Косвенной уликой против ЦРУ и родственных ему спецслужб является неистовство, с которым они стремятся сберечь в тайне все, что указывает на такую возможность.
Помехи, создаваемые американской разведкой нормальному расследованию убийства, заронили сильнейшее подозрение у тех, кому и в голову не приходило подозревать ее. Например, сенаторы Гэри Харт и Ричард Швайкер — члены специальной комиссии сената по изучению деятельности разведывательных органов — проводили в течение года по поручению комиссии специальное расследование, как ЦРУ и ФБР реагировали на убийство Кеннеди. Что касается ЦРУ, то сенаторов даже близко не подпустили ко многим материалам, относящимся к преступлению века. Но даже то, что им показали и рассказали, убедило их в. следующем: убийца-одиночка Освальд был агентом американской разведки, который по ее заданию периодически выдавал себя за человека левых взглядов.
Но ведь это типичный и весьма излюбленный в ЦРУ прием — прибегать к маскировке под «революционеров» в самых различных операциях, будь то террористические акции, преследующие цель расправиться с государственными и общественными деятелями, или дестабилизировать политическую и экономическую жизнь определенной страны, или подстрекать различные прослойки населения к действиям против законной власти. Но это не все. ЦРУ фабрикует версии о «связях» псевдореволюционеров с коммунистическими и рабочими партиями, национально-освободительными движениями и социалистическими странами. Освальду были приписаны связи с Компартией США, «симпатии» к революционной Кубе, Советскому Союзу и т. п.
Освальда отправили на тот свет через два дня после убийства Кеннеди. Судя по ряду данных, его должны были либо убрать раньше — в день убийства президента, либо позднее, но где-то за пределами Далласа. Заговорщикам нужны были лишь его следы в районе преступления, которые дали бы в совокупности то, что некоторые именуют вторым «лучшим свидетельством» вины Освальда.
Ну а что же должно было стать первым или просто «лучшим свидетельством»? Мертвое тело президента с ранами, которые нанес якобы Освальд и которые удостоверили официальные военные патологоанатомы.
Наш рассказ концентрируется на ряде загадочных обстоятельств, связанных с «лучшим свидетельством». Но прежде чем описывать их, вернемся к самому началу истории, как оборвалась в расцвете сил жизнь самого молодого президента США, 46-летнего Джона Кеннеди.
После второй мировой войны вотчина техасских нефтяных миллионеров — город Даллас приобрел большое политическое влияние в юго-западных штатах страны как один из центров ультраправых сил. Экстремизм таких реакционных группировок, как «общество Джона Бэрча», доходил до того, что в пропагандистских материалах техасских организаций общества — кинофильмах, брошюрах, листовках — президент Кеннеди и его предшественники генерал Дуайт Эйзенхауэр и Гарри Трумэн именовались «коммунистами».
Объектом хулиганской выходки правых ультра в Далласе незадолго до визита туда президента стал Эдлай Стивенсон, постоянный представитель США при ООН. Неудивительно, что губернатор Техаса Джон Коннэли, прибыв в октябре 1963 года в Вашингтон для согласования программы пребывания президента в его штате, высказал ряд предостережений относительно Далласа. Он призывал, в частности, отказаться от задуманной Белым домом церемонии торжественного проезда по городу многочисленного кортежа автомобилей. Губернатора решительно поддержал исполнительный секретарь техасской организации демократической партии Фрэнк Эрвин. Он заявил, что передвижение президента по Далласу в составе громоздкой процессии небезопасно для его жизви.
Но этим предостережениям не вняли. Главным образом потому, что президенту нужна была политическая реклама в преддверии предстоящих в будущем, 1964 году выборов. Кроме того, Кеннеди хотел примирить враждующие фракции в техасской организации демократической партии. Символическим шагом к примирению президент считал присутствие в своем кортеже лидеров всех фракций.
В Вашингтоне можно было слышать мрачные разговоры перед отлетом президента в Техас. «Даллас — очень опасное место. Я бы не поехал туда. Прошу Вас не ездить туда», — обратился 20 ноября к президенту сенатор Уильям Фулбрайт. Специально с той же целью посетили Кеннеди сенатор Губерт Хэмфри и конгрессмен Хейл Боггс. «Мистер президент, — предупреждал Боггс, — вы лезете в осиное гнездо». Все это не могло не встревожить хозяина Белого дома. «Я не хочу ехать в Даллас», — сказал Кеннеди. Но он уже дал обещание вице-президенту, техасцу Линдону Джонсону. Не выполнить его — означало обидеть и без того крайне обидчивого вице-президента.
