Итак, надо играть, рассматривая одновременно малые и большие поля, большие и малые фигуры, полуанекдотические эпизоды и крупнейшие концептуальные коллизии — все это вместе именно потому, что так устроена та самая диффузная война, игра в многомерном пространстве с множеством недоопределенных переменных. То есть та специальная война, которая обрушилась на голову нашего народа и первый тур в которой, первую фазу в которой мы уже проиграли.
Надо отдавать себе отчет, что мы ее проиграли. Бессмысленно по этому поводу надувать щеки, надо просто делать из этого выводы. Тогда следом за проигрышем «под Нарвой» будет «Полтавская битва». «И за учителей своих/ Заздравный кубок подымает»… Тогда мы выиграем решающую схватку в этой войне и всю войну в целом. Потому что пока мы проиграли первую страшную схватку. И оказались страшно наказаны за этот проигрыш.
Дойти до Бискайского залива Советская армия могла ровно за то время, которое нужно было, чтобы танки могли доползти до этого места. Шутили по этому поводу, что если офицеры очень огорчатся от отсутствия нужного женского белья, то они могут съездить за ним в Париж, на прогулку. Все понимали, что западному миру противостоит колоссальная мощь. Почему эта мощь оказалась обесточена? Потому что игра велась по другим, очень сложным правилам, в которых все инструменты классической войны уже не означали ничего. Или, как говорят математики в таких случаях, они были необходимы, но недостаточны.
Если бы у нас сейчас не было ядерного оружия, то с нами бы никто и играть не стал. Нас бы просто долбанули ядерной дубиной по голове, и все бы кончилось. Но у нас есть ядерное оружие. И вести с нами классическую войну все еще представляется неэффективным. Вот поэтому и начинается другого типа война, и она идет полным ходом на всех полях, на всех клетках, на всех уровнях, в единстве большого и малого.
Сейчас я начну с некоторого фактически трогательного эпизода и от него перейду к серьезным вещам. Делая такое утверждение, я вовсе не говорю, что данный эпизод несерьезен. Он та микроскопическая клеточка, на которую тоже нужно правильно поставить фигуру.
Речь идет о конфликте сначала некоего персонажа Сергея Карнаухова с Алексеем Навальным, а потом о подключении к этому конфликту Марии Гайдар и других персонажей. Конфликт начался с интервью Карнаухова на сайте «Русский репортер», затем появились реакции на него. Затем отреагировала Мария Гайдар. И, наконец, с господином Карнауховым произошли неприятности.
Вся эта катавасия была бы совсем не важна, если бы не некое утверждение Марии Гайдар, которая опровергает высказывание Сергея Карнаухова в интервью «Русскому репортеру». В этом интервью Карнаухов утверждает, что «один из ближайших друзей Алексея» (Мария Гайдар подтвердила, что это она) сказал ему (Карнаухову): «Вы с кровавой гэбней сломаете зубы о Навального».[26]
Мария Гайдар пишет в «Живом журнале»: «Поскольку это моя цитата, то хочу сказать, что Сергей приводит ее неточно. А звучала она примерно (подчеркиваю, «примерно». — С.К.) таким образом: „Сергей, отстань от Навального, у него большое будущее. Ты не сможешь ему помешать, займись лучше делом“…».[27]
До этого на «Радио Свобода» Мария Гайдар отвечала на вопросы радио[28] и говорила о том, как она видит свое будущее. Я цитирую:
«Уезжаю учиться в Гарвард, в школу Кеннеди. Это программа, рассчитанная на один год, и здесь учатся люди из разных стран, которые занимаются благотворительностью, правозащитой, работают чиновниками, бизнесменами. Это люди, заинтересованные в демократических переменах в своих с транах».
На вопрос корреспондента «Радио Свобода», будут ли востребованы в странах с авторитарным режимом знания, полученные в школе Кеннеди, Мария Гайдар ответила: «Там не учат на демократического лидера. В программе обучение микро- и макроэкономике, эконометрике, предусмотрен обмен опытом людей из разных уголков мира, в том числе абсолютно недемократических стран Африки и Азии».
«Радио Свобода» явным образом спрашивает: если речь идет о людях, которые заинтересованы в демократических переменах, то как именно они должны эти перемены осуществлять? На что Мария Гайдар говорит: «Там не учат на демократических лидеров». Там учат, как «недемократические» ситуации менять на «демократические».
