Вооруженные формирования крымских татар совместно с нацистами уничтожили 86 тысяч мирных жителей, 85 тысяч представителей советского актива и 57 тысяч красноармейцев (В. Орлов. «О политических репрессиях в СССР». — К., 2000). Многие крымские татары, зная горные и лесные тропы, стали для немцев незаменимыми проводниками при проведении жестоких карательных операций против советских партизан. А ведь в составе тех партизанских отрядов были и крымские татары, оставшиеся советскими патриотами. Так, по состоянию на 15 января 1944 года в Крыму насчитывалось 3733 партизана, из них русских — 1944, украинцев — 348, крымских татар — 598. В отместку за действия партизан гитлеровцы сожгли 134 населенных пункта в предгорной и горной местностях Крыма, 132 из которых были преимущественно крымско-татарскими. Крымские татары во время немецко-фашистской оккупации раскололись. Значительная их часть пошла за национал-радикалами и массово перешла на сторону немцев. Вместе с немцами при освобождении Крыма они потерпели поражение. Было арестовано около шести тысяч лиц из агентуры противника (в Чечне — две тысячи человек). Понятно, что это были далеко не все пособники оккупантов.
Война на территории СССР еще продолжалась, еще погибали в боях советские воины, еще не исключалась возможность войны с Турцией — союзницей Германии, и тогда Крым непременно снова бы стал территорией военных действий. Органы народных комиссариатов госбезопасности и внутренних дел СССР пришли к заключению о «нежелательности дальнейшего проживания крымских татар на пограничной окраине Советского Союза» и 10 мая 1944 года вынесли на рассмотрение Сталина предложение о «выселении всех татар с территории Крыма».
Сталин знал о действиях Рузвельта. Если Рузвельт считал себя вправе в превентивном порядке выселить всех японцев с «пограничной окраины» США, то Сталин тем более считал себя вправе принять такое же решение в условиях ожесточенных военных действий на территории своей страны.
Крайне болезненный аспект трагических событий, связанных с поголовной депортацией по национальному признаку, состоит в том, что современное право не признает коллективного наказания. Ведь даже нацистских главарей в Нюрнберге судили каждого индивидуально. И жестокие справедливые приговоры доставались им в индивидуальном порядке. При депортациях же, вопреки юридической правомерности, народы понесли коллективное наказание. Но не все в этом вопросе так однозначно, как выглядит на первый взгляд. С. Кара-Мурза рассказывает о своем друге, татарине по национальности, который с примерно сотней своих родственников был депортирован. Когда люди вникали в альтернативу, говорил он, они выбирали депортацию не только в Узбекистан, но и на Чукотку. С. Кара-Мурза объясняет: "Депортация была наказанием народа на солидарной основе за вину части мужчин. Применяя такое наказание, государство отказывалось от выяснения индивидуальной вины каждого мужчины и преследования отдельных личностей. Необычность этого наказания видна уже из того, что при депортации чеченцев не ликвидировались партийные и комсомольские организации. Этот тип наказания, тяжелый для всех, был спасением от гибели для большой части мужчин, а значит, для этноса. Если бы суды проводили индивидуально по законам военного времени, то утрата такой значительной части молодых мужчин подорвала бы демографический потенциал народа. Однако численность чеченцев выросла на столько же, как и у других народов Кавказа, не подвергнувшихся депортации". (Численность депортированных крымских татар, как отмечают демографы, значительно возросла. — С.Г.).
Можно провести такой мысленный эксперимент: пусть каждый из тех, кто проклинает СССР за «преступную депортацию» народов, представит себя на месте отца или матери семьи, в которой сын воевал на стороне немцев. Вот немцы отогнаны, и родителей спрашивают, что они предпочитают — чтобы сына судили по «цивилизованным» законам и расстреляли как изменника, воевавшего на стороне противника, или выселили всю семью в Казахстан или в Узбекистан?.. Другое дело, что хулителям СССР на судьбу чеченских или крымско-татарских мужчин, а также всех их народов было, честно говоря, наплевать.
