда император прибыл 13 февраля 1874 года в сопровождении графа Андраши. Здесь, в русской столице, Горчаков и Андраши предприняли совместную демонстрацию в пользу Франции. Они вместе посетили французского посла и заверили его, что осуждают действия Берлина. Бисмарку пришлось ретироваться. И уже 17 февраля он дал распоряжение приостановить дальнейшее развитие конфликта.
После этого Германия еще дважды в 1875 и 1887 годах предпринимала попытки развязать войну с Францией. Тем не менее, усилиями России и Англии эти так называемые военные тревоги были сорваны.
Заключение австро-германского договора 1879 года
Тем временем завершилась русско-турецкая война 1877-78 годов, как в ходе которой, так и после ее окончания Бисмарк на Берлинском конгрессе, занял антирусскую позицию, явно поддерживая австрийские притязания. В результате русско-германские отношения очень быстро испортились, и уже с конца 1878 года между Германией и Россией началась конфронтация — сначала газетная, а потом таможенная.
Если газетную перепалку можно было не принимать всерьез, то таможенная война сразу возымела нешуточные последствия, поскольку Германия к тому времени представляла собой важнейший рынок для сбыта сырья из России, поглощая более трети русского экспорта. Между тем мировой аграрный кризис семидесятых годов сильно обострил борьбу за рынки сбыта продовольственных и сырьевых продуктов. В условиях кризиса германское юнкерство требовало оградить его от иностранной конкуренции. В результате Бисмарк с января 1879 года установил почти полный запрет на ввоз русского скота и поднял таможенные пошлины на хлеб, сильно ударившие по интересам России.
В ответ на это российские промышленники добились от своего правительства взимания повышенных пошлин с немецких промышленных товаров. В результате отношения между Россией и Германией сильно обострились. В этой связи, в августе 1878 года Бисмарк пишет кайзеру Вильгельму докладную записку, в которой утверждает, что якобы Россия после Берлинского конгресса заняла в отношении Германии угрожающую позицию.
На самом деле это не соответствовало действительности, поскольку ухудшение отношений между двумя империями было намеренно спровоцировано самим Берлином, при этом никакой военной угрозы Второму рейху со стороны Петербурга не существовало. Другое дело, что незадолго до этого Россия, не желая допустить нового разгрома Франции, очередной раз расстроила агрессивные устремления Германии.
Впрочем, не существовало реальной угрозы Германии и со стороны Запада. Ведь хотя в Париже много и шумно писалось и говорилось о необходимости возврата Эльзаса и Лотарингии, тем не менее, далее реваншистской болтовни дело не шло, а главное, и не могло пойти. Просто Франция была слабее Германии, и в одиночку у нее не было никаких шансов выиграть у немцев войну. Однако Россия явно не собиралась потворствовать французскому реваншу, а своих причин для войны с империей Вильгельма I у Александра II просто не было. Поэтому в треугольнике Франция, Германия, Россия наступило равновесие, которое гарантировало длительное мирное развитие событий.
Тем не менее, именно это и не устраивало нарождающуюся в Берлине партию агрессивных немецких националистов, считавших, что Второй рейх был сильно обделен как коренными землями, так и колониями, которые можно было захватить лишь силой оружия. Поэтому выход из заколдованного круга им виделся в создании союза с Австро-Венгрией, направленного на военный разгром как России, так и Франции. И хотя против создания такого союза выступил Вильгельм I, считавший, что Германии нечего делить с Россией, тем не менее, Бисмарку под угрозой отставки всего кабинета Совета министров, в конце концов удалось сломить сопротивление стареющего императора. В результате 7 октября 1879 года был заключен договор, первая статья которого гласила:
«В случае, если бы одна из обеих империй, вопреки надеждам и искреннему желанию обеих высоких договаривающихся сторон, подверглась нападению со стороны России, обе высокие договаривающиеся стороны обязаны выступить на помощь друг другу со всею совокупностью вооруженных сил своих империй и соответственно с этим не заключать мира иначе, как только сообща и по обоюдному согласию».
На первый взгляд может показаться, что австро-германский союз носил чисто оборонительный характер, но это, тем не менее, не соответствует действительному положению вещей. Ведь в обозримом будущем угроза войны Германии со стороны Петербурга могла возникнуть только в случае, если бы Россия вступилась за Францию, в свою очередь подвергшуюся немецкой агрессии. Причем именно в этом случае, в соответствии с буквой соглашения, Австрия и была бы обязана объявить войну России. Таким образом, Берлин, планируя агрессию против Франции, с помощью австро-германского военного соглашения просто собирался обезопасить свои восточные тылы. Поэтому едва ли можно было назвать создаваемый союз оборонительным.
Кроме того, инициатива заключения австро-германского соглашения исходила не от Вены, а из Берлина, однако если бы в основе мотивации действий Бисмарка лежала лишь его забота о благополучии царствующей династии Габсбургов, которой на Балканах угрожали коварные козни русского царя, то Берлину гораздо эффективней было бы просто предупредить Петербург, что Германия не останется нейтральной в случае возникновения русско-австрийской войны. Поэтому, при таком раскладе, австро-германское соглашение было бы просто излишним.
В создавшейся атмосфере взаимной конфронтации Александр III в 1887 году отказался продлить участие России в «Союзе трех императоров». Естественно, русско-германские отношения после этого стали еще хуже, тем не менее, полный разрыв отношений пока что не был выгоден ни той, ни другой стороне. Поэтому Петербург и Берлин старались не доводить дело до крайнего предела. В результате стороны договорились заключить двусторонний договор о нейтралитете. Этот договор, получивший название договора перестраховки, являлся одним из самых хитроумных изобретений в истории дипломатии. Интригующей была даже обстановка, в которой он был выработан.
