Первый подготовительный этап Сомалийской национальной мирной конференции, совещания традиционных и клановых лидеров, был официально открыт 2 мая 2000 г. в городе Арта, примерно в 40 км к северу от столицы Джибути. Второй этап был официально открыт президентом Гелле 15 июня. Всего насчитывалось 810 делегатов[193]. Гелле пригласил, в основном, бывших министров правительства Сиада Барре, эмигрантов, бизнесменов, старейшин. Вместе с делегатами прибыло вдвое больше сопровождающих, так что всего на конференции собралось более двух тысяч человек[194]. Руководство Пунтленда обвинило Джибути в навязывании повестки дня и состава участников и отозвало своих делегатов.
Работа конференции с 13 по 26 августа закончилась избранием президента, премьер-министра переходного национального правительства (ПНП) и парламента. В принятой хартии, состоящей из шести частей, наиболее важной стала третья, где говорилось о необходимости создания сильного центрального правительства, однако указывалось на необходимость усиления значения регионов. Фактически впервые в сомалийской политической риторике прозвучало официальное признание того, что процесс децентрализации страны стал необратимым.
Президентом был избран не военный вождь, а представитель интеллектуальной среды выпускник биологического факультета МГУ доктор Абдикасим Салад Хасан. В правительстве Сиада Барре он занимал пост министра внутренних дел и одновременно заместителя премьер-министра. Салад Хасан принадлежал к подклану айр/хабр-гедир/хавийя, то есть к подклану Фараха и Хусейна Айдида. Новый парламент состоял из 245 мест. 44 места закреплялось за племенем дир (вместе с исаак), 44 — за хавийя, 44 — за дарод, 44 — раханвейн (вместе с дигил), 24 места для мелких кланов и национальных меньшинств, 25 мест специально для женщин, 20 мест для известных политиков, которые действуют самостоятельно, не защищая интересы какого-то одного клана.
В новом парламенте оказалось около ста бывших коллег Салада Хасана — министры, генералы и другие высшие чиновники режима Сиада Барре, меньше всего интеллектуалов. Состав же созданного в октябре нового Переходного национального правительства отражал стремление собрать вместе тех, кто находится в оппозиции к влиятельным военным и политическим лидерам, не принявшим временное правительство. ПНП, президент Салад Хасан и премьер-министр Али Халиф Галаид шли на сознательную конфронтацию. Например, пост министра обороны получил Абдуллахи Мусе (маджертин) — родственник и личный враг президента Пунтленда Абдуллахи Юсуфа Ахмеда, пост главы МИДа — Исмаил Хурре «Буба» (исаак) — непримиримый противник президента Сомалиленда Ибрахима Эгаля. Проводились также переговоры с одиозным генералом «Морганом», который вел войну против всех[195].
По замечанию Марка Доорнбоса: «Корень проблемы заключался в том, что процесс, запущенный конференцией в Арта, означал новую попытку восстановить государство, что вступило в конфликт с другими процессами государственного формирования, которые уже имели место в политической системе бывшего сомалийского государства»[196]. Как было видно, все попытки восстановить централизованное государство при помощи международного сообщества или соседних стран проваливались, и это привело к популярной идее внутри Сомали о построении взаимоотношений клановых территорий по принципу самоуправляемых кантонов. Второй путь — построение «регионального автономного государства» в границах единой страны, который на деле осуществили маджертин в Пунтленде, пытались также реализовать дигил и раханвейн в Бай и Бакол и хавадле в провинции Хиран. К тому же многие лидеры клановых группировок видели в ПНП прямую угрозу своей власти. Важным также остался «фактор Сиада Барре». Восстановление централизованного государства пугало многих сомалийцев возвращением диктатуры одного человека и одного клана.
Несмотря на первоначальное приветствие президентом Сомалиленда Эгалем джибутийских инициатив, парламент этого «государства» занял враждебную позицию, приняв резолюцию, гласящую, что каждый гражданин Сомалиленда, принявший участие в этой конференции, будет казнен[197]. Эгалю пришлось уступить.
Помимо Пунтленда и Сомалиленда, в оппозиционный список вошли фактически все значительные группировки — Хусейна Айдида, Османа Али «Атто», Каньяре Афрах, Мусе Суди, Хусейна Хаджи Бода, Абдуллахи Hyp Габьо, Армия сопротивления раханвейн, Национальное движение Южного Сомали[198].