Если бы им, хулителям СССР, были действительно не безразличны судьбы депортированных народов, то они точно так же были бы обеспокоены и участью огромного числа нынешних беженцев. Однако из проблемы беженцев они не могут выжать поводов для антисоветизма, в связи с чем она их и не интересует. Точно так же что-то не слышно со стороны антисоветчиков-«демократов» слов негодования из-за того, что сегодня (сегодня, а не в советские годы!) Украина заняла первое место в мире по чудовищному показателю — сверхсмертности мужчин трудоспособного возраста. Это сегодня на Украине объявлена эпидемия туберкулеза, а Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) выразила крайнюю обеспокоенность возможностью распространения тяжелых форм туберкулёза с Украины в другие европейские страны. С Украины! С Украины, где, как и во всём Советском Союзе, были практически искоренены остро прогрессирующие формы туберкулёза. С Украины, где, как и во всём Союзе, действовала настолько эффективная система противотуберкулёзной защиты (созданная, подчеркнем это, в 1918 году, через год после Октябрьской революции), что та же ВОЗ рекомендовала её как образец для других стран. Это сегодня в «независимой» Украине без войн и без каких бы-то ни было приговоров НКВД население сократилось на шесть миллионов человек, причём не только из-за сокращения рождаемости, но и из-за увеличения смертности. Людей не приговаривают к преждевременному уходу из жизни, но обрекают на него. И «результативность» сокращения населения в мирное время бьет все рекорды. Однако всякое конкретное нынешнее украинское правительство, в отличие от советского руководства, не берет на себя за это ответственности.
Именно ответственность Советской власти порождала уникальную особенность жизни при этой власти — уверенность в завтрашнем дне.
Помню, насколько поразило меня высказывание одной учительницы из Тбилиси, прозвучавшее в программе «Время» на Первом телеканале России. Я даже записала дату — 18 сентября 2002 года. Та учительница сказала: «При Советской власти всем было плохо. Но одно было очень удачным — родители были спокойны за будущее детей». Да, все-таки антисоветизм — это болезнь. Заразная болезнь, которая лишает человека способности мыслить разумно. Где логика?! Всем было плохо, но за будущее детей были спокойны. Да ведь уверенность в будущем детей, в завтрашнем дне — это не отдельный какой-то показатель, а показатель, обобщающий множество других, интегральный! Именно это подчеркивал незабываемый Александр Зиновьев: «Самыми важными достижениями коммунистической системы были гарантированная работа, гарантированное образование, причём образование высочайшего уровня, бесплатное медицинское обслуживание, пенсионные выплаты. Могу добавить еще следующее — уверенность в будущем. У нас она была, на Западе ее у человека нет… Надо прямо сказать, что по условиям жизни для большинства населения наша система была неповторимой. Она станет со временем легендарной».
Без этого бесценного чувства — уверенности в завтрашнем дне — нельзя было бы говорить, что страна наша «как никто, близка и к земле, и к небу». Надо было бы оставить только «к земле», оставить только прагматизм, который навязывается нынче как единственно приемлемый стиль жизни. Но мы любили и продолжаем любить Страну Октября, которая была близка «и к земле, и к небу»! Мы знаем все ошибки и трагедии её истории, критиковали и продолжаем критиковать в ней многое. Но — слева! Главные её идеалы бескорыстны и бессмертны.
Светлана ГАРАЖА, «Коммунист», №89, 2010 г., Киев
КУЛЬТУРА И КУЛЬТПАСКУДСТВО
«БРЕСТСКАЯ КРЕПОСТЬ», ИЛИ КАК ГЕРОЕВ СДЕЛАЛИ ЖЕРТВАМИ
Я долго ожидал, когда в прокате появится «Брестская крепость», потому что снимали белорусы, и я был уверен, что в фильме не будет сплошных геббельсо-власовских помоев, которые вливаются с экранов в головы наших россиянских сограждан последние двадцать лет — никаких штрафбатов, заградотрядов, уродов-комиссаров, упырей-нквд-шников и подобной мерзости.
В общем, я надеялся на качественный, патриотичный и честный фильм о героической обороне Брестской крепости. Сму-щало только одно - наличие в команде создателей фильма представителей российских киношных кругов. Думал, без хорошей ложки дегтя фильму явно не обойтись, естественно, так и получилось.
Поехали компанией: я, жена, ее сестра с другом. И я настоял на том, что сыну обязательно нужно это увидеть. Пусть там будут оторванные руки и ноги, пусть знает, что это война, это не компьютерная «Call of Duty». Что были такие фашисты и были НАШИ. И то, что герой - это не тот, кто без промаха шмаляет из автомата врагов, а тот, кто за Родину поднялся на пулемет и упал сраженный, но непобежденный.
