Значит это принято? — принято! Это тоже — тоже. А эта ювеналка, о которой сказано сейчас, что этого не будет, — это тоже сделано. А этот Закон Димы Яковлева? У американцев есть больная точка одна, никто не понимает ее как следует, это надо чувствовать изнутри, как это все там у них устроено. Они считают себя дико высокоморальным народом. И когда их назвали народом детоубийц, то ничего более оскорбительного не могли сделать. Они начали заикаться. И по тому, как мечутся белоленточники по площадям, видно, как начали заикаться хозяева. Хозяева впали в неописуемую ярость…
Мы присутствуем при неком возможном повороте, но этот поворот будет осуществлен реально, если народ снизу начнет поворачивать. Тогда ему навстречу что-нибудь придет, потому что ситуация безвыходная, потому что страна приговорена, потому что как бы грешны ни были отдельные элитные люди, они не настолько грешны, чтобы развалить Россию. Они не настолько грешны, чтобы отделить даже Северный Кавказ. Они — люди. Они не вот эта тамократическая нечисть. Горбачев продал великую страну и власть за Нобелевскую премию, за барахло, за чечевичную похлебку, за эти вонючие серебреники.
Сейчас ситуация другая. Одно дело, там, «святой и грешный», все мы грешные. Другое дело взять и снова развалить Россию. Сомневаюсь, что нечто подобное возобладает даже в этой элите. Но точно знаю, что только народное «НЕТ!», только народная воля к сопротивлению окончательно решит вопрос, спасет Отечество, детей, все нас и мир. И это все в ваших руках. В ваших руках! И от вас зависит, как вы этим распорядитесь.
Вы сейчас уедете в разные места, такие вещи забываются. А вы не забывайте их, вы сохраните то внутреннее чувство, которое есть сейчас, принесите его туда и зажгите там огонь, потому что никто кроме вас этого не сделает.
Съезд закончен. Слава России!
Сопротивление. Новая повестка дня для патриотической оппозиции
Мы во всеуслышание заявляем о своем намерении полностью реализовать право граждан на патриотическое сопротивление разрушению страны и истреблению того завещанного нам предками великого духа, без которого нет ни страны, ни общества
Сергей Кургинян
I.
Почти год назад, 4 февраля 2012 года, движение «Суть времени» организовало вместе с другими патриотическими силами «антиоранжевый» митинг на Поклонной горе. Всем, кого интересует правда об этом митинге, рекомендую ознакомиться с его полной записью. И с тем, что именно я сказал, открывая митинг. Ознакомление неопровержимо докажет любому минимально объективному человеку, что митинг на Поклонной горе НЕ БЫЛ митингом в поддержку Владимира Путина. Он был — и именно это я сказал, открывая митинг, — совместным политическим выступлением очень разных патриотических сил.
И тех сил, которые поддерживали курс Путина.
И тех сил, которые надеялись на немедленное изменение курса Путина, вызванное действиями так называемой белоленточной оппозиции.
И тех сил, которые, не рассчитывая на скорое изменение курса Путина и находясь в оппозиции к проводимому Путиным курсу, считали своим долгом дать отпор посягательствам на суверенитет и целостность российского государства.
Ведь именно такое посягательство осуществляли представители так называемой белоленточной — а на самом деле стопроцентно оранжевой — оппозиции, организовавшей митинги на Болотной и Сахарова.
Открывая 4 февраля 2012 года митинг на Поклонной горе, я прямо сказал, что являюсь противником политики Путина. Но при этом призываю всех патриотов России оказать СОПРОТИВЛЕНИЕ оранжевым антигосударственным силам. Идея такого СОПРОТИВЛЕНИЯ была глубоко созвучна тогдашней политической ситуации.
Но насколько актуальна эта идея сегодня? И может ли она стать, образно говоря, из спринтерской — стайерской? Может ли сформироваться долговременная оппозиционная патриотическая стратегия вокруг того, что было зимой 2011–2012 годов ответом на острый, но кратковременный политический вызов?
Да, может. Если вокруг тогдашнего ответа сформируется нечто новое и фундаментальное. Заявив о своем намерении сформировать нечто подобное, я обязан предложить новую трактовку и патриотизма, и оппозиционности.
II.