Однако Хусейн Айдид и СНА стали противниками ПНП не сразу. Большинство в группировке склонялось к сотрудничеству с правительством. К тому же на этом настаивала Ливия — один из главных спонсоров внутрисомалийского диалога. Салад Хасан и Хусейн Айдид в сентябре провели переговоры в Триполи и подписали соглашение о сотрудничестве. Но вскоре Муаммар Каддафи, изменив отношение к переходному правительству, заставил Хусейна Айдида отказаться от заключения соглашения с ПНП и президентом Салад Хасаном. Лидер АСР полковник «Шатигудуд» отказался от сотрудничества с ПНП под давлением своего спонсора — Эфиопии[199]. Руководство Эфиопии относилось к конференции в Арта и ПНП изначально негативно, так как для него любое восстановление и усиление Сомали означало бы усиление сепаратистских тенденций в эфиопском Огадене.
Хотя столица провинции Бай город Байдоа был выбран на конференции в качестве «временной столицы временного правительства, до того как закон и порядок не будут восстановлены в Могадишо», в октябре 2000 г. президент Салад Хасан, правительство и парламент переехали в Могадишо, взяв под контроль небольшую часть столицы. Боевые столкновения формирование правительства страны не остановило. Более того, вскоре вся новая администрация оказалась просто еще одной группировкой Могадишо, только без клановой окраски. Любые попытки правительства расширить зону своего влияния вызывали конфликт интересов с клановыми группировками, что быстро привело к боевым действиям.
По сравнению с началом 1990-х гг. военно-политическая обстановка в Могадишо значительно усложнилась. Военные вожди теперь не были полновластными хозяевами города. Местные бизнесмены, добившись самостоятельности, предпочитали содержать свои небольшие частные армии или сотрудничать с исламскими судами, нанимая у них отряды боевиков для своей зашиты. Шариатские суды к этому времени, на фоне неумения и нежелания лидеров группировок восстановить порядок в стране, стали единственными административными и юридическими единицами, действительно обеспечивающими порядок. Однако по этническому составу они все равно оставались в основном клановыми.
В марте 2001 г. лидеры клановых группировок на конференции в Аваса (Эфиопия) под патронатом Мелеса Зенауи основали Сомалийский совет по примирению и восстановлению (ССПВ), куда вошли даже два непримиримых противника — АСР и СНА. Совет возглавили пять сопредседателей на ротационной основе: Хусейн Айдид (СНА/ОСК), Аден Абдулла Hyp (СПД), Хасан Мохаммед Hyp «Шатигудуд» (АСР), Абдулла Шейх Исмаил (НДЮС) и Хилоуле Имам Умар[200]. Позже к ним присоединились Мусе Суди, генерал Сайд Херси «Морган», Мохаммед Омар Дере, провозгласивший себя губернатором провинции Средняя Шабелле, а также Движение сопротивление клана биймал (семья кланов дир).
В общей сложности в этом непрочном альянсе насчитывалось до четырех тысяч бойцов[201]. При эфиопском финансировании ССПВ попытался создать единые вооруженные силы с общей тренировочной базой около Байдоа[202]. Союзником ССПВ объявил себя и Абдуллахи Ахмед Юсуф. Несмотря на то, что ССПВ был детищем Эфиопии, его члены вовсе не управлялись из Аддис-Абебы, часто их действия шли вразрез с эфиопской политикой.
Альтернативной ССПВ организацией стала «Группа 8». В нее вошли военные и политические лидеры в основном из хавийя, оппозиционно настроенные по отношению к правительству, однако не желающие переходить под эфиопское покровительство. Наиболее могущественными членами «Группы 8» стали Каньяаре Афрах, Мусе Суди «Ялахоу», Омар «Финиш», Осман Али «Атто». «Группа» была еще менее устойчивым объединением, чем Сомалийский союз по примирению и восстановлению. Несмотря на общую цель — блокировать деятельность Переходного национального правительства, членам «восьмерки» это не мешало периодически воевать между собой[203].
После 11 сентября 2001 г. внутренний конфликт в Сомали вновь попал в центр внимания мирового сообщества благодаря США. В ноябре 2001 года поползли упорные слухи, что США, скорее всего, начнут в Сомали «контртеррористическую операцию». Уверенность в этом возросла, когда председатель комитета начальников штабов США генерал Ричард Майерс и министр обороны Дональд Рамсфелд назвали Сомали потенциальной целью наряду с Йеменом и Суданом. По словам Рамсфелда «…Сомали — это страна, где лидеры «Аль-Каиды» и ее боевики провели довольно много времени»[204]. Противники переходного правительства немедленно использовали ситуацию, обвинив его в связях с этой террористической группой.
