Вместо того чтобы склеивать новую посуду из осколков старых разбитых горшков, не лучше ли взять новую глину и вылепить что-то действительно новое?
Вопрос «вступать ли России в ВТО?» с некоторого времени сменился вопросом «почему сейчас?». В самом деле, трудно представить себе менее подходящий момент для открытия отечественного рынка. Если в период экономического подъема можно обсуждать плюсы и минусы подобного решения, то во время кризиса ситуация более чем однозначна. Разве что мы сознательно стремимся усугубить все свои проблемы: тогда присоединение к ВТО - самый простой путь.
Во время экономического кризиса протекционизм играет ту же роль, что карантин во время эпидемии. Он не позволяет болезни свободно распространяться. Разумеется, карантин иногда не срабатывает (как и протекционистские меры). Но свободное распространение инфекции всё равно хуже. Между тем договоренности мировых лидеров, как и соглашения, подписанные в рамках ВТО, в конечном счете, сводятся к решимости не бороться со спадом. И не предпринимать ровным счетом ничего, кроме бессмысленного, но азартного разбазаривания общественных денег - миллиард за миллиардом выбрасываются в топку кризиса. Подобные спасительные меры очень похожи на тушение пожара с помощью керосина. И не надо думать, будто политики, разбрасывающиеся деньгами, столь наивны, что они в самом деле верят в спасительный эффект собственных действий. Их волнует не конечный эффект, а возможность за казенный счет посодействовать «социально близким» корпорациям. Короче, во время кризиса они делают ровно то же, что и всегда, только другими методами.
Вступление в ВТО должно сделать необратимыми все решения и международные хозяйственные обязательства, принятые Россией, лишая страну значительной части суверенитета. Со времен правления Егора Гайдара и Анатолия Чубайса «необратимость реформ» остается главной заботой отечественных либералов. Эта забота о формальных гарантиях необратимости выдает глубинное неверие в позитивный эффект собственной политики: она не говорит сама за себя, она не убеждает своими результатами, её надо специально защищать. Кстати, от кого? От населения, от общества.
В качестве главного аргумента в пользу ВТО ссылаются на то, что Китай уже вступил в эту организацию. Правда, после вступления в ВТО развитие китайской экономки не стало более успешным, напротив, сейчас мы наблюдаем всевозрастающие трудности. Но поскольку, в общем и целом, в Китае дела пока идут лучше, чем у нас, то почему бы не последовать его примеру?
Увы, в отличие от Китая наша страна не является экспортером массовой промышленной продукции. Открывая рынки, она ничего не получает взамен. Торговля сырьем и полуфабрикатами зависит от общих тенденций глобального рынка, а режим международной торговли, устанавливаемый в рамках ВТО, мало что здесь значит. Однако между Китаем и Россией есть ещё одно различие. В Пекине никто и не скрывает авторитарного характера власти. Партия принимает решения, а верны они или ошибочны - неважно. Никакой общественной дискуссии по подобным вопросам не предусмотрено. Россия же, напротив, претендует на статус, пусть и управляемой, но демократии. Чиновники не слишком оглядываются на мнение общества, но и запретить обсуждение происходящих событий у нас невозможно. А общество смотрит на действия властей с нарастающей тревогой и недоумением.
Вступление в ВТО предполагает очередную либерализацию «рынка услуг». Под «услугами» документы ВТО подразумевают образование, здравоохранение, транспорт, культуру, жилищное хозяйство и т.д. Остатки социальной инфраструктуры будут разрушены, её материальная база разграблена. С социальной сферой планируют сделать то же, что в 1990-е годы уже сделали с промышленностью. Но если потерянное промышленное производство можно было заменить другими видами хозяйственной деятельности, то социальную инфраструктуру заменить нечем, она сама служила спасительной сетью для общества в период разрушения промышленности.
Причем данную операцию предполагается провести именно сейчас, на фоне спада производства, когда обществу, как никогда, нужна именно эта инфраструктура, способная противостоять негативным колебаниям рынка. Знаменитый закон №122, вызвавший взрыв массового недовольства, был образцовым примером того, как отечественную практику пытались адаптировать к требованиям ВТО. Сейчас нам предлагают массированное повторение пройденного. Только большинство граждан не рвется возвращаться в такое прошлое.
