Сергей Лозунько - «Уродливое детище Версаля», из-за которого произошла Вторая мировая война. (фрагменты)

________________________

11. Морозов. Указ.соч.

Для Японии такого рода заверения имели крайне важное значение, ибо означали, что СССР не получит надежного обеспечения своих границ на Западе и соответственно не сможет сконцентрировать свои усилия на противодействии японской агрессии на Дальнем Востоке.

Само собой, Варшава и Берлин попросили от японского союзника и ответной услуги: напрягать ситуацию на Дальнем Востоке. Согласно разведданным, которые в конце 1934-го ложились на стол Сталину, Пилсудский с помощью японской активности рассчитывал побудить к сомнениям Париж, «показать ему, что СССР Франции не союзник» [12].

________________________

12. Там же.

Берлин и Варшава с одной стороны и Токио — с другой разыгрывали комбинации, напоминающие атаку пары лаек на медведя, — когда собаки дружно нападают с разных сторон, раскручивают зверя хватками, заставляя осаживаться для обороны.

(...)

К концу 1934-го о совместном германо-польско-японском выступлении против СССР западные дипломаты рассуждали как практически о решенном деле. К примеру, 10 декабря американский посол в Берлине Вильям Додд в беседе с британским послом сэром Эриком Фиппсом назвал возможным сроком нападения апрель—май 1935-го (война, по его словам, должна была начаться с атаки Японии на Владивосток) [15].

____________________

15. Там же.

Параллельно с выступлением против СССР и Литвы в Варшаве активно обсуждалась и тема нападения на Чехословакию. Причем польская элита строила свои планы не особо таясь. Чехословацкий посланник в Варшаве Вацлав Гирсу в донесении от 22 января 1935-го сообщал в Прагу о доминирующих взглядах в польских официальных кругах, свидетельствующих о том, что вооруженный конфликт между Польшей и Чехословакией неизбежен, причем в ближайшее время [16].

___________________

16. Там же.

Обеспокоенный таким обилием данных о подготавливаемой германо- польско-японской агрессии, которая должна была начаться с выступления Японии, Москва пошла на уступки Токио.

(...)

23 марта 1935-го Соглашение между СССР и Маньчжоу-Го об уступке Маньчжоу-Го прав Союза Советских Социалистических Республик в отношении Китайско-Восточной железной дороги (Северо-Маньчжурской железной дороги) было подписано [19].

_____________________

19. ДВП СССР, т.18, с.204–213.

Однако несмотря на многочисленные, часто беспрецедентные уступки Москвы, удовлетворившей практически все требования Токио, последний так и не пошел на заключение советско-японского пакта о ненападении [20]. Т. е. ситуация оказалась в подвешенном состоянии.

____________________

20. ДВП СССР, т.18, с.180.

(...)

Одним словом, и с дальневосточным агрессором у Польши отношения складывались как нельзя лучше. Но реализации планов, как мы уже писали в предыдущей главе, помешали события мая 1935-го: советско- французский договор о взаимопомощи (а затем и советско-чехословацкий) и смерть Пилсудского. Кроме того, СССР ценой значительных уступок Японии, о которых шла речь выше, лишил Токио повода для нападения.

(...)

(...)

В середине 30-х и вплоть до 1 сентября 1939-го вопрос о колониях был обязательным в программе абсолютно всех переговоров, которые вела Германия с Англией и Францией. Он же неизменно стоял во внешнеполитической повестке Японии и Италии.

Колониальный вопрос стал той площадкой, на которой сошлись интересы упомянутых крупных международных хищников и Польши, изо всех сил пытавшейся прорваться в высшую лигу агрессоров. Когда Япония, Германия и Италия выйдут из Лиги Наций, мешавшей (если не делом, то раздражавшей словом) их агрессивным захватам, там останется их яростный и надежный адвокат — Польша. Польские представители возьмут на себя эту «благородную миссию» — оправдывать и отстаивать с женевской трибуны (Лига Наций располагалась в Женеве, Швейцария) все захватнические акции агрессоров — будь то захват Италией Эфиопии, нападение Японии на Китай, требования Гитлера о предоставлении колоний Германии (само собой, адвокатские усилия польской дипломатии не ограничивались защитой колониальных претензий Гитлера, но распространялись и на оправдание таких акций, как введение в Германии всеобщей воинской повинности, отмену военных ограничений, вступление гитлеровских войск в демилитаризованную Рейнскую зону в 1936 г., аншлюс Австрии, расчленение Чехословакии и т. д. и т. п.).

