Понятие частной собственности точно так же стало многосмысленным. Если какой-то предмет А является частной собственностью человека (или группы людей) В, из самого этого факта еще не следует, что В может делать с А все, что хочет. Что позволено и что не позволено А делать с В, зависит от ряда других факторов, например, от обычаев, традиции, общественного мнения, моральных норм, неписаного права или законодательства. В зависимости от характера ограничений, в рамках которых А распоряжается предметом В как своей частной собственностью, следует различать два типа этой собственности. Одно дело, например, собственность на автомобиль и другое дело — на земельный участок. Автомобиль можно продать кому угодно, если, конечно, найдется покупатель, в том числе иностранцу, а земельный участок — не всегда. Собственник контрольного пакета акций может их уничтожить, но не может уничтожить предприятие, акции которого он имеет. Масса людей имеет свои капиталы в банках, не имея возможности распорядиться ими по своему усмотрению. Если, например, немецкая авиационная компания становится собственностью американцев, это не означает, что она переносится в США. Короче говоря, понятие частной собственности само по себе говорит еще очень мало о том, каким является отношение собственника А к его собственности В в реальности. Тут возможны и имеют место многочисленные варианты, определенные общим законодательством и частными договорами А с другими лицами и предприятиями.
Процесс эволюции феномена собственности протекал по таким основным линиям. Первая линия — сосредоточение в руках отдельных людей и групп людей (в частном владении) огромных средств, как в виде средств производства, так и в виде денег. При этом само понятие собственности потеряло тот смысл, какой оно имело и имеет в отношении мелкого и даже среднего собственника. Последний действительно является (или являлся) хозяином своего дела, если, конечно, не опутан кредитами, договорами и долгами. Такой свободный собственник может распорядиться своей собственностью по своему усмотрению. Он может начать дело или прикончить его. Может передать дело другим. Но все это не так-то просто сделать для современного крупного собственника. Он может лично как-то выйти из дела, но не может распорядиться делом так, как это мог бы сделать свободный собственник. Он не властен над своей собственностью в полную меру, его власть ограничена. Он является своего рода представителем собственности и выполняет в ее функционировании лишь частичные роли. То, что он имеет много средств для личного потребления, не влияет на суть его положения. Он в предприятии играет лишь отчасти роль идеального собственника. Он уже не может по своему произволу прикрыть предприятие. А главные его функции здесь могут исполнять другие лица, наемные, избираемые, назначаемые. Его положение собственника дает ему возможность занять положение, которое уже не является положением собственника. Собственность становится лишь условием, благодаря которому собственник может сразу занять высокое положение в иерархии социальных позиций. Без собственности ему пришлось бы потратить всю жизнь, чтобы добраться до такого уровня, да и то при том условии, что ему повезло бы. Из десятков и сотен тысяч людей, карабкающихся по ступеням социальной иерархии, лишь единицам удается достичь ее вершин.
Важнейшим следствием усложнения и укрупнения предприятий, концентрации капиталов и усложнения ситуации рынка явилось развитие класса управляющих и дифференциация функций предпринимателей на функции собственников и функции управляющих делом. В результате собственники утратили часть своей власти над делом, разделили ее с несобственниками, а порою уступили ее последним полностью.
Таким образом, на высшем уровне эволюции феномена собственности он ограничивается своей исходной функцией — быть лишь условием дела. Но теперь он теряет качество необходимого условия, без него в принципе можно обойтись. Его роль становится в значительной мере символической.
Большинство крупных фирм управляется не теми, кто ими владеет, а профессиональными менеджерами. Однако многие менеджеры являются собственниками значительной части своих фирм и имеют долю в других. Значительная доля в больших фирмах принадлежит другим крупным корпорациям, обычно банкам, страховым обществам и другим финансовым организациям. Они контролируют соответствующие фирмы и их менеджеров. Образуется сеть руководства бизнесом, которая принимает решения не только внутри отдельных фирм, но и вне их — в других фирмах, поскольку корпорация владеет в них определенной долей. Лидеры различных корпораций сотрудничают друг с другом. Таким путем владельцы долей капиталов фирм контролируют менеджеров внутри фирм. Одним словом, складывается сложная, многомерная и многоступенчатая сеть отношений собственности и управления предприятиями. Отношения собственности не исчезают. Они лишь трансформируются и занимают различные позиции в системе социальных отношений иного рода.
Процесс переструктурирования отношений собственности происходит по многим линиям, которые не предусмотрели теоретики. Например, в Германии по сообщениям прессы большое число средних предприятий, являющихся собственностью семей, не имеют в семьях их владельцев подходящих продолжателей дела, — наследники не хотят или не могут заниматься бизнесом. По современным условиям для этого нужны профессиональные менеджеры. Многие владельцы таких предприятий продают их своим менеджерам или менеджерам, которых им могут предложить особые фирмы. Менеджеры, покупающие эти предприятия, становятся их собственниками. Но деньги на такие покупки они берут в особых финансовых учреждениях, специализирующихся на операциях такого рода. Например, так называемая "3—группа" в Германии в 1992 году таким путем участвовала в 4 тысячах фирм. Упомянутые менеджеры-собственники становятся должниками фирм, занятых особым бизнесом управления.
По другой линии эволюции феномена собственности произошло как бы его растворение в массе населения. Слой собственников разросся настолько, что в него теперь входит так или иначе большинство взрослого населения страны.[27] Миллионы людей стали владельцами акций, то есть совладельцами каких-то предприятий. Они не имеют никакого влияния на деятельность этих предприятий. Власть над этими предприятиями принадлежит небольшой группе акционеров. Но в этом-то и состоит суть дела. Сама функция собственности и состоит в том, что человек владеет чем-то, но не в том, что он организует какое-то предприятие. Владелец акции волен продать ее по своему усмотрению. Он имеет за эту собственность какой-то доход. И все! На этом функция собственности и кончается. Остальное не есть функция собственности как таковой.
Несколько иначе в пропаганде изображается участие наемных работников в своих предприятиях в качестве совладельцев их. В последние годы эта тенденция приняла настолько широкий размах,[28] что некоторые футу рологи даже увидели в этом будущее экономики.[29] Сама идея такого участия сотрудников фирм во владении ими есть старая социалистическая идея. Какой бы размах ни принимало это движение, у него, на мой взгляд, есть два пути: либо превращение таких предприятий в «общественную» собственность, либо превращение совладельцев их в фикцию, маскирующую нечто иное, а именно — фактическое социальное структурирование участников дела.
В слой собственников попадают рентнеры, живущие на проценты, пенсионеры, получающие пенсию через банки, и вообще все граждане, пользующиеся услугами банков. Они так или иначе являются владельцами каких-то средств, участвующих в каких-то предприятиях через банки. Пусть это не приносит большинству из них прибыли. Но ведь социальную основу западного общества образует не получение прибыли, а деловой аспект, лишь создающий возможность для прибыли и поддающийся ее воздействию в качестве своего следствия.
Миллионы собственников, о которых идет речь, являются уже не собственниками в первоначальном смысле слова, но собственниками потенциальными и фиктивными. Когда все суть собственники, понятие собственности теряет смысл. Эти миллионы являются собственниками вынужденными. Все общество в целом теперь превратилось в единый деловой механизм, взяв на себя часть функций собственников и сделав само понятие собственности бессмысленным.
Следующая линия эволюции собственности — развитие договорных и вообще правовых отношений до такой степени, что о свободе отношений между различными социальными категориями людей уже и речи быть не может. Люди вольны или невольны заключать договоры. Но, заключив их, вынуждены действовать в этих рамках, ограничивая тем самым свою свободу как собственников.
