До тех пор пока импортеры в таких странах, как Португалия или Греция, через свои банки могут прибегнуть к увеличению долговых обязательств в системе TARGET -2, кажется, что национальные банки могут прибегнуть к валюте. Благодаря этой созданной евро денежной иллюзии нет сигнального действия уменьшающихся запасов валюты, которое в обычном случае повлекло бы за собой либо согласование валютных курсов, либо ограничительную политику эмиссионного банка, как происходило в прошлые годы.
«Страны с профицитом бюджета, такие как Германия, кажется, де-факто попали с евро в ловушку, так как Евросистема не принимает никаких мер, которые препятствовали бы странам с дефицитами бюджета обращаться к печатанию денег. Таким образом, последним отводится де-факто роль страны с резервной валютой. Как перед концом Бреттон-Вудской системы США, так и сегодня странам GIPS удается таким образом добиться притока капитала из других стран, который подвергает эти страны неконтролируемому риску ответственности»38.
Ганс-Вернер Зинн наглядно обрисовал проблематику TARGET следующей картинкой: «Короче говоря: если греки хотели импортировать «Мерседес», они просили федеральный банк напечатать деньги и послать их в Унтертюркхайм – в обмен на долговое обязательство, которое они передавали федеральному банку. Когда рынки больше были не готовы финансировать импортные пожелания стран GIPS, эта система оказалась золотым тельцом для поддержания жизненного уровня»39.
С экономической и правовой точки зрения ответственность через сальдо TARGET можно приравнять к ответственности путем евробондов: в обоих случаях первоначально ответственность соответствует немецкой доле в капитале в 27 % в Евросистеме. Но доля ответственности повышается в той мере, теоретически до 100 %, в какой отпадают содолжники, так как они становятся несостоятельными.
Этой возможности я не предвидел, когда в 1996 г. работал над уже упомянутой книгой о евро. Она тогда не бросилась мне в глаза ни в литературе, ни у сторонников, ни у противников этой идеи. Европейскому центральному банку следует заботиться об обеспечении деньгами, но в его компетенции никогда не должно входить предварительное финансирование дефицитов доходно-расходного баланса стран-членов чуть ли не из открытого счета, и к тому же еще неограниченно.
Разбухшие TARGET-сальдо являются механически сальдированной параллельной бухгалтерской записью к выросшим платежным дисбалансам в еврозоне. По сути, кризис евро – это также внутренний кризис платежного баланса. Он может быть преодолен только через бо́льшую конкурентоспособность стран с дефицитами доходно-расходных балансов. Этим обстоятельством укрепляется глубокий пессимизм, с которым многие обозреватели смотрят на еврозону, и скепсис, которым они сопровождают попытки решить кризис с помощью усиления налоговой дисциплины40.
Тем временем (весной 2012-го) финансирование дефицитов доходно-расходных балансов южных стран растущими TARGET-сальдо достигает пределов. Такое финансирование дефицитов за счет государственных долгов дается все труднее: кризис государственных долгов южных стран является также признаком растущего нежелания кредиторов финансировать дефициты доходно-расходных балансов покупкой государственных облигаций. Как говорилось выше, пересыхание денежных и кредитных рынков является следствием дефицитов доходно-расходных балансов, которые никто больше не хотел финансировать. ЕЦБ пытается бороться с таким развитием, выдавая банкам кредиты под крайне низкий процент, и одновременно снижает требования к качеству требуемых за эти займы гарантий41. Все большие опасения за «нарушение предоставления кредитов» в южных странах не являются проблемой денежной и кредитной политики в еврозоне, а неизбежными (и в принципе здоровыми) последствиями неудержимо высоких региональных дефицитов доходно-расходных балансов. Тем временем ЕЦБ разрешает национальным банкам в качестве гарантии за предоставленные кредиты признавать также кредитные претензии банков к предприятиям. В отдельных случаях это может быть целесообразным, но в кризисной ситуации может представлять дополнительную угрозу заинтересованным коммерческим банкам. Этим еще больше повышается потенциал системных рисков42, и структурные проблемы стран периферии лишь затушевываются, но не решаются. «Это, – как сказал главный экономист Коммерцбанка Йорг Кремер, – могут сделать только сами периферийные страны – и только жесткими реформами»43.