Конечно, все это неспроста. Ведь «великая Польша» и себя мнила колониальной державой. «От моря до моря» — это так, программа-минимум. Без лишней скромности поляки полагали, что «от океана до океана» — тоже в самый раз.

Польша еще не успела оформить как следует своей государственности и даже получить выход к морю (это произойдет в июне 1919-го), а 1 октября 1918-го (т. е. даже до окончания Первой мировой войны) по инициативе контр-адмирала Казимежа Порембского создается Stowarzyszenie na Polu Rozwoju Z.eglugi «Bandera Polska» («Общество на поприще развития судоходства «Польский флаг»). Далее эта организация сменит свое название на Liga Z.eglugi Polskiej («Лига польской навигации»). А в 1924-м переименуется на Liga Morska i Rzeczna («Морская и речная лига»). В 1928-м с подачи экс-консула Польши в Куритибе (Бразилия) Казимира Глуховского создается Zwiazek Pionerow Kolonialnych («Союз колониальных пионеров»).

В 1930-м Zwiazek Pionerow Kolonialnych и Liga Morska i Rzeczna сливаются в одну организацию под названием Liga Morska i Kolonialna («Морская и Колониальная Лига») во главе с генералом Мариушем Заруским (Mariusz Zaruski), которая начинает пропаганду колониальных идей в Польше. Морская и Колониальная Лига вела сбор средств в Фонд морской обороны, умудрившись насобирать даже на строительство подводной лодки «Орел», спущенной на воду в 1939-м. Издавала ежемесячник Morze («Море») и ежеквартальный журнал Sprawy Morskie i Kolonialne («Морские и колониальные вопросы»).

Только в 1930-х годах Морская и Колониальная Лига состояла из 6 тысяч территориальных групп с количеством более чем 800 тысяч членов! Примечательным для этих союзов было то, что в их правление входили высшие польские офицеры и государственные чиновники [2].

___________________

2. Райле Оскар. Тайная война. Секретные операции абвера на Западе и Востоке (1921–1945). – М.: Центрполиграф, 2002, с.24.

Официальные круги поддерживали деятельность Лиги как рассадника польского шовинизма и «великодержавия». Пропаганда строилась на фальсификации и вольной трактовке истории. В частности, поляков убеждали, что Данциг, вся Западная Пруссия, часть Померании и Восточной Пруссии испокон веков принадлежали Польше, и из балтийских портов, расположенных в этих землях, польские мореплаватели отправлялись в дальние заморские походы.

(...)

Если на первых порах деятельность этой лиги и была шутовством «потешных колониальных полков», то по мере возрастания аппетитов великодержавной, шовинистической верхушки в Варшаве идеи обретения Польшей заморских колоний были поставлены в официальную повестку дня государства.

(...)

...далее все чаще стали звучать т. с. классические колониальные тезисы, в которых колонии рассматриваются как объекты грабежа — в первую очередь Польшу, бедную полезными ископаемыми, интересовали источники сырья.

Ну и опять же: все великие державы имеют колонии, а «великую Польшу» обделили. В Варшаве считали, что это несправедливо.

(...)

Официальная Варшава регулярно поднимала вопрос о наделении Польши заморскими колониями перед западными державами. От Франции требовали передачи Польше Мадагаскара, от Португалии — Мозамбика. В сентябре 1936-го Юзеф Бек с трибуны Лиги Наций обратился с требованием польского членства в комиссии по вопросам отобранных у Германии и Оттоманской империи колоний. Комитет по иностранным делам польского сейма вышел с идеей передачи в польское владение до 9% бывших германских колоний ввиду того, что Польша, образовавшаяся на обломках разных империй, в т. ч. и Германской, в определенной степени является наследницей последней. Поляки предлагали передать им Того и Камерун, т. к. последние «и так никому не нужны».

 Рис. 9 В такие дни поляки собирались помечтать о своих заморских колониях

«Не менее характерной является, далее, прогерманская кампания, продолжающаяся в консервативной польской прессе, — писал советский нарком Литвинов в письме полпреду СССР в Польше Давтяну 7 февраля 1936-го. — Имевшее на днях место выступление Бека с заявкой на получение Польшей колоний и появившиеся вслед за этим в польской печати статьи о перенаселении Польши, в частности польской деревни, и о вытекающей отсюда необходимости получить колонии имеют также своей целью мобилизовать общественное мнение Польши вокруг империалистических задач, т. е. под знаком прогерманской политики Польши» (выделено мной. — С. Л.) [5].