Скандинавы звали Русь Гардарикой — Страной городов. Было разделение труда на сельскохозяйственный и ремесленный, что говорит о довольно высоком уровне развития производительных сил. Призвание Рюрика с братьями и дружиной не являлось установлением русской государственности, как нам твердили столетиями русофобы. Это было «внутрисемейное дело»: Рюрик — внук новгородского князя Гостомысла, род которого по мужской линии прервался. Русь могла ещё и поучить кое-чему своих более «культурных» соседей… (Фактологию см. ист. 16[147], 17[148] и многочисленные работы академика Б.А.Рыбакова[149]).
Крещение Руси — установление иноземного идеологического ига, навязывание антидиалектического мировоззрения; с точки зрения духовности — торжество реакции, мракобесия[150].
Славянство не приняло христианства душой. Много веков Русь боролась за независимость своей Церкви, перемалывая догматы и метафизику христианства, стараясь внести в него своё светлое язычество, следы которого православие хранит доныне. А церковники уничтожали памятники культуры, в слепоте веры (русские) и духовной агрессии (греки) громили диалектическое мировоззрение славянства, а оно восставало против центральной <“элитарной”> власти, с ним боровшейся. Именно эта борьба взорвала единство Руси изнутри.*
КОММЕНТАРИЙ
* Этот вывод подтверждает и история Литвы, принявшей христианство одной из последних в Прибалтике. В период Гедиминаса (? — 1341) и его сыновей языческая Литва била немецких рыцарей на западе и подбирала под себя практически без сопротивления земли православной Руси на юге и на востоке. Минск, Смоленск, Галич, Туров, Полоцк стали литовскими. Русь шла под власть Литвы, так как приняла христианство по форме, сохранив содержание своего языческого мировоззрения — диалектику. Язычество Руси и Литвы имело много общего и объединяло культурно-близкие народы, поэтому консолидация сил обоих народов под державой Вильнюса шла без сопротивления с русской стороны.
Стоило же Литве принять католичество (наиболее антидиалектичную и безнациональную экспортную модификацию иудаизма), как сразу язычески-“православная” Русь стала отходить к Москве, и начался закат Великого княжества Литовского. «Пассионарность» Литвы утонула в крещенской купели.
Дмитрий Балашов в своём романе “Симеон Гордый” мимоходом отражает эти факты, но комментирует их по Л.Н.Гумилёву, объясняя взрывом «пассионарности» (журнал “Роман-газета”, №№ 9, 10, 1988 г.). Однако концепция Л.Н.Гумилёва, изложенная в его работе “Этногенез и биосфера Земли”, затрагивает только биологическую сторону понятия “Человек”, не уделяя должного внимания социальной , что противоречит естеству человечества[151].
***
Но даже тогда, когда вся Европа строила замки, Русь продолжала строить Кремли. Разница в том, что в замке феодал — грабитель, часто пришлый, — запирался от народа с наёмным войском, а Русский князь жил в Кремле в незащищённых рвом и стенами палатах вместе с народом, и когда люд запирался в Кремле, то князь выходил в поле во главе Народного войска для отпора врагу внешнему. И это было возможно только потому, что христианство не смогло окончательно вытравить диалектичность мировоззрения славянского язычества из души народа.
ФЕОДАЛИЗМА, В ЕВРОПЕЙСКОМ И АЗИАТСКОМ ВИДАХ, НА РУСИ НЕ БЫЛО. У НАС, ЕВРОПЫ И АМЕРИКИ — РАЗНЫЕ ПРЕДЫСТОРИИ. ИХ РЕЦЕПТЫ, НЕ ИМЕЮЩИЕ У НАС ИСТОРИЧЕСКИХ КОРНЕЙ, НАВЯЗИВАЕМЫЕ СВЕРХУ, А НЕ ИДУЩИЕ ИЗ ОПЫТА НАРОДНОЙ ЖИЗНИ, НЕ МОГУТ ОБЛАГОДЕТЕЛЬСТВОВАТЬ НАРОДЫ РОССИИ, ЧТО УЖЕ НЕОДНОКРАТНО, ПОДТВЕРЖДАЛА ИСТОРИЯ СТРАНЫ.