Кредиторские претензии Бундесбанка к ЕЦБ из системы TARGET в настоящее время повышаются примерно на 300 млрд € в год44. Только при снижении платежного сальдо между странами еврозоны и повышающейся готовностью банков в странах с профицитом бюджета давать деньги в кредит непосредственно банкам в странах с дефицитом бюджета можно исходить из снижения этого сальдо кредиторских претензий. Но если сальдо продолжит повышаться – а вероятность, скорее, говорит за это, – тогда издержки Германии при выходе отдельных стран из евро или при распаде еврозоны будут все выше. При выходе Греции ЕЦБ должен был бы списать Греции кредиторские претензии в размере 105 млрд € (состояние на январь 2012-го). В соответствии с немецкой долей в ЕЦБ 27 % у Бундесбанка возникли бы убытки в 28 млрд €. Федеральный бюджет в течение многих лет не получал бы прибыли Бундесбанка. Если бы еврозона распалась, то Бундесбанку пришлось бы покрывать списания примерно в размере 550 млрд € (состояние кредиторских претензий по TARGET-2 на март 2012-го) в своем балансе путем перерасчета с собственным капиталом и резервом заново произведенной оценки. Но они составляли в январе 2012-го только 134 млрд €. Для остатка в 420 млрд € в баланс нужно было бы вставить требования компенсации к федеральному бюджету45.
В настоящее время (весна 2012-10) никто не исходит из распада еврозоны. Тем не менее в дальнейшем увеличении сальдо TARGET-2 заключается открытый риск, для которого отсутствует концепция. ЕЦБ в настоящее время заполняет пробел, предоставляя банкам деньги в неограниченном количестве, и снижает требования к качеству гарантий, которые должны быть предоставлены банками (см. и далее в главе 4). Президент Бундесбанка Йенс Вайдманн открыто высказал растущее недовольство, когда поздней зимой 2012-го комментировал сальдо TARGET-2 Бундесбанка и снижающиеся требования к гарантиям банков словами: «В целом широкое предоставление ликвидных средств в перспективе может привести к инфляции… Но нам не дают покоя прежде всего риски предоставления ликвидных средств: заключать ли нам сделки с банками, которые достаточно платежеспособны и предоставляют эти достаточные гарантии?»46 Постепенно Бундесбанк ужесточил свой тон и в марте 2012-го достаточно лаконично сформулировал проблематику кредитов TARGET: «В задачи независимой денежной политики не входит перераспределение рисков платежеспособности банковской системы или даже стран между налогоплательщиками валютного союза»47. Президент Бундесбанка Йенс Вайдманн посетовал: «В задачи денежной политики не входит искусственно поддерживать на плаву нездоровые банки или страховать платежеспособность государств»48. Растущая слабость Бундесбанка показывает, что этот правильный анализ не имеет практических последствий.
Предложенное Зинном ограничение сальдо TARGET Уве Биндзайль, как авторитетный голос ЕЦБ, отвергает не потому, что его невозможно реализовать, а «потому, что это дополнительно снова создало бы неуверенность на рынках и способствовало бы дальнейшему движению капитала». ЕЦБ надеется на то, что страны с дефицитами платежного баланса задумаются, а до этого он хотел бы компенсировать естественное влияние этих дефицитов с помощью печатного станка. Ничего другого не говорит следующее предложение: «Гибкое предоставление ликвидности Центрального банка и четкая приверженность валютному союзу могут способствовать преодолению развивающегося самого по себе кризиса доверия и ликвидности»49. Однако реальные экономические причины кризиса этим не будут устранены, и одновременно утратят силу естественные воздействия санкций, ориентированных на стабильность денежной политики. А они заключаются в одном совершенно простом принципе: тот, кто больше тратит, чем зарабатывает, когда-нибудь перестанет получать кредиты.
Инфляция и затраты на рабочую силу
Ушедший в отставку в октябре 2012-го президент ЕЦБ Жан-Клод Трише охотно упоминал, что со времени существования евро ежегодная средняя девальвация была ниже, чем во времена д-марки. И в этом он был прав. Однако он не говорил, что еврозона в ненапряженном во всем мире инфляционном окружении показала не лучшие результаты, чем другие промышленно развитые страны. А д-марка, напротив, в течение многих десятилетий по сравнению со склонным к инфляции окружением имела стабильность выше среднего уровня. С точки зрения защиты от инфляции с начала валютного союза ничего не свидетельствует против евро, но также ничего не приводит в его защиту. Цены в Швеции, Дании, в Швейцарии и Великобритании были стабильнее, чем в еврозоне, а в Соединенных Штатах повышение цен было лишь незначительно выше.
