Стратегия запугивания должна привести врага в состояние паралича и ступора, лишить того возможности защититься. Сильнейшее психическое переживание должно вызвать ни с чем не сравнимый ужас, погрузить в каталепсию.
Вызванные чувства объединяют в себе парализующий эмоциональный ступор и нечто вроде мазохистского и нездорового восхищения. Они неотделимы от лежащего в основе маркетинга принципа идентификации. Экстремисты могли бы показать в своих видео горы безликих трупов, но это было бы куда менее эффективно, чем прямая трансляция обезглавливания гражданина западной страны, с которым может легко идентифицировать себя зритель (подражание и потребность в самоидентификации – основа работы пиара и маркетинга и элементарный принцип функционирования нашей психики).
Кадры мужчин, женщин, детей и стариков, которых обезглавливают, хоронят заживо, подвешивают на мясницкие крюки, кастрируют, продают как скот на рынках Мосула… Задачи стратегии ошеломления и запугивания заключаются в следующем:
– Запугать инакомыслящих и несогласных в собственном лагере. Страх подозрений в «предательстве» группы укрепляет конформизм ее членов.
– Вызвать восхищение и притяжение всех людей с садистскими и психопатическими наклонностями. ИГ дает им понять, что простое обращение в ислам позволит им совершенно безнаказанно и даже за вознаграждение воплотить в жизнь свои самые дикие фантазии в его рядах.
– Нанести психологический удар по «ближнему» (местное население) и «дальнему» (Запад) врагу, навесив вину на казненного заложника, которого перед смертью заставляют возложить на правительство своей страны (западной) ответственность за предстоящую расправу.
– Вызвать у врага ретроградный «стокгольмский синдром», то есть добиться добровольного подчинения с помощью страха и ожидания. Враг должен быть одновременно запуган и сбит с толку опасным сплавом визуального террора и демонизации. Когда западный человек видит то, как заложник возлагает на империалистический и крестоносный Запад ответственность за убийства неверных, он становится потенциальным идеологическим пособником, который из страха распространяет часть претензий исламистов. Те, в свою очередь, неизменно обвиняют западных «крестоносцев» во «вторжении на мусульманские земли» вроде Ирака и «угнетении» мусульман. Если следовать их логике, получается, что варварство «Исламского государства» оказалось лишь следствием поступков Запада. Лучшим тому примером из прошлого стали результаты выборов в Испании после терактов в Мадриде в 2004 году: победа досталась Луису Хосе Сапатеро, хотя до трагедии все опросы прочили первое место правым. Все дело в том, что исламистские радикалы возложили ответственность за теракты на правое правительство Хосе Марии Аснара.
Подобно ужасным гуннам Аттилы в прошлом, сегодня «Исламское государство» активно формирует варварскую репутацию (распятия, обезглавливания и т. д.), которая приводит в ужас, ошеломляет и создает панические порывы. Причем до такой степени, что экстремистам зачастую даже не приходится сражаться, чтобы завоевать новые позиции… Психологическая война ИГ пугающе эффективна. Она работает на ведущиеся в регионе бои, которые в свою очередь опираются на уловки и хитрости. Варварский террор моджахедов ИГ приводит в ступор и деморализует врага еще до начала боя, что позволяет им захватывать целые города без малейшего сопротивления. Поэтому исламистские пиарщики без конца рассылают все новые фотографии и видео обезглавленных врагов. Так, когда 8 августа 2014 года войска «Исламского государства» захватили лагерь 93‑й бригады (крупная база сирийской армии в провинции Ракка) и убили 300 солдат Башара Асада, «веб-моджахеды» немедленно выложили в сеть обезглавливание сирийских военных, чтобы запугать врагов из «неверных». Сам же захват армейской базы осуществлялся на основе прекрасно продуманной стратегии с участием смертников: тройной теракт открыл путь отрядам исламистов, которые смогли проникнуть на уже пострадавшие участки. Захват базы позволил ИГ заполучить существенное количество техники и тяжелого оружия.
Что касается ориентированной на западную аудиторию стратегии запугивания, первым в ее нынешнем виде стал применять покойный аз-Заркави, бывший лидер «Аль-Каиды» в Междуречье». Абу Мусаб аз-Заркави впервые вывел ее на профессиональный уровень в планетарных масштабах, объединил варварство и визуальный террор в выпущенной в прямом эфире казни «неверного». В печально известном видео от 13 мая 2004 года (оно, к сожалению, дало старт целому движению) бывший член «Аль-Каиды» в Ираке положил начало эре психологической войны в интернете, методично перерезав горло и обезглавив американца Николаса Берга. Все это впервые произошло в прямом эфире на фоне отрывков из Корана и параноидальной риторики («Мусульмане становятся жертвами агрессии» и т. д.).
