Вопрос: О каком спаде в экономике Украины сейчас можно говорить?
Михаил Делягин: Промышленный спад в экономике Украины составил 5 %, а за март — 6,8 %, то есть спад нарастает. В частности, в машиностроении спад составил почти 17 %. Если рассмотреть по регионам, то поражает тот факт, что промышленный спад никак не связан с политической напряженностью. Понятно, что в Донецкой области спад максимален — 20 % в марте месяце, но в другой катастрофической области — Луганской — рост промышленности в 4 %. Понимаете? Они уже в марте находились на грани гражданской войны, к тому же в марте происходили захваты зданий, но при этом промышленный рост — 4 %. Одесса, которую вырезали только в начале мая, а в марте она кипела и бурлила, показала промышленный рост в 9,4 %, и это максимальный рост среди всех регионов Украины.
Тем временем, максимальный спад наблюдается в относительно спокойных регионах Украины. Полтавская область — более 10 % спад, Черкасская область — 10 %, Херсонская область — 13 %, Винницкая область — 15,5 % и т. д. Это значит, что разрушения украинской экономики не связаны с политическим противостоянием и защитой населения своего права на жизнь. Разрушение украинской экономики вызвано распадом государства.
Я сам наблюдал в Полтавской области, как жители малого бизнеса решили повести свой товар в Киев, и они поехали. Они проехали 8 застав на дорогах. Эти заставы не были выставлены ни «Правым сектором», ни ополчением, а были выставлены местным населением, которое вдруг осталось без средств к существованию, и поняло, что единственный способ выжить — брать деньги с проезжающих автомобилей. Если вы платите в каждом месте за проезд, это называется «распад единого экономического пространства». Украина погружается в разруху и будет погружаться в нее дальше.
Вопрос: Некоторые эксперты говорят о возможном «заражении» Запада Украины «освободительным вирусом». По-вашему, встанет ли Запад против Киева?
Михаил Делягин: То, что мы видим в Луганске, в Донецке, Одессе — это самодеятельность. Это не значит, что людей надо упрекать за это — их хвалить надо за это, потому что это подвиг. Но уровень самоорганизации не надо преувеличивать. В Донецке весь апрель на выходные захватывали здания, а в понедельник шли работать, освобождая их. Юридическое доказательство отсутствия вмешательства Российской Федерации заключается в том, что Юг и Восток не объявили всеобщей стачки.
Причина тому очень простая — это рабочие, у них нет сбережений, а для того, чтобы объявить стачку, надо иметь небольшую сумму денег, чтобы просто поддерживать семьи. Россия могла бы их дать — это копейки, но стачки нет, а, значит, деньги не были предоставлены.
Освободительный поход на Киев — это замечательная вещь, но для этого надо самоорганизоваться. Первая задача, которая стоит сейчас перед Новороссией, — это защитить себя, а освободительный поход — это вопрос не этого года.
Что же касается людей с Западной Украины, то представьте себе — они не имеют работы, повоевали, с 90-х годов не только учили речевку «Героям слава!», но и тактику ведения боевых действий в условиях города. Добавим к этому боевые группы, которые бродят сейчас по Донецкой и Луганской областям. И как вся эта замечательная компания будет восприниматься после выборов Порошенко?
Я думаю, что через некоторое время то, что нацисты в Киеве называют «сепаратизмом» на Востоке, покажется детским садом перед борьбой «героического западноукраинского народа» за свою независимость. Я думаю, что «Великая Украина» от Львова до Тернополя — это то, что сложится и будет существовать реально через 3–5 лет, а все остальное будет нормальной Украиной, которая будет жить так, как она всегда жила, после воссоединения с Россией. Но путь к этому будет долог, хаотичен и, к моему сожалению, кровав.
Вопрос: Ранее Вы говорили, что объединения Луганской и Донецкой народных республик не случится, тогда что Вы подразумеваете под Новороссией?
Михаил Делягин: 10 областей. Две области объединиться не могут, а 10 — могут. Причем начнется это присоединение осенью. Лето — это расслабуха, это огородики, все хорошо, все пьют и отдыхают. Но когда перед людьми замаячит зима и выяснится, что жрать нечего, работа кончилась, а денежных запасов нет, тогда они и встанут. То есть если Луганск и Донецк восстали по культурным и политическим причинам, то Юг и Восток в целом восстанут по причинам сугубо социально-экономическим — жрать будет нечего.
Вопрос: То есть проведение так называемых выборов президента никак не отразится на регионах?
