Сергей Кара-Мурза - Манипуляция сознанием

Мы здесь не берем проблему во всей ее сложности. Ясно, что в России нельзя скатываться на производство таких образов, что превращают человека в дебила, эксплуатировать секс, насилие, дешевый политический театр, как это делает Запад. Об этом предупреждал уже Достоевский. Но нельзя и экономить на этом. Ясно, что никакая страна не может создать изобилие и достаточное разнообразие образов. Но, понимая проблему, можно обеспечить их импорт так, чтобы он не разрушал нашу цивилизацию — мировой запас образов огромен.

И при этом Запад создал целую индустрию развлечений в форме «виртуальной войны». Одно из таких захватывающих шоу — политика. Другое — виды спорта, возрождающие гладиаторство, от женских драк на ринге до автогонок с обязательными катастрофами. И побезобиднее — множество телеконкурсов с умопомрачительными выигрышами. Миллионы людей переживают: угадает парень букву или нет? Ведь выигрыш 200 тыс. долларов!

Важнейшее творческое дело — воспитание своих детей. Вроде бы оно всем доступно, но это не так. Любое творчество — труд, и многие родители от него отказываются, сводят все к питанию. И все же, думаю, именно те, кто вложил большой труд в воспитание детей, особенно страдают сегодня. Им не было скучно, а для их творчества были предоставлены условия. Для него не были необходимы ни многопартийность, ни сорок сортов колбасы в магазине.

Люди даже не замечают абсурдности этого театра. Ученый секретарь Отделения философии и права АН СССР становится атаманом Уральского казачьего войска, на доме появляется вывеска «Дворянское собрание г. Красноармейска» и т.д.

Имеется еще неопределимая, но значительная часть тех, кто и хотел бы вернуться в советский строй, однако предвидит на этом пути такие трудности и опасности, что предпочел бы выбраться из нынешней ямы через плавный вираж, а не реставрацию. В совокупности обе эти категории и решают исход выборов, давая около половины голосов. Некоторая фальсификация в пользу власти — не в счет.

Лев Толстой подчеркнул именно моральное падение монархии, которое привело к оскорблению подавляющего большинства подданных, обретших к этому времени высокоразвитое самосознание — крестьян. Вспомним его слова: «Для блага нашего христианского и просвещенного государства необходимо подвергать нелепейшему, неприличнейшему и оскорбительнейшему наказанию не всех членов этого христианского просвещенного государства, а только одно из его сословий, самое трудолюбивое, полезное, нравственное и многочисленное».

Похожими причинами, думаю, объяснялось и благожелательное отношение к трудовым евреям, жившим среди русских — они тоже были внесословны (в 1905 г. один волостной сход учредил, по сути, республику и избрал для управления комитет из «двенадцати крестьян и двух евреев»; эта власть держалась несколько месяцев).

Конечно, редакторы на телевидении потом самые странные вещи вырезают, я с этим уже сталкивался во время беседы с Е.Гайдаром. Он тогда, войдя в раж (оказывается, он собой совсем не владеет) говорил такие нелепые вещи, что редактор передачи, сам поклонник «молодых реформаторов», в эфир их не пустил, «причесал» рассуждения нашего рыночника. Все же нужна демократам цензура, они без нее совсем бы неприлично выглядели.

Создание стресса в массовом сознании — испытанный прием. Для управления Парижем якобинцы тщательно культивировали «нервозность». В 1790 г. Марат писал, что цель якобинцев — «постоянно поддерживать народ в состоянии возбуждения до того времени, когда в основание существующего правительства будут положены справедливые законы». Он отмечал, что влияние его газеты «Друг народа» обусловлено «страшным скандалом, распространяемым ею в публике».

Тот тип знания, что давала советская школа, было pоскошью. Получив такое знание, юноша становился не винтиком, а личностью. Значит, становился неудовлетвоpенным и сомневающимся. А такие люди менее упpавляемы. В 70-е годы некотоpые социологи, впоследствии, видимо, ставшие демокpатами, пpедупpеждали власть: надо снизить в СССР уpовень обpазования. Развитие хозяйства не позволяло обеспечить молодежь pабочими местами, соответствующими уpовню их подготовки и, значит, их запpосам. Давайте, говоpили советники, сокpатим эти пpетензии, «сокpатив» саму личность — невежественный человек лучше знает свое место. К чести наших пpестаpелых вождей, они это пpедложение отвеpгли — pади самой молодежи, хотя и толкнув ее в pяды могильщиков советского стpоя. Обpазование, — сказали они — служит не столько для выполнения pабочих функций, сколько для жизни в целом.