Аз-Заркави был убит в 2006 году в ходе американского рейда. Однако его методика одержала нежданную посмертную победу, потому что смогла оставить позади не только «историческую» «Аль-Каиду»…
Демонизация, обвинения и критика «исламофобии»
Кроме того, эта семантическая и психологическая война радикалов ИГ опирается и на старые добрые методы манипуляции и дезинформации: смена ролей, обвинения и демонизация цели и ее союзников. Подобная «война представлений» прекрасно работает среди аудитории в постиудейском или постхристианском обществе, которой зачастую свойственны комплексы и чувство вины. На самом деле Запад чрезвычайно восприимчив в аргументам радикальных или «умеренных» исламистов, которые обвиняют его в «заговоре» против мусульманского мира, означающем, что правоверным нужно «защищаться», «мстить» и «наказывать» неверных.
Именно по этой причине в жертвеннической и параноидальной вульгате ИГ и прочих радикальных исламистских движений критика «исламофобии» становится сильнейшим идеологическим и психологическим механизмом. Такой опирающийся на демонизацию других тип реваншистской риторики (он свойственен любым проявлениям тоталитаризма) уже не первое десятилетие проникает в сознание отягощенных грузом вины западных стран, чья компромиссная и капитулистская элита отдает своих собственных сограждан на откуп радикальным проповедникам, получившим поддержку и прошедшим подготовку у наших иностранных «друзей» из Персидского залива и прочих обскурантистских «союзников». В этой связи пропаганда «Братьев-мусульман» и многих исламистских и «антирасистских» (борьба с расизмом тут, мягко говоря, весьма избирательная) ассоциаций де-факто способствует распространению антизападного исламистского фанатизма. Все эти организации поддерживают жертвеннический образ общины, коллективную паранойю, ощущение угнетенности и реваншистские настроения мусульманских сообществ. В их сознании у Запада формируется образ чудовища, с которым необходимо бороться всеми возможными средствами.
Исламский тоталитаризм против фундаментализма
Моджахеды Исламского государства на самом деле отнюдь не враждебны современности, которую они прекрасно умеют окрашивать в цвета исламизма и салафизма. Главная ошибка западных аналитиков после событий 11 сентября 2001 года заключается в описании этих сверхсовременных, глобализованных и прекрасно владеющих новейшими средствами связи «исламистов 2.0» как простых «фундаменталистов» и «интегристов». Их зачастую сравнивали с «другими» фундаменталистами из католиков, иудеев, протестантов, свидетелей Иеговы и прочими, которые, несмотря на упорство или даже упрямство, зачастую отличаются мирным настроем. Все это мешает вести с ними борьбу, потому что не представляет их теми, кто они есть на самом деле: то есть простыми религиозными фундаменталистами, а не тоталитаристскими варварами, которых можно поставить в один ряд с нацистами и сталинистами. Террористы ИГ, «Аль-Каиды» и ХАМАС – кто угодно, только не набожные консерваторы. Они соблюдают предписания веры только в тех пределах, которые помогают им в осуществлении тоталитарного замысла безграничных завоеваний. Конечная цель (мировой халифат) оправдывает в их глазах любые средства (терроризм, варварство), как и любое другое тоталитарное начинание, нацеленное на уничтожение врага и тотальный контроль над человечеством с помощью хитрости, лжи и террора.
«Исламисты 2.0» – вовсе не застрявшие в Средних веках пассеисты: они прекрасно владеют всеми современными средствами манипулирования, как в прошлом нацисты. В их абсолютном прагматизме нет ни капли совести, чувства религиозной и нравственной вины, хоть каких-то пределов. Они досконально изучили социальные сети и системы связи нового поколения, которые изобрели их «враги-крестоносцы», потому что эти мощнейшие средства вербовки неподвластны границам и как ничто эффективны. Их навыки манипулирования и маркетинга позволяют привлечь на свою сторону всех тех, кого охватила злоба или желание поквитаться. Смартфоны и социальные сети служат им для распространения фанатизма и дистанционной вербовки сторонников, как в мусульманском мире, так и на Западе. Там, где целые племена начинают войну против презренного центрального государства, наносят удары «волки-одиночки» вроде Мера и Неммуша, люди обращаются против собственной цивилизации.
