вновь было подчеркнуто, что «борьба студентов должна быть соединена с борьбой рабочего класса». СДО объявила себя «социалистическим движением», выступающим «за общественную собственность на средства производства», провозгласила «полную поддержку национально-освободительной борьбы угнетенных народов против империализма США», «абсолютно отвергла» все формы антикоммунизма. Из организации была исключена фракция маоистской Прогрессивной рабочей партии, наиболее открыто выступавшая с раскольнических, антинегритянских, антирабочих, антикоммунистических фракционных позиций. Но в целом фракционная деятельность в рядах СДО была далеко не изжита. Съезд не смог укрепить и организационные основы СДО, что, несомненно, сказалось на ее деятельности в будущем.
Одновременно с признанием ведущей революционной роли рабочего класса в идеологии и политике «нового левого» движения происходят и другие существенные сдвиги, важнейшим из которых является приближение многих его представителей к марксизму-ленинизму, к теории научного социализма. Этот процесс имеет свои особенности, происходит в своеобразных формах.
В свое время В. И. Ленин высказал мысль о том, что молодежь «по необходимости вынуждена приближаться к социализму иначе, не тем путем, не в той форме, не в той обстановке, как ее отцы» [11].
Для передовых американских студентов этот путь оказался чрезвычайно сложным и мучительным.
Долгое время мысль о необходимости свершения коренных общественных преобразований почти целиком сводилась к «партисипаторной демократии», к полуутопическим, полуанархистским концепциям «антиобщества», «общества всеобщего участия в принятии решений». Предпринимались попытки сконструировать свою оригинальную, неизвестную доселе модель общественного устройства. Из этого ничего не получилось, кроме эклектического нагромождения отдельных элементов из концепций утопистов, экзистенциалистов, анархистов, троцкистов.
Логика развития движения, знакомство с действительным положением народа, со слоями, которых не коснулось «изобилие», рост интереса к рабочему классу и рабочему движению настоятельно выдвигали необходимость поисков такой альтернативы, которая давала бы ответы на острейшие кризисные проблемы, стоящие перед американским обществом, была бы достаточно конкретной, чтобы поставить перед «новым левым» определенные цели и способствовать выработке его стратегической линии.
Часть «новых левых» связывает будущее общественное устройство с социализмом. Анализируя лозунг «партисипаторной демократии» и указывая на его расплывчатость, один из руководителей «новых левых», Питер Вайли, писал: «Более точное определение того, чего мы стремимся достичь, — это социализм».
Известно, что признание социализма конечной целью борьбы далеко не всегда равнозначно переходу на последовательные классовые позиции пролетариата. Несомненно это и для подавляющего большинства американских «новых левых», которые склонны связывать социализм лишь с безграничными возможностями для развития личности, демократии и свободы, не в состоянии понять диалектическую взаимосвязь между развитием демократии и диктатурой пролетариата, зачастую критически относятся к существующим моделям социализма, ведут речь о некой абстрактной «современной, демократической» его модели, не имея ни малейшего представления, что в действительности должно скрываться за этими словами.
Однако признание социализма как конечной цели неизбежно толкает их к знакомству с произведениями классиков марксизма-ленинизма, заставляет по-новому взглянуть на свой собственный опыт политической борьбы, пересматривать свои тактические установки. Самой резкой критике в рядах «нового левого» движения подвергается правый оппортунизм. «Социал-демократический подход, — пишет Питер Вайли, — который оказался важным средством рационализации капитализма, не имеет ничего общего с борьбой за социализм».
Ничего общего с последовательной борьбой за социализм не имеют и представители ультралевого направления, выдвигавшие лозунг немедленного захвата власти, что, по их утверждениям, является началом и концом революции. Они не желают считаться с тем фактом, что революция сопряжена с длительной и упорной борьбой. В ходе этой борьбы необходимо использовать все формы, способствующие вызреванию революционной ситуации. Достижению конечной цели, признает ныне определенная часть «новых левых», может способствовать и борьба за реформы, если только они не носят социал-демократической окраски. «Я считаю, — рассуждает тот же П. Вайли, — что вопрос о проведении реформ на местах может быть поставлен так, чтобы прогрессивно продвигаться к социализму, что существуют возможности для серии столкновений в течение длительного периода времени, которые в конце концов создадут обстановку социального кризиса — необходимого условия для революционного захвата власти. Иными словами, мы должны освободиться от романтического намерения свершить революцию немедленно и положить начало процессу борьбы революционной трансформации как нашей ведущей цели».
Поиск путей революционных преобразований способствует также преодолению анархистских взглядов на любое государство как бюрократическое установление. Еще в середине 60-х годов подавляющее большинство «новых левых» решительно отвергало саму идею необходимости регулирования общественных и производственных процессов, поскольку это, по их мнению, несовместимо с понятиями демократии и свободы. По сути дела, в движении даже и не возникал вопрос о будущем общественном устройстве — все было подчинено задаче сокрушения существующего общества.
В 1964 году во время выступлений студентов в Беркли руководитель «Движения за свободу слова» Марио Савио, подчеркивая одиозность государственной машины, призывал «навалиться всем телом на рычаги, колеса и приводы, на всю аппаратуру и заставить ее остановиться… продемонстрировать тем, кто владеет этой машиной, и тем, кто ею управляет, что она вовсе не будет функционировать до тех пор, пока все люди не будут свободны». В тот период не только М. Савио, но и все другие руководители «нового левого» были еще весьма далеки от каких бы то ни было поисков форм общественных преобразований и будущего общественного развития. В 1968 году во время забастовки студентов Колумбийского университета один из ее руководителей, председатель отделения СДО в Нью-Йорке Марк Радд, не свободный от элементов левого экстремизма, отмечая, так же как и М. Савио, что американское общество больно, подчеркивал, что этой болезнью является капитализм. «Вы, — писал он в «Нэшил гардиан», обращаясь к американской буржуазии, — призываете к порядку и уважению властей, мы призываем к справедливости, свободе и социализму». Более того, будущее общественное устройство он рассматривал как «общество, где правительство откликается на нужды всех людей, а не на запросы немногих, чье непомерное богатство обеспечивает им политическую власть». М. Радд подчеркивал далее, что в революционной борьбе за социализм усилия студентов должны быть объединены с усилиями рабочих, которым противостоит тот же самый враг, с борьбой негров за свободу, с борьбой американских мексиканцев за землю, с борьбой вьетнамского народа, с борьбой всех свободолюбивых народов.
На необходимость тесной связи американских молодых радикалов с мировым революционным процессом, на интернационализм революционного движения указывали и другие руководители «новых левых». «Молодежное движение в США, — писал Т. Хейден, — часть международного, захватившего Западную Германию, Италию, Францию и все другие «высокоразвитые страны», связанные с США. Это еще одно подтверждение, что происходящий кризис не что иное, как преддверие гибели мирового капитализма». Переход определенной части американских «новых левых» на интернационалистские позиции свидетельствовал о росте их политической зрелости, о стремлении найти массовую поддержку своей деятельности в лице международного рабочего и национально-освободительного движения.
Общие изменения в политических и
