И как в 1991 году у нас придумали должности президентов и мэров, муниципалитеты и префектуры – которых в России никогда не было, так и при Ленине ввели федеративное устройство, которое абсолютно неадекватно российскому коду воспроизводства нации и государственного строительства.
Федерация – это форма государственного устройства, при которой части федеративного государства считаются суверенными государственными образованиями, обладающими определённой политической самостоятельностью и правом выхода из состава федерации. Создав федеративное государство, Ленин разрушил и Российскую империю, и российскую историческую технологию.
Эта технология естественного развития была выработана веками формирования российской нации, российского менталитета, российской государственности в конкурентной борьбе. Рядом были Германия, Австро-Венгрия, Турция, Китай. И Россия всё создавала в конкуренции.
Это российский код развития. И его можно и нужно восстановить, продолжив исторический курс, по которому мы шли до 1917 года. Естественно, с учётом реалий современного мира. Любой человек растёт и взрослеет, но это не значит, что в 30 лет он такой же, каким был в 20; однако ясно, что он – продолжение себя 20-летнего. Наша сила – в наработанных столетиями технологиях построения российского государства, в том числе межнациональных отношений, того, что сейчас называют «миграционной политикой», и многого другого.
Нам нужно вернуться к этим нормам отношений между народами – и в практике взаимодействия элит, и в государственном строительстве. Потому что государственное строительство – производное от межнациональных отношений. Это задача-максимум. А задача-минимум – восстановить уровень суверенитета по состоянию на 1991-й. Даже не трогая пока то, что называется федеративным устройством, избавиться от внешнего управления.
Для начала нужно стать свободными. А затем восстанавливать систему отношений, существовавших до 1917 года. Это не означает восстановления царизма – все нужно строить в соответствии с современными нормами жизни и потребностями общества. Но дух, психология, механизмы управления должны опираться на историческую память.
Кардинальные перемены в российском государстве наступили в 1917 году, когда Дом Романовых был лишён государственной власти и к управлению страной пришли стихийные силы. Череда революционных событий и военных неудач привела к тому, что в марте 1918 года Россию вынудили подписать разорительный для неё Брестский мир с Германией, после чего началась активная фаза иностранной интервенции (подробнее см. в Приложении 1).
Все мы помним из учебников, что 25 октября (7 ноября) 1917 года в результате вооружённого переворота в России было свергнуто Временное правительство. Однако не всем известно, что уже 9 (22) ноября председатель Совнаркома Ленин направил на все фронты телеграмму: «Пусть полки, стоящие на позициях, выбирают тотчас уполномоченных для формального вступления в переговоры о перемирии с неприятелем». Сегодня очевидно, что развалом фронта, заключением Брестского мира и выводом России из войны большевики под руководством Ленина рассчитались с Германией за финансовую и прочую поддержку в захвате ими власти.
По условиям Брестского мира Россия обязалась сделать множество территориальных уступок, отказавшись от Привислинских губерний (будущей Польши), Украины, губерний с преобладающим белорусским населением, Эстляндской, Курляндской и Лифляндской губерний (будущие прибалтийские государства), Великого княжества Финляндского; на Кавказе – от Карсской и Батумской областей. Армия и флот подлежали демобилизации. Балтийский флот выводился из своих баз в Финляндии и Прибалтике, Черноморский флот со всей инфраструктурой передавался Центральным державам – союзникам Германии в Первой мировой войне.
Кроме того, Россия должна была выплатить 6 миллиардов марок репараций и компенсировать убытки, понесённые Германией в ходе русской революции – 500 миллионов золотых рублей.
«Похабный» Брестский мир не только позволил находившимся в 1917 году на грани поражения ключевым державам – Германии и её союзникам – продолжить войну.
Благодаря ему страны Антанты и их союзники получили хорошую (для себя) возможность интервенции в Россию[7]. С исчезновением прежней Русской Императорской армии судьба окраин империи была предрешена.