И православие Русь приняла окончательно только в период татарского ига[152], когда Церковь была в большей свободе, чем государство, и смогла воззвать к объединению сил Земли Русской для противоборства с иноземным игом. И не было и после этого спокойного житья официальной русской православной церкви только потому, что русскому человеку нужен был Бог, с которым по душам можно было потолковать и о земном, и о небесном. То есть Бог «понимающий диалектику». И в словах огнепального протопопа Аввакума[153]: «А потом Бог вместил в меня небо, землю и всю тварь. Небо моё, земля моя … Свет мой!» (“Наш современник”, № 11, 1988 г., стр. 171), — звучит целостность мировосприятия, т.е. основа его диалектичности — отрицание ветхозаветной лжи
Ну, а крещением мы обязаны лично Святому Равноапостольному князю Владимиру, сыну князя Святослава от якобы “случайной” связи с Малушей (ласкательное от еврейского Малка), дочерью хазарского раввина из русского города Любеча, находившегося до 882 года в вассальной зависимости от Хазарского каганата, и дядьке Владимира, сыну того же раввина, Добрану, известному как Добрыня. И современный советский еврейские поэт Арон Вергелис это знает (см. ист. 18[154]), но вряд ли понимает всё. Исходя из того, что мать Владимира — иудейка, сам Владимир должен признаваться иудеями за своего, должен чтиться, ибо сделал для иудейства много. Но даже если это “клевета антисемитов” или “сионистов” (кому как нравится), то пишется это не о “национальности” Владимира, а о другом, суть чего не меняется оттого, был ли дед Владимира раввином или, одним из верховных жрецов языческой Руси. Из дальнейшего станет ясно, что жрецом его дед быть не мог.
Бежав с Руси, Владимир вернулся на Русь вскоре с наёмным войском: кто дал средства? Убив законного князя Ярополка, Владимир захватил Киевское княжение и узурпировал власть в Южной Руси. Он возродил человеческие жертвоприношения, от которых язычество к тому времени уже освободилось[155], и дождавшись, когда народ возроптал против своих “богов”, он крестил сначала Киев, а затем Русь. Крестил насильно, мечом и огнём, обрушив в репрессии прежде всего на жречество[156]. А Нестор уже потом рассказал всё, как было нужно заказчику. Письменные источники дохристианского периода целенаправленно уничтожались. История Руси не началась её крещением. Крещением началась история духовного рабства Руси.
Крещение Руси — один из многих в истории примеров, когда внутреннее эксплуататоры, испытывая трудности, обращаются за помощью к своим «коллегам» за рубежами, расплачиваясь с ними долей своих барышей[157].
Смена одного способа производства другим — естественно-исторический процесс. Князья, в условиях родо-племенного строя бывшие «военными специалистами на службе у общества», ещё только созревали, чтобы стать феодалами. Диалектика языческого мировоззрения, господствовавшая в обществе, им объективно мешала. И рекомендация извне христианства пришлась как нельзя более кстати. Христианство призывало терпеть эксплуатацию человека человеком, чем устраивало внутренних эксплуататоров, а идеологическая зависимость Руси от внешних сил, которую несло христианство, устраивала внешних эксплуататоров.
Если Святослав отвергал саму идею крещения Руси именно из-за неизбежности идеологической зависимости её вследствие этого, то Владимиру, пришедшему к власти при помощи внешних сил, надо было чем-то расплачиваться. Он расплатился крещением Руси. Разврат Малки и Святослава не был случаен. Такого рода примеров — Эсфирь, Иудифь, Юдифь — в Библии приведено много. Не была случайной и гибель Святослава на Днепровских порогах в битве с половцами — это был акт политического терроризма, подготовлявший княжение крестителя. И мы отрицательно относимся к крещению Руси не потому, что Владимир иудейского происхождения, а мы «зоологические антисемиты». Дело не во Владимире…
Если бы но сделка крещения, то князья всё равно оправдались бы передо своим народом, как-то модифицировав существовавший культ и сохранив национальные корпи господствующей идеологии, что позволило бы сохранить идеологическую независимость Руси от внешнего, не всегда дружественного, мира. Процесс этот тёк бы медленнее, и не исключено, что внутрирусская напряжённость не достигла бы такого уровня, что через 250 лет Русь не смогла выступить единой силой против Батыя.
Язычество, его целостная диалектика объединяли Русь, христианство, его метафизика раскололи Русь. К моменту крещения язычество, <хотя и переживало кризис,> не исчерпало возможностей своего развития, о чём говорит параллельное существование обоих культов в течение нескольких столетий.
Крещение — <своего рода> “забегание вперёд”, ускорение развития страны внешними «пгогрессорами»* в своих целях при опоре на внутрирусскую эксплуататорскую верхушку. Но для ясного понимания сущности крещения нельзя рассматривать христианство и крещение Руси, взятые сами по себе, ограничив рассмотрение рамками истории России.