Опасения в отношении Далласа, казалось, должны были вдвойне насторожить секретную службу, несущую охрану президента, уже хотя бы потому, что в ноябре 1963 года произошли следующие события. Была отменена поездка в Чикаго, намечавшаяся на 2 ноября, ибо из «города ветров» поступил сигнал о возможном покушении на Кеннеди. 18 ноября в Майами отказались от объявленного заранее проезда президента по городу в автомобиле, и Кеннеди был доставлен к месту его выступления на вертолете. Причиной послужило донесение осведомителя майамской полиции, подтвержденное сделанной тайно магнитофонной записью его беседы с правым экстремистом Джозефом Милтиером. Последний прямо заявил, что президент будет убит выстрелом из винтовки, когда он будет проезжать мимо одного из служебных зданий. Милтиер добавил, что организация покушения идет полным ходом. Представляет интерес, как он оценивал подход секретной службы к охране пути следования президента.
Осведомитель Уильям Сомерсетт: «Застрелить Кеннеди будет весьма трудным делом. Я понимаю, что, возможно, вы нашли средство убить его, выбрали определенное служебное здание… Я не знаю, однако, как агенты секретной службы охраняют все эти служебные здания на пути его следования. Известно ли вам, охраняются ли они?»
Джозеф Милтиер: «Конечно, если у агентов есть подозрение, они охраняют. Но если подозрений нет, больше шансов, что эти здания не охраняются».
Существует заявление бывшего шифровальщика ФБР Уильяма Уолтера, которое он сделал для телевизионной компании Си-би-эс в конце 1975 года, Из заявления следует, что за пять дней до убийства Кеннеди штаб-квартира ФБР в Вашингтоне получила донесение о готовящемся покушении в Далласе. «Этой информацией располагал директор ФБР Эдгар Гувер, — утверждает окружной прокурор Нового Орлеана Джим Гаррисон. — Но президенту позволили ехать в открытом лимузине без пуленепробиваемого верха, без какой-либо реальной защиты».
Секретная служба ссылается на то, что приказ снять пуленепробиваемый верх поступил от сотрудников Белого дома после прибытия самолета президента в Даллас 22 ноября. Эта мотивировка считается спорной, так как секретная служба не может припомнить фамилий и званий лиц, отдавших данный приказ. К тому же последнее слово при вынесении решений такого рода принадлежит именно секретной службе.
По сей день не прояснился и другой важный вопрос: кто распорядился изменить путь президентского кортежа. Утренние далласские газеты вышли 22 ноября с планом города, на котором был обозначен маршрут следования высокого гостя. Двигаясь по Мэйн-стрит и уже почти выехав за пределы делового и торгового центра города, президент, никуда не сворачивая, должен был продолжать путь по этой улице, которая пересекает посредине площадь Дили-плаза. Сразу после площади Мэйн-стрит «ныряет» под железнодорожный мост и переходит в шоссе, ведущее к Дворцу выставок, где должен был выступить президент. Но объявленный заранее маршрут был нарушен. Перед самой Дили-плаза процессия свернула направо на Хьюстон-стрит, проехала один маленький квартал и повернула налево на Элм-стрит, которая, пересекая по краю площадь Дили-плаза, ведет, как и Мэйн-стрит, к упоминавшемуся железнодорожному мосту и далее к Дворцу выставок.
Два поворота снизили скорость автомашин, что облегчило ведение прицельного огня по президентскому лимузину, когда он проезжал по Элм-стрит. Стрельба началась после того как лимузин марки «линкольн» миновал стоявшее справа по ходу его движения угловое семиэтажное здание, занимаемое Техасским складом школьных учебников. Официальная версия гласит, что склад на углу Хьюстон-стрит и Элм-стрит был единственным местом засады, ожидавшей главу государства.
Крайнее (ближе к Элм-стрит) окно шестого этажа склада фигурирует в материалах далласской полиции и ФБР как «снайперское гнездо» убийцы-одиночки Освальда. За двадцать лет, истекших со времени преступления в Далласе, высказывались и различные неофициальные версии случившегося, которые условно можно разделить на две группы.