Но не в этом дело. И не в том, что именно произошло между господином Карнауховым и Марией Гайдар. И не в том, сказала ли Мария Гайдар про «кровавую гэбню» или она сказала так, как она сама желает себя интерпретировать. Но она же не говорит, что она точно сказала именно это. Она говорит: «Примерно таким образом я сказала: „Сергей, отстань от Навального, у него большое будущее. Ты не сможешь ему помешать, займись лучше делом“…»
И, наконец, дело совершенно не в том, правильно ли повел себя по отношению к Алексею Навальному Сергей Карнаухов, если трактовать его поведение как желание посадить господина Навального за решетку за экономические преступления. Карнаухов повел себя, видимо, сам того не желая, в точности по рецептам господина Шарпа, ибо ничто не нужно господину Навальному в такой степени, как посадка в тюрьму по каким-то выдуманным экономическим обвинениям. И даже не очень выдуманным. Вот именно это и есть для господина Навального идеальный вариант развития ситуации. Или, точнее, почти идеальный. Потому что идеальный звучит так: господин Навальный должен заняться некоторыми проектами, столь мягкими, что авторитарный или квазиавторитарный российский режим не сможет его за них наказать, не оказавшись в глупейшем положении.
Господин Джин Шарп как раз и учит тому, как выбирать — в зависимости степени авторитарности и жесткости режима — такие ситуации, по которым можно вступать с режимом в антагонизм, не оказавшись за решеткой. Или если тебя посадят, то режим окажется в глупейшем положении, а ты — в статусе героя.
Поэтому господину Навальному Сергей Карнаухов просто, как говорят сейчас, абсолютно в жилу. Вот он и есть то, что ему нужно. Это почти самое лучшее. Самое же лучшее… Что же есть самое лучшее?
Вот если бы господина Навального посадили за решетку, то, согласно инструкциям господина Шарпа, это была бы, образно говоря, «очень вкусная котлета». Но это все же не «устрицы», не «ананасы в шампанском», не самые вожделенные блюда в мире… не «баранина с трюфелями»… Это так — средней вкусности блюдо. Что же является самым упоительным?
Упоительная ситуация такая: возникает ограниченный, беспомощный и достаточно «злобный негодяй». Это роль номер один (в каковой, к моему сожалению, я совершенно не знаю этого человека, в точности выступил Сергей Карнаухов) — «злобный негодяй», который терзает «демократического лидера». Этот «злобный негодяй» должен мобилизовывать силы авторитарного режима, после чего «добрый человек», находящийся рядом с терзаемой «жертвой», должен сказать: «Ты отвали от этой жертвы, отвали. Она тебе не по зубам». Неважно, какие будут использованы слова: «у этого человека большое будущее» или «он тебе не по зубам». Это неважно. «Ты в это не лезь!» А человек должен продолжать лезть и быть наказанным:
«Губернатор Калининградской области Николай Цуканов сообщил сегодня об отставке своего заместителя Сергея Карнаухова. <…> По информации „РР“, интервью Карнаухова было крайне негативно воспринято в Администрации президента. <…> Вчерашний день Сергей Карнаухов провел в Москве. Не исключено, что как раз в АП. Затем он вылетел в Калининград, где состоялась его встреча с губернатором Цукановым, на которой он и подал заявление об отставке».[29]
Вот это, согласно инструкциям господина Шарпа, и является наилучшим развитием ситуации. Если бы то, что госпожа Гайдар называла (или не называла) «кровавой гэбней», могло раздавить Навального, то Навальный приобрел бы статус жертвы. Но все остальные стали бы чесать репу и думать: «Елки-моталки, а если и мы то же самое сделаем, то ведь и нас раздавят, потом еще и нас, и нас…». Внутреннее недовольство все равно нарастало бы и когда-нибудь выплеснулось бы наружу. Но в первый момент оно бы могло и поутихнуть.
Если господин Навальный просто делает свои дела и никто этого особенно не замечает, то господин Навальный не может собрать энергию под свои дела. Но если господина Навального хотят обидеть и не могут обидеть, то это и есть в точности то, что нужно господину Шарпу.
Я понимаю, что в России Шарпа подробно читали, может быть, десятки (мне хочется верить, что сотни) людей, и уж отнюдь не из Администрации. Но мне кажется, что Мария Гайдар и некоторые еще люди (такие, как Алексей Навальный), безусловно, Шарпа читали.
Считаю, что это надо читать с карандашом, внимательно. Вот такие книги, как «Освободительная борьба. Руководство по стратегическому планированию действий, направленных на свержение диктаторских режимов и борьбу с другими видами притеснений». Джин Шарп при содействии Джамила Рахип. Институт Альберта Эйнштейна.