Отдельные отрасли, обладающие сильным лобби в Кремле и Белом Доме, пытаются выторговать себе отсрочки. Автомобилестроителям обещают предоставить семилетний период на адаптацию к новым правилам. Тем более что многие заводы и так на грани остановки. Сельскохозяйственные производители и отечественные банки также лоббируют свои интересы. Своего лобби нет только у населения, у общества… У социальной сферы и культуры.
Заявления властей о намерении вступить в ВТО равносильны признанию того, что ради права участвовать в престижном клубе наши правители готовы пожертвовать целыми отраслями экономики, а быть может и физическим выживанием части населения в условиях кризиса. С точки зрения властей, по-видимому, цена допустимая. В конце концов, ведь не чиновники и бизнесмены будут умирать с голоду на улицах.
Правда, большинство населения может посмотреть на это дело несколько иначе. И об этом стоило бы иногда вспоминать чиновникам.
У нас, конечно, демократия управляемая. Но что, если на крутом повороте кто-то не справится с управлением?
Специально для «Евразийского Дома»
Елена Зиброва
В пятницу премьер-министр Владимир Путин, выступая на Межгосударственном совете ЕврАзЭС, заявил, что не видит изменений к лучшему в сфере занятости, а ситуацию с безработицей назвал тревожной. Независимые эксперты, как никогда раньше, разделяют оценки властей - по их прогнозам, в будущем году российский рынок труда ждут еще более серьезные испытания.
По словам премьер-министра, в октябре число безработных в России достигло 4,6 млн. человек, что больше показателей того же периода прошлого года на 300 тыс. По данным Росстата и Минэкономразвития, численность безработных в октябре составляла 6,1% экономически активного населения, какового на конец месяца было 76,2 млн. человек, или 53% от общей численности населения страны.
В этой весьма тревожной ситуации Госдума в конце прошлой недели приняла в первом чтении законопроект о защите граждан, потерявших работу. Он предусматривает усиление роли федеральных органов исполнительной власти в регулировании рынка труда. Так, правительству предлагается предоставить право разрабатывать и реализовывать дополнительные мероприятия для снижения напряженности в регионах. Например, переподготавливать работников, над которыми нависла угроза увольнения, организовывать их переезд в другую местность для трудоустройства и обучения, развивать общественные и временные работы россиян, на время лишившихся места труда.
Народные избранники также планируют обязать работодателя сообщать в службы занятости не позднее, чем за 10 дней, о приостановке работы по экономическим причинам, или о введении режима неполного рабочего дня. Кроме этого, депутаты предлагают установить россиянам, решившим уволиться по собственному желанию, размер и сроки выплаты пособия по безработице. Размер его будет устанавливаться в процентном отношении к среднему заработку. Впрочем, оно не должно быть выше максимальной величины пособия (4,9 тыс.), а период выплат составит 12 месяцев - столько же, сколько у граждан, уволенных «по сокращению». Мера вполне актуальная - по словам главы Минздравсоцразвития Татьяны Голиковой, с начала октября в стране было уволено чуть более 29 тыс. человек.
Тем не менее, по мнению директора Института глобализации и социальных движений (ИГСО) Бориса Кагарлицкого, власти не готовы к безработице как к социальному явлению. «Их решения ни к чему не приведут, разве что к горам исписанной бумаги и распределению денег между ведомствами. Госструктуры не смогут справиться с кризисом, потому что еще с 90-х годов в стране не сформировалась структура помощи безработным, нет официальной методики учета оставшихся без работы, нет системы дифференцированной социальной помощи им», - рассказал он «НИ». По словам эксперта, нынешний кризис кардинально отличается от экономического коллапса 90-х годов. Сегодня государство впервые столкнулось с классической безработицей, а в те времена работникам попросту не платили зарплату, и они были предоставлены сами себе.
В будущем году, по мнению Бориса Кагарлицкого, рынок труда не ждет ничего хорошего. «Мы рискуем получить две мощные волны безработицы. Первая - это январь-февраль, когда продолжится сокращение штатов с целью оптимизации работы предприятий. Вторая волна накроет страну летом - именно тогда компании начнут банкротиться, поскольку на деле окажется, что оптимизация не сработала. Есть и третий вариант развития событий. Ко второй половине 2009 года бюджет страны будет катастрофически необеспечен деньгами, а это напрямую ударит по бюджетникам», - поделился прогнозом специалист.