Одно дело — патриотизм, который мы отстаивали в 1989 или 1992 году, когда слово «патриот» однозначно было ругательным. И совсем другое дело — патриотизм в 2013 году, когда слишком многие хотят числиться патриотами. Какой смысл мы сегодня вкладываем в это слово? И можно ли сегодня вложить в это слово живой, накаленный смысл? Или же для новой ситуации надо подыскивать другие слова? Это вопрос № 1, без ответа на который нельзя двигаться дальше.
Но есть еще вопрос № 2, ничуть не менее важный. О какой оппозиционности идет речь сегодня? К чему патриоты должны находиться в оппозиции? Понятно, что они по-прежнему сопротивляются антигосударственным проискам белоленточников. Но кто такие эти белоленточники? И имеют ли патриоты право, говоря о стратегическом сопротивлении, ограничивать его только белоленточниками? Которые, между прочим, во имя любых сиюминутных приобретений готовы стремительно менять политическое обличье.
Смотришь на такого белоленточника и вспоминаешь строки из «Евгения Онегина»:
«Чем ныне явится? Мельмотом,
Космополитом, патриотом,
Гарольдом, квакером, ханжой
Иль маской щегольнет иной…»
Какой маской завтра щегольнут Дмитрий Быков, Алексей Навальный, Сергей Удальцов, Ксения Собчак, Михаил Касьянов, Борис Немцов, Гарри Каспаров и другие? И что же? Мы будем каждый раз менять свою стратегию, подлаживаясь под очередные маски? Но одно это, безусловно, обрекает на проигрыш любое патриотическое движение. Оппозиционное же — в первую очередь.
Вопрос № 3 ничуть не менее важен. Мы находимся в оппозиции к многоликим белоленточникам и их иностранным покровителям, американским прежде всего. Но сами эти белоленточники вертятся подобно ужу на сковородке для того, чтобы предстать в виде единственной оппозиции власти! Зачем им нужно было извращать содержание митинга на Поклонной горе, называя его митингом путинистов? Для того чтобы монополизировать (так и хочется сказать «прихватизировать») оппозиционность, им нужно было так представить произошедшее на Поклонной, чтобы максимально освободиться от «Сути времени» как от своего единственного полноценного антагониста. Противопоставляющего белоленточной псевдооппозиционности оппозиционность иную, патриотическую.
Говоря о белоленточной псевдооппозиционности, я имею в виду откровения Сергея Удальцова, который сообщил всем, что целью белоленточников было всего лишь неконституционное продление президентства Д. А. Медведева. Такие вот у нас белоленточные «Че Гевары», именующие оппозиционных патриотов из «Сути времени» «путинистами». И во всеуслышанье называющие самих себя «медведистами».
В условиях прошлогодней острейшей политической конкуренции белоленточную ложь о произошедшем на Поклонной горе подхватили зюгановцы. Обрушив на «Суть времени» поток дичайших клеветнических обвинений. И притворившись, что Зюганов а) не обещал принять участие в митинге на Поклонной горе, и б) не вел глубоко ошибочных заигрываний с белоленточной оппозицией.
Но дальнейшее развитие политической ситуации все расставило по своим местам. КПРФ проголосовала за предложенный властью «закон Димы Яковлева». Так что же, теперь и КПРФ перестала быть оппозиционной партией?
Вовсе нет. Просто, проголосовав за «закон Димы Яковлева», КПРФ признала задним числом вопиющую несправедливость обвинений, выдвигаемых в адрес «Сути времени». И подтвердила, что можно поддерживать власть постольку, поскольку она совершает нечто патриотическое, и при этом быть в оппозиции к власти. Ибо власть внутренне противоречива и не готова, в ее нынешнем виде, к проведению последовательного патриотического курса.
III.
Власть колеблется. Эти колебания порождаются и изменением мирового процесса, и конфликтом внутри властных групп, имеющих очень разную ориентацию. Амплитуда колебаний велика.
С одной стороны — неприемлемое для нас вхождение в ВТО, утверждение явных или скрытых ювенальных подходов к семейной политике, потакание разрушительным тенденциям в сфере образования и многое другое.
С другой стороны — последнее Послание Владимира Путина, в котором говорится, например, что особой благодарности заслуживают бойцы поисковых отрядов, ухаживающие за мемориалами и предающие земле останки павших солдат Великой Отечественной войны.
Давайте сравним это утверждение с выступлением по «Голосу Америки» некоего господина Ланина, заявившего:
