Газете The New York Times принадлежат крупнейшие информационные и новостные ресурсы в мире, в два раза превышающие возможности её ближайшего конкурента. Газета также контролирует The International Herald Tribune, которая выпускается в 164 странах мира ежедневным тиражом в несколько миллионов. The New York Times выступала каналом пропаганды Бильдербергского клуба и британской короны ещё со времён первых встреч бильдербергеров в середине 1950-х годов.
Исторически газета The New York Times со своей абсолютно ничем не оправданной самоуверенностью сама себя назначила арбитром «всех достойных публикации новостей». The New York Times уже долгое время поддерживает тесные связи с семьёй Рокфеллеров и служит их интересам. Нынешний председатель и владелец газеты Артур Сульцбергер-младший — член Совета по международным отношениям, сын Артура Окса Сульцбергера-старшего и внук Артура Хейса Сульцбергера, попечителя Фонда Рокфеллера. Итан Броннер, заместитель редактора иностранного отдела, а также ведущий свою колонку журналист газеты Томас Фридман, помимо прочих её представителей, оба являются членами как Бильдербергского клуба, так и Совета по международным отношениям.
Эти тяжеловесы СМИ не просто анализируют и интерпретируют внешнюю политику для США — они принимают участие в её формировании. Вместо того, чтобы предлагать независимую позицию относительно действий политиков, правящие СМИ выступают рупором элиты — подготавливая общественность принять и даже перенять замыслы и планы «посвящённых», которые в противном случае, вероятно, оказались бы политически недостижимыми.
Другой медийный тяжеловес — это лондонский журнал The Economist.
The Economist, выразитель интересов лондонского Сити, начал печататься в золотую пору Британской Ост-Индский компании в 1843 году. Главный редактор газеты Джон Миклетвейт (John Micklethwait) был участником восьми из последних десяти конференций Бильдербергской группы. Адриан Вулдридж (Adrian Wooldridge), редактор отдела менеджмента, завсегдатай ежегодных встреч бильдербергеров. Тем не менее, о Бильдербергском клубе в этом престижном влиятельном издании не найти ни единого слова.
The Economist находится в совместном владении британской семьи Ротшильдов и банкирского дома «Братья Лазар» (Lazard Frères banking houses), приближённых английской королевской семьи. Lazard — главный французский и британский актив англо-голландского синдиката, преимущественно представленного компанией Royal Dutch Shell, за которой стоят интересы голландской и британской королевских семей, и банковской структурой Ротшильдов. Вся эта конструкция сегодня носит название Бильдербергского клуба.
Ипполит Вормс, основатель банка Banque Worms, который является задумкой Лазара, был транспортным магнатом, чей бизнес строился на контрактах по перевозке нефти Royal Dutch Shell[131]. Также он был одним из 12 членов-основателей Синархистского имперского движения (Synarchist Movement of Empires), секретной организации, стоявшей за сдачей Франции Гитлеру и нацистам. Банк Lazard Frères был французским инвестиционным банком для корпорации Shell и важным ресурсом, который пригодился в создании банковского механизма группы Вормса, Banque Worms et Cie.
Даже в эру Интернета, блогосфер и других хитроумных приспособлений нового поколения для массового распространения информации, СМИ до сих пор продолжают задавать тон для освещения большинства новостных событий, определяя повестку дня и устанавливая границы «приемлемых» взглядов. Журнализма как такового больше не существует, вместо этого рекламные кампании, согласованные PR фирмами, которые проводят кампании по раскрутке продуктов, представленных в виде новостей.
Associated Press (АР) — старейшее и крупнейшее новостное агентство в мире. Ежедневно это агентство передаёт порядка 20 млн. слов и тысячи видео и фото по всему миру. Оно также предоставляет биржевую информацию и ряд аудио-, текстовых и других информационных услуг. АР также обслуживает через спутниковую связь службу радионовостей для нескольких сотен радиостанций, что делает его одной из самых крупных радиосетей в США. Национальная сеть агентства включает 143 бюро и более 6000 радиостанций и, через свою международную ленту новостей, тысячи других информагентств по всему миру.