Михаил Делягин: Назначение господина Порошенко гауляйтером Киева со стороны международной общественности пройдет в соответствии с высочайшими демократическими стандартами. А ежели какой-нибудь наблюдатель что-то не то увидит, его просто убьют, и все будет в порядке.
Вопрос: То есть летом на Украине будет затишье?
Михаил Делягин: Нет, будет дикая политическая драка, потому что Запад будет грызть Киев, Киев будет огрызаться, военные будут бороться за свои права, при этом будут карательные экспедиции и все остальное. Это будет очень относительное затишье. Люди, которые поняли, что их убивают, и уже ушли в подполье, — будут отстреливаться.
Вопрос: По Вашим словам, вероятность присоединения Новороссии к России очень высока, но выгодно ли это России?
Михаил Делягин: Политический курс России носит бюрократический характер: «Сделайте так, чтобы нам ничего не надо было делать». Если для того, чтобы ничего не делать, надо воссоединиться Крымом, то давайте воссоединяться. Но в данной ситуации двигателем будет Новороссия, а не Россия. Они принудят Россию. Каким будет механизм, я не знаю, но они принудят к воссоединению. 20 млн человек — это даже как рынок очень много, а 20 млн человек, которые пашут, как кролики, как у нас не работают, — это еще и огромный производительный ресурс.
Вопрос: И Новороссия, конечно же, подтолкнет Россию в экономическом плане?
Михаил Делягин: Конечно. Более того, появится новый транспортный коридор в Европу, более того, Одесса — это потрясающий порт. Извините, Крым без Херсонской области — это чемодан без ручки, чтобы мы там не говорили в патриотическом угаре. Конечно, можно кинуть водопровод по дну Керченского пролива и раскатать военные понтоны — это несложно, но выясняется, что российская бюрократия пока и на это не способна. Сейчас же мы видим понтон, снабженный мотором и капитаном, на котором стоит 4–5 машин — ну это бред собачий, а не транспорт.
В Крыму взяли 10 военных аэродромов, из этих 10 половина годится к использованию. Туда можно сажать пассажирские самолеты с туристами, там есть дорога, там есть какой-то аэровокзал в виде сарая — то есть все нормально. Можно было бы нарастить объем грузоперевозок с миллиона, который принимает Симферополь, до полутора миллионов. Но никто даже не шевелится.
Вопрос: Вы говорите о том, что деньги вместо того, чтобы уйти на развитие Дальнего Востока, уйдут на развитие Новороссии, если она присоединится к нам. Это как сочинцы, которые жалуются, что их могут забыть после присоединения Крыма.
Михаил Делягин: Ну понимаете, либо государство занимается развитием, либо оно им не занимается. Если оно не занимается развитием, то в каких границах умирать — не имеет значения. Но Крым стал очень сильной прививкой именно в сторону развития, потому что ничего там не делать — невозможно. Там нужен водопровод, там нужна энергосистема, осушение газа, который там добывается, минимальное налаживание курортного дела, потому что там более дикие условия, чем в Краснодарском крае и т. п.
Сегодня в федеральном бюджете РФ валяется без движения 7,5 трлн рублей. Даже если все украдут из этого столько, сколько захотят, всем все равно на развитие хватит.
Вопрос: Уже несколько лет практически в оккупационном режиме находится и другой регион — Приднестровье. Теперь он уже со всех сторон закрыт недружественной Молдавией и бандеровщиной. Что будет с Приднестровьем, если Юго-Восток войдет все же в состав России?
Михаил Делягин: Приднестровье — это классический пример того, что непризнанные территории всегда сгнивают. Это чудовищная человеческая трагедия, это чудовищный пример деградации элит, которые спасли себя с оружием в руках, а потом оказались несостоятельными. Приднестровью хуже, чем Южной Осетии, потому что Южная Осетия имеет Северную Осетию, а Приднестровье не имеет ничего.
Если Одесская область войдет в состав России или будет толерантной к России, то появится дорога, появится единый рынок, и стратегические проблемы Приднестровья на этом закончатся. Без этого их будут душить и уничтожать. И не надо забывать, что Приднестровье — это ворота в Молдавию, и если Одесская область будет толерантна к России, то Молдавия просто войдет в состав Российской Федерации или просто будет дружественным государством, и никаких либералов там не будет. Не стоит забывать, что в ноябре выборы в Молдавии, и это будет страшно, там возможно все, вплоть до румынской оккупации, потому что 70 % населения там не приемлют нынешнего руководства Молдавии, которое пришло к власти в результате государственного переворота в 2009 году. Из этих 70 % половина не поддерживает коммунистов, но никакой другой силы, кроме коммунистов, там нет.