Конечно, это во многом вызвано типом общества и народа. Советские люди не имели (и до сих пор не имеют) классового сознания и не могут сплотиться для борьбы под классовыми лозунгами. Не могут они выделить из себя и классовой партии для борьбы. Все их организации первым делом заявляют, что они — государственники. У них и в мыслях нет бороться с государством. Как только лучшие кадры оппозиции «идут во власть», они начинают помогать режиму «обустраивать Россию». Не свергать режим, а именно помогать ему, создавая порочный круг и укрепляя режим. Терпение и солидарность, усиленные бедствием, помогают людям создать невидимые системы выживания. Режим их не трогает и, выходит, с ним можно сосуществовать, так что и в вину ему привычное состояние бедствия уже не ставится.

На это обратил внимание Ленин летом 1917 г. Он предупредил, что Временное правительство взяло курс на утомление трудящихся, и в этом — большая опасность. Успешное утомление ведет к тупости, утрате воли.

Все главные «обвинения» вульгарного марксизма против русской революции и советского строя были выдвинуты уже Каутским, а потом развиты Троцким. Затем подключились югослав Джилас, еврокоммунисты и наши демократы. Уже Ленину пришлось потратить много сил, чтобы отбить «обвинения от истмата». Но главная битва все же разыгралась между Троцким и Сталиным. И понять ее смысл для нас очень важно. Тут можно согласиться с профессором из Греции М.Матсасом: «Те, кто хочет, под влиянием перемен 1989-1991 годов, пройти мимо конфликта между Троцким и Сталиным, расценивая это как нечто принадлежащее музею большевистских древностей, смотрят не вперед, а назад».

То, что такие законы существуют — вера, которую очень трудно рассеять. Никаких доказательств их существования нет («учение Маркса всесильно, потому что оно верно»). И уже когда эта вера внедрялась в общественную мысль, были ученые «реалисты», которые взывали к разуму. Они говорили, что, например, в экономике нет никаких «объективных законов», а есть, самое большее, тенденции. В реальной жизни эти тенденции проявляются по-разному в зависимости от множества обстоятельств. Приводили такую аналогию. Камень падает вертикально вниз согласно закону Ньютона. Слабые воздействия вроде дуновения ветерка (флуктуации) не в силах заметно повлиять на скорость и направление движения камня. А возьмите сухой лист. Он, конечно, тоже падает — но вовсе не согласно закону. Падать — его тенденция. В реальной жизни при малейшем дуновении лист кружится, а то и уносится ввысь. В жизни общества все эти дуновения не менее важны, чем законы.

Не место здесь развивать эту тему, скажу лишь, что гражданская война всегда связана с кризисом модернизации. Это — столкновение, спровоцированное агрессией гражданского общества в традиционное.

Даже после краха СССР привязанные к истмату люди не усомнились в своем метода. Они поверили в две внедренные в их сознание «материалистические» причины гибели советского строя: эксплуатация рабочих номенклатурой и уравниловка. И достаточность этих причин кажется им абсолютно очевидной, они даже удивляются — о чем еще спорить, все ясно, как божий день. Из такого объяснения следует, что в СССР жило 250 миллионов дураков, чему поверить невозможно. Ибо рабочие предпочли несравненно более жестокую эксплуатацию «новых русских» — и терпят ее. Во-вторых, сломав «уравниловку», они резко снизили свое потребление. Кто же в здравом уме сделает такой выбор? Вот и приходится истматчикам придумывать совсем не материалистический довод: людей «зомбировали».

Высокий уровень всей этой операции манипуляции сознанием виден в том, что уже в начале демонстрации, после необычно легкого «прорыва» заградительного кордона ОМОНа на Крымском мосту многие стали подозревать, что готовится большая провокация. Но это уже никого не останавливало (во многих отношениях кровопролитие, организованное режимом Ельцина, наносило ему стратегический ущерб и укрепляло пассивное сопротивление общества, но тактический выигрыш был режиму намного важнее).