Признание президентом Кеннеди гибельности военного столкновения с Советским Союзом, его попытки следовать политике мирного сосуществования не означали, конечно, что он вообще собирался отказаться от борьбы с социалистической системой. При проводимом им курсе естественной ареной борьбы становилась экономика. Однако надо иметь в виду, что Кеннеди и его окружение понимали экономическую борьбу не столько как конструктивное экономическое соревнование двух систем, сколько как втягивание Советского Союза в гибельную для него, как они считали, гонку в области вооружений и космических исследований. Они предполагали, что ракетные тяготы лягут тяжёлым бременем на экономику Советского Союза и социалистического лагеря вообще, что они помешают его хозяйственному развитию, достижению поставленных им перед собой целей и в конечном итоге приведут к поражению. Эти устремления Соединённых Штатов Кеннеди сформулировал в одной, прозвучавшей несколько наивно для непосвящённых, фразе, почти затерявшейся среди текста «второго послания». Америка должна во что бы то ни стало сконцентрировать все свои усилия на выполнении проекта «Аполлон», сказал он тогда, потому что «ни один другой не будет так дорого и трудно осуществить». «Дорого и трудно» — в этом, по мысли президента, и заключалась основная целенаправленность программы.
Весьма своеобразными оказались и основные мотивы, которыми руководствовался конгресс, утверждая программу Кеннеди. По свидетельству журнала «Атлантик», «не менее 90 % конгрессменов», голосуя за проект «Аполлон», были твёрдо уверены, что они голосуют тем самым за военный прорыв Соединённых Штатов в космическое пространство. «Есть какая-то ирония, — писала «Нью-Йорк тайме», — в ведении споров о военном значении полёта человека на Луну. В то время как правительство стремится публично преуменьшить это значение, влиятельные члены конгресса частным образом заявляют, что если бы не военный потенциал программы, то правительство имело бы очень незначительные шансы добиться одобрения огромного бюджета НАСА».
Оценка программы «Аполлон» Пентагоном принципиально не отличалась от занятой конгрессом позиции. Тем не менее среди его представителей наблюдалось и известное различие в понимании военного значения посылки человека на Луну. Сторонники непосредственной военной оккупации Луны, создания там баз, оснащённых ядерным оружием, приветствовали проект «Аполлон» как значительный практический шаг на пути к достижению цели. Высадка человека на Луне, указывал журнал «Бизнес уик», уже сейчас имеет большее значение, чем покупка Луизианы или Аляски в своё время, и не будут слишком фантастичными утверждения, что к 1981 году Луна превзойдёт по своей ценности такие потенциальные плацдармы, как Рур и Корея, Лаос и Берлин. «Вполне возможно, — цитировал журнал высказывание бывшего министра военно-воздушных сил Гарднера, — что через два или три десятилетия Луна по своему экономическому, техническому и военному значению будет иметь в наших глазах не меньшую ценность, чем те или иные ключевые районы на Земле, ради обладания которыми происходили основные военные столкновения». Короче говоря, приверженцы такой точки зрения считали, что Луну, по выражению генерала Фергюссона, следовало рассматривать столь же ценной в военном отношении «высотой», как и любой ключевой военный плацдарм на Земле.
Утверждения, что военная база на Луне — это ключ к установлению своего контроля над Землёй, подкреплялись «научными» соображениями. Указывалось, например, что Луна является почти идеальной стартовой площадкой для запуска боевых ракет. Значительно меньшая сила тяжести на Луне позволит производить их запуск с затратой всего одной пятой или даже одной шестой части энергии, обычно необходимой для вывода ракеты в космос. Отсутствие атмосферы даст возможность не считаться с капризами погоды, обеспечит исключительную точность полёта ракеты, которую к тому же можно будет направлять вплоть до момента выхода боеголовки на цель. В то же время сама ракетная база, особенно если её расположить на удалённой стороне Луны, окажется практически неуязвимой для ответного удара земных ракет. Наблюдатели на Луне смогут засечь их запуск по крайней мере за 48 часов до их приближения к базе и принять соответствующие меры. Если всё же какой-нибудь ракете и удастся прорваться в район расположения базы, то опасность может представлять только прямое попадание, так как при отсутствии передающей среды взрыв, пусть даже ядерный, не сможет вызвать формирование мощной взрывной волны.
