Летом 1995 года Красноярское управление ФСБ взяло в разработку фирму, которой руководила сестра жены исполняющего обязанности генерального прокурора Ильюшенко, а затем ниточка потянулась в Подмосковье — к зарегистрированной в Балашихе фирме «Балкар-Трейдинг». Чекистам удалось узнать много интересного о том, как активно участвовал государственный служащий Ильюшенко в коммерческой деятельности своих родственников, как лоббировал интересы фирмы «Балкар-Трейдинг», используя доступные ему властные ресурсы. И эти услуги высокопоставленного покровителя бизнесменами оплачивались. Следствию, в частности, стало известно, что фирма «Балкар-Трейдинг» по символическим ценам продавала автомобили родственникам Алексея Ильюшенко, а сами автомобили были доставлены в Красноярск — ни много, ни мало! — с использованием военно-транспортной авиации. И 15 февраля 1996 года исполняющий обязанности генерального прокурора был задержан сотрудниками Московского управления ФСБ по подозрению в коррупции. Первым о возбуждении уголовного дела против бывшего любимчика сообщил сам Борис Ельцин, выступая в Екатеринбурге. Президент сказал, что дело возбуждено по факту «финансовых махинаций». Через несколько часов эту информацию подтвердила Генеральная прокуратура.
Так Борис Ельцин в третий раз потерпел «кадровую неудачу», определяя кандидатуру генерального прокурора.
Теперь всесильный Александр Коржаков порекомендовал президенту на пост генпрокурора ельцинского земляка — выпускника Свердловского юридического института, директора НИИ укрепления законности и правопорядка при Генпрокуратуре России Юрия Ильича Скуратова. Ельцин принял Скуратова в Кремле и, как вспоминал Юрий Ильич, первым делом стал выяснять «политическую благонадежность» кандидата в генпрокуроры. Ельцина можно было понять — он уже трижды обжегся, а теперь вновь предстояло вносить кандидатуру прокурора в Совет Федерации, который неоднократно «прокатывал» Ильюшенко. Существовал реальный риск, что сенаторы вновь не согласятся с выбором президента. Скуратов сказал то, что Ельцин хотел услышать: «Я сказал… что раньше мы о таком рынке, какой имеем сейчас, даже мечтать не могли, раньше мы вообще едва ли не большую часть жизни проводили в очередях. Поездка за границу раньше приравнивалась к Государственной премии, а сейчас — пожалуйста, в любую страну…»[105] В общем, Юрий Ильич ответил как пионер — жизнь прекрасна, а вы, Борис Николаевич, ведете страну единственно правильным курсом. Скуратов, судя по всему, понравился Ельцину.
Кандидатуру нового генпрокурора представлял в Совете Федерации премьер-министр Виктор Черномырдин. Вопреки мрачным прогнозам, сенаторы единогласно утвердили Скуратова — все хотели поскорее забыть историю с «финансовыми махинациями» Ильюшенко и дать Генеральной прокуратуре возможность нормально работать.
Казалось бы, с приходом уравновешенного и осторожного Скуратова, за которым не тянулись «криминальные хвосты» и который не был замешан в политических интригах, должен был начаться период мирного сотрудничества Кремля и Большой Дмитровки.
Что сходит с рук ворам,
За то воришек бьют.
Иван Крылов
Пост генерального прокурора Юрий Ильич Скуратов занял в октябре 1995 года.
Его прокурорская карьера рухнула, когда в ночь с 17 на 18 марта 1999 года по каналу ВГТРК была показана видеозапись, на которой «человек, похожий на генерального прокурора», находился в обществе обнаженных проституток. Утром вся Россия — и смотревшие скандальную запись, и не видевшие ее — обсуждали компромат на генерального прокурора. Никто не мог толком понять, зачем эта запись, даже если она подлинная, была дана в эфир. Кто стал инициатором такого мощного наезда? Один раз подобный компромат уже погубил карьеру высокопоставленного чиновника — министра юстиции Ковалева. Теперь зрители могли наблюдать «второе издание» знаменитого порносюжета.
В новейшую историю России Юрий Ильич Скуратов вошел как «мятежный прокурор». Он стал тем человеком, который решился на прямое противостояние с Ельциным и его командой. Причем в этом «прокурорском мятеже» не было ни вины Скуратова, ни его заслуги. Юрий Ильич менее всего собирался идти на конфликт с президентом. В знаменитое здание на Большой Дмитровке он пришел отнюдь не для того, чтобы всеми силами разоблачать высокопоставленных коррупционеров. Скуратов не был похож на тех отчаянных правдоискателей, которые ценой собственной карьеры, а то и жизни отстаивают идеалы правды и справедливости. Просто к тому времени, когда Генеральную прокуратуру возглавил Юрий Ильич Скуратов, коррумпированность политической элиты страны достигла таких масштабов, что не замечать ее было уже невозможно, а кроме того — российскими чиновниками-коррупционерами заинтересовались иностранные спецслужбы и правоохранительные органы.