Кроме того, есть американская Служба общественного вещания — Public Broadcasting Service, PBS, якобы некоммерческая общественная служба телевизионного вещания. «Доступная для 99 % американских домов, в которых есть телевизор, PBS обслуживает почти 90 млн. человек каждую неделю»[132].
Все вышеупомянутые медийные группы и компании входят в систему Бильдербергского клуба. Однако Вы об этом никогда просто так не узнаете, потому что такая информация никогда не разглашается. Средства массовой информации служат агентами изменений — изменений, состоящих в нашем слабом понимании мира вокруг.
Фашистская концепция человека
Нацистское государство было создано теми же олигархическими финансовыми и политическими интересами, которые сегодня контролируют так называемые средства массовой информации и телевидение. В самой основе этого эксперимента было желание создать новый мировой порядок, основанный на переворачивании с ног на голову фундаментального положения христианской западной цивилизации: человек создан как существо более высокого порядка, отличное от животных, создан по образу и подобию Божьему и божественностью милостью и наделён Божьей искрой разума[133].
Именно наша сила разума делает человека человеком. Единственная вещь в мире больше и важнее самой жизни — это наша сила разума. Это и есть мера человечества. Что отличает нас от животных так это наша способность открывать универсальные физические принципы. Наш разум позволяют нам творить инновации и, как следствие, улучшать жизни людей. Развитие человечества, развитие сил и мощи индивидов и стран зависит от научного развития в поисках Истины как нашей высшей цели, в процессе чего мы совершенствуем наше существование. Истина всегда лежит в процессах более высокого порядка. Истинный суверенитет состоит не в общественном мнении, а в творческих способностях и силе человеческого разума.
Это моральная проблема, а также проблема судьбы, и каждое новое поколение должно опередить предыдущее. И именно надежда на то, что это удастся, должна быть на уме любого человека, умирающего от старости: что их жизнь что-то значила и что благодаря их жизни мир стал лучше — лучше, чем прежде.
Это фундаментальное столкновение идеалов. Между теми, кто равняется на ренессансный взгляд на человека, и теми, кто считают себя — в силу происхождения — выше других людей, теми, кто видят в человечестве животных, худшие порывы и влечения которых должны быть подавлены государством. Этот взгляд вытекает из движения, известного как Просвещение и в своей крайней форме принимает вид фашистского государства. Чтобы массовое промывание мозгов сработало, необходимо разрушить ренессансный взгляд на человека, ибо ни одному человеку, пытающемуся найти Истину, особенно с сильными нравственными устоями, нельзя промыть мозги.
«Мы живём в бесконечном мире. Может показаться, что это ничего особо не значит. Но давайте представим обратное. Представим, что мир конечен. Тогда нам сразу придётся признать, что все доступные ресурсы также конечны, как и территория, которую мы делим»[134]. По мере роста населения человечество всё больше воздействует на окружающую среду, колонизируя её земли, потребляя её ресурсы и выбрасывая огромные объёмы мусора в моря и атмосферу.
А теперь давайте распространим это конечное существование на будущее, на самый конец, скажем, через поколение или два. Представим развалины и обломки после крушения, а теперь давайте соберём всё по кусочкам. Что, чёрт возьми, произошло с нами?
Наша цивилизация была величайшей в истории, такой продвинутой и мощной, что всё предшествующее ей казалось ничтожным карликом, но, как и все другие великие общества, она была не вечна. Прожить и затем умереть значит не существовать вообще, но исчезнуть; быть кем-то, а потом уйти из жизни, значит оставить после себя следы. Как же могла вдруг рухнуть цивилизация, которая подчинила себе планету?
И вот мы снова в 2015 году. Разложение и упадок повсюду, необузданные и неизбежные. Компании рушатся, а те, что остаются на плаву, испытывают дефицит и простои. Люди реагируют на это чувством беспомощности, страха и приближающегося конца. Чувство тревоги сдавливает грудь, что сразу же выдаёт беззащитность перед силой слишком жуткой и внушительной, чтобы побороть её или даже осознать — всеобъемлющей беспомощностью и утратой духа.
Великие города покинуты, невероятные инженерные произведения искусства заброшены и приходят в негодность. Крах, который вызвал величайшую катастрофу в истории человечества — наше собственное исчезновение.