Брестский мир послужил катализатором перехода от локальных конфликтов к широкомасштабным сражениям Гражданской войны, которая продолжалась вплоть до 1922 года, и сотни тысяч россиян стали жертвами многолетнего бессмысленного кровопролития.
Первая аналогия этим событиям, которая приходит на память нашим современникам, – это распад СССР, раздел постсоветского пространства в начале 1990-х. Как мы увидим ниже, сходство едва ли случайное.
В 1918 году Германия рассчитывала победить в войне, договориться с Антантой и сделать из России такую же свою колонию, как в Азии и Африке. Она ввела на территории России оккупационные комиссии, которые вывозили всё – тотально, полностью, подчистую[8]. Граф Вильгельм Мирбах – германский дипломат, с апреля 1918 года посол Германской империи при правительстве РСФСР в Москве – фактически стал гауляйтером, а сама Россия – территорией, оккупированной Германией. Немецкие комиссии, действовавшие по всей территории России, практически и управляли страной – через Ленина и Совнарком.
Но тогда Ленину удалось удержать страну от полного развала, поскольку Германия потерпела в Первой мировой войне поражение.
В начале 1990-х всё сложится иначе и во многом катастрофически хуже для России.
Во втором десятилетии XX века, по итогам революций и войн 1905–1920 годов, наша государственность была разрушена. Однако её основы оказались столь сильны, что стало возможным восстановление (с потерями, но всё же в значительной мере) российских границ и российской власти.
Окончание Гражданской войны создало условия для образования Союза Советских Социалистических Республик (СССР), провозглашённого 30 декабря 1922 года. Изначально советский госаппарат не работал на советских людей, – он работал на решение задач мировой революции. Осознал фундаментальные противоречия между идеей мировой революции и принципом национальной ориентации государства Сталин, который постепенно отказался от лозунгов мировой революции и начал менять всю систему работы аппарата. Итогом стало уничтожение механизмов внешнего управления, то есть фактическое восстановление суверенитета страны, потерянного при Керенском и Ленине.
Точно так же во время Великой Отечественной войны Сталин заговорил о защите Отечества, а отнюдь не о мировой революции или Коминтерне. Советские солдаты воевали с немецкими солдатами не против немецкой буржуазии, а за свою Родину, за Россию – Советский Союз. Сталин строил многонациональное российское государство и даже предполагал изменить со временем федеративное устройство: «В России политическое строительство идет в обратном порядке. Здесь принудительный царистский унитаризм сменяется федерализмом добровольным для того, чтобы, с течением времени, федерализм уступил место такому же добровольному и братскому объединению трудовых масс всех наций и племен России. Федерализму в России… суждено, как и в Америке и Швейцарии, сыграть переходную роль – к будущему социалистическому унитаризму»[9]. Думаю, что проживи Сталин дольше, он пришёл бы к идее национального государства. Во всяком случае, такова эволюция если и не взглядов Сталина, то его реальных политических решений.
С воссозданием национального государства, с восстановлением российского исторического кода, страна вернулась бы на тот исторический путь, по которому развивалась до 1917 года. Потому что это беспроигрышная, надёжная, столетиями отработанная технология развития. Если вам говорят, что с завтрашнего дня вы станете жить по французским, немецким или голландским законам, вы всегда будете слабее. Любая чуждая технология ослабляет возможности России и ухудшает жизнь людей, которые живут на её территории.
Весь советский период – это период нероссийского кода развития. Россия сумела избежать колониального рабства, однако СССР потерял самое главное – общую национальную основу жизни. Благодаря своей огромной территории и созданному поколениями предков заделу, СССР стал второй державой мира.
Но если бы сохранялся код русского развития, мы были бы державой первой. И ядерное оружие тоже бы создали, и в космос бы полетели первыми. Но только произошло бы это быстрее, и сделано было бы лучше.
Главное:В основе исторического развития Российской империи лежало добровольное присоединение народов, стремившихся сохранить свою жизнь и свою культуру.
Только в нашей стране человек любой народности мог подняться до самых высот социальной лестницы.