В свою очередь приверженцы более «просвещённого» понимания военного значения космических исследований видели в программе «Аполлон» средство к получению в будущем высоких военных «дивидендов». Как бы правительство ни подчёркивало, что посылка человека на Луну является самостоятельной целью проекта «Аполлон», писала газета «Уолл-стрит джорнэл», «это, конечно, ни в коей мере не соответствует его истинному назначению». «Естественно, — указывал, расшифровывая подобные высказывания прессы обозреватель Р. Дрюмонд, — что мы стремимся выиграть гонку в посылке человека на Луну. Но это — не самоцель. Главное здесь — добиться позиции превосходства для Соединённых Штатов в космосе. В своё время именно превосходство на морях дало Англии возможность руководить миром в течение столетия. Превосходство в воздухе гарантировало союзникам достижение победы во время второй мировой войны. «Таким образом, если мы добьёмся превосходства над Советским Союзом на пути к достижению других планет, мы утвердим наше превосходство по отношению к нему и на этой планете».
Апологеты проникновения в космос с открыто выраженными агрессивными военными целями вслед за ДЖ.Ф. Даллесом, который не видел практической ценности в организации экспедиции на Луну, и Эйзенхауэром, утверждавшим теперь, что «сумасшедшая попытка добыть горсточку лунной пыли» является напрасной тратой денежных средств, ресурсов и человеческой энергии, объявляли «Аполлона» «ублюдком, столь же не способным к превращению в военный космический корабль, как грузовик — в танк». Отвергая программу «Аполлон», они, со своей стороны, делали основной упор на военное освоение околоземного космического пространства, или, по изобретённой ими терминологии, «аэрокосмического» пространства, подразумевая под этим понятием единый комплекс воздушного и космического пространства на сравнительно незначительном удалении от Земли.
Наиболее последовательный и откровенный противник проекта «Аполлон», как рекомендовала сенатора Барри Голдуотера своим читателям американская пресса, в освоении именно этого пространства видел краеугольный камень, который должен быть положен в основу космической программы Соединённых Штатов. «Ближайшие к нам области космического пространства, там, где проходят трассы орбитальных полётов, — утверждал он, — это и есть ключ к военному использованию космоса. Нация, имеющая возможность по своему усмотрению распоряжаться в этом пространстве, сможет, создав соответствующие типы вооружений и манёвренные космические корабли, распоряжаться и всей нашей планетой». Руководители ВВС, сообщал журнал «Эйр форс мэгэзин», предвидят день, когда в космосе будут существовать их станции по ведению фото-, радарной и телевизионной разведки, космические истребители для инспектирования и уничтожения вражеских спутников, космические линкоры, вооружённые сверхсовременным оружием, нацеленным на вражеские объекты на Земле. «Результаты высадки человека на Луну, — подчёркивал журнал, ратуя за «естественное расширение нашей привычной оперативной зоны», — мы будем ощущать главным образом с точки зрения нашего престижа, в то время как, достигнув превосходства в аэрокосмической зоне, мы тем самым приобретем способность выведения на орбиту… космических кораблей с ядерным оружием на борту, а также другие важные военные возможности».
В числе таких «возможностей» фигурировали проекты об оснащении космических летательных устройств вооружением, «соответствующим космическому веку даже больше, чем ядерное оружие», например лазерами и другими установками «лучей смерти». Выдвигались и более внушительные проекты. Указывалось, например, что экипаж военного космического корабля с помощью направленного ядерного взрыва общей мощностью в 300 мегатонн мог бы «столкнуть» с орбиты на вражескую территорию один из многих тысяч астероидов солнечной системы диаметром до 3 миль и весом до 500 млрд. т. Сила «взрыва» такого астероида при его столкновении с Землёй была бы эквивалентна силе взрыва 8 триллионов тонн тринитротолуола, или 1 миллиону обычных ядерных бомб.
В качестве примера правильно взятого направления в космических исследованиях проекту «Аполлон» противопоставлялся «аэрокосмический» проект «Дайна-Сор» — любимое, но неудачное детище Пентагона. В немногочисленных официальных высказываниях по поводу этого проекта, носившего также кодовое наименование «Х-15», сообщалось, что его целью является создание такого пилотируемого космического корабля, который сочетал бы в себе скорость баллистической ракеты с маневренностью обычного самолёта. На деле теоретическая сторона вопроса представляла для Пентагона значительно меньший интерес, чем выявление возможностей практического использования ракетоплана в качестве бомбардировщика, разведчика или перехватчика вражеских спутников. «ВВС, — откровенно указывала «Уолл-стрит джорнэл», — добивается ускоренной разработки «Х-15», видя в нём прототип космического корабля, который, двигаясь по орбите вокруг Земли, мог бы сбрасывать бомбы или посылать ракеты в противника на Земле».