Эта исполинская лавина компромата и подхватила Юрия Скуратова, он не мог ее остановить, даже если бы захотел этого. В экстремальной ситуации Скуратов стал совершать поступки, которых, наверное, и сам от себя не ожидал — в нем открылись прекрасные бойцовские качества, он научился наносить точные и болезненные удары своим противникам, а обращенный против него компромат сумел превратить в оружие, которое было направлено уже в сторону врагов.
На посту генерального прокурора Юрий Скуратов стал все отчетливее понимать, что самые важные дела, связанные с коррупцией и отмыванием денег, так или иначе выводят его на самых высокопоставленных персон, порой — на членов семьи президента Ельцина. Одним из таких громких дел стало дело авиакомпании «Аэрофлот». В августе 1997 года Счетная палата России провела ревизию финансово-хозяйственной деятельности компании «Аэрофлот», и восемь томов материалов проверки, помеченные грифом «секретно», вскоре легли на стол Юрия Скуратова. Как выяснилось, Борис Березовский фактически создал в руководстве «Аэрофлота» свое «лобби», внедрив туда людей из подконтрольных ему структур, с подачи которых было принято решение о переводе восьмидесяти процентов валютной выручки загранпредставительств «Аэрофлота» на счета швейцарской фирмы «Андава». Контрольный пакет акций «Андавы» принадлежал Березовскому и заместителю гендиректора «Аэрофлота» Николаю Глушкову. Речь шла о скрытой приватизации крупнейшего авиаперевозчика. Через счета компании «Андава», по данным прокуратуры, прошло более 252,4 миллиона долларов, часть из которых была похищена. Журналист Пол Хлебников называл созданную в 1993 году в Лозанне компанию «Андава» неким «казначейским центром “Аэрофлота” за рубежом».[106] Следствием было установлено, что в мае 1996 года генеральный директор «Аэрофлота», маршал авиации Евгений Шапошников, разослал письма в сто пятьдесят два представительства авиакомпании за рубежом с приказом переводить до восьмидесяти процентов прибыли валютной выручки на счет компании «Андава». Впоследствии звучали предположения, что на подобный опрометчивый поступок доверчивого маршала подтолкнул Николай Глушков, который непосредственно представлял в «Аэрофлоте» бизнес-интересы Бориса Березовского. Конечно, Шапошников не мог не подозревать неладное, но для того, чтобы усыпить его бдительность, у Глушкова и Березовского была приготовлена легенда: якобы через «Андаву» деньги шли на финансирование избирательной кампании Бориса Ельцина. В действительности этими деньгами распоряжался лично Борис Абрамович. Вмешиваться в эти финансовые потоки маршал Шапошников по понятным причинам не решился. В марте 1997 года Шапошников ушел из «Аэрофлота», а на место генерального директора крупнейшей авиакомпании был назначен зять Бориса Ельцина — Валерий Окулов, долгие годы проработавший в гражданской авиации. Юрий Скуратов свидетельствует, что председатель Центробанка России Сергей Дубинин «задним числом дал “добро” на деятельность “Андавы” — раньше она работала без лицензии, дающей право на вывоз валютной выручки из России, а Дубинин легализовал ее. В одном из телефонных разговоров Дубинин пожаловался Березовскому, что люди из прокуратуры слишком близко подобрались к нему.
БАБ успокоил Дубинина:
— Не бойтесь, Скуратова скоро не будет».[107] Скуратов также утверждает, что он располагал оперативными данными о происходившей в Швейцарии встрече Березовского и Дубинина, «где обсуждался вопрос о моем отстранении от должности».[108]
Вообще Сергей Дубинин не раз публично высказывался о том, что действия Скуратова очень сильно мешают ему работать. Надо думать, крайне неприятным для банкира сюрпризом стало сделанное генеральным прокурором заявление о том, что у следствия есть серьезные вопросы к тому, как Центральный банк расходует так называемые «представительские средства». Следствием, к примеру, было установлено, что сам Дубинин мог ежемесячно тратить на представительские и командировочные цели до пятнадцати тысяч долларов. Следователь генеральной прокуратуры Ирина Солдатова вызывала на допрос Сергея Дубинина в качестве свидетеля и беседовала с ним на тему обоснованности данных расходов. Раздраженный Дубинин сказал в одном из интервью, что «Скуратов, когда говорит о финансовых вопросах, обычно несет ахинею».[109] Защиту от Скуратова Сергей Дубинин и пытался искать у Бориса Абрамовича Березовского.
