После того как этот доклад с большим вниманием был выслушан аудиторией, Сакс отослал основные его тезисы президенту Рузвельту. Потом этот документ станет «базой для обоснования проекта создания атомной бомбы».
Констатируя нависшую над Европой угрозу и неизбежность войны западных демократий с Германией (это было в марте 1939 года, после захвата Гитлером всей территории Чехословакии и Мемеля), Сакс писал: «У западной цивилизации, и особенно у исключительно выгодно и счастливо расположенных Соединенных Штатов, есть еще время для того, чтобы провести подготовку к отражению возросшей опасности агрессии со стороны нацистской Германии» {5}. И Сакс, выходец из России, и Сциллард, венгр, хорошо знали о способности немцев серьезно браться за дело и доводить его до конца и понимали, чем может обернуться для Америки промедление в военной подготовке. Сциллард холодел при мысли, что где-то в берлинских лабораториях института кайзера Вильгельма сотрудники профессора Вернера Гейзенберга продвинулись быстрее и дальше, чем англичане или американцы…
Вскоре состоялась встреча трех известных физиков США — Эйштейна, Лео Сцилларда и Эдварда Теллера, тоже эмигрировавшего из Венгрии. Было составлено письмо президенту США, подписанное Эйнштейном, а Сакс взялся доставить его Рузвельту, которому оно и было вручено 15 августа 1939 года. Это послание президенту было составлено в весьма осторожных выражениях, но основная мысль была выражена предельно точно: наука сделала возможным создание страшного вида оружия — огромной разрушительной силы атомной бомбы; угроза овладения ее секретом нацистской Германией требует без промедления развертывания работ над этим новым оружием и в Соединенных Штатах.
Саксу не сразу удалось добиться встречи с президентом. Политический кризис, нараставший с каждым днем летом 1939 года, окончился нападением Германии на Польшу. Мир взорвался. Потерпели провал англо-франко-советские переговоры в Москве; 23 августа был заключен советско-германский пакт о ненападении; 1 сентября германские танки пересекли польскую границу; 3 сентября в войну на стороне Польши вступили Англия и Франция. Через пять дней Рузвельт объявил чрезвычайное положение в стране и сконцентрировал все усилия на отмене эмбарго на продажу оружия воюющим странам с целью оказать помощь демократиям Запада.
Наконец 11 октября Сакс появился в Белом доме. Но, увы, почти часовая беседа не сильно продвинула дело вперед. Президент не был убежден доводами Эйнштейна, Сцилларда и Сакса, что правительство США должно немедленно начать финансирование дорогостоящего проекта. Однако расставаясь, Рузвельт предложил Саксу встретиться на следующий день. На этой встрече Сакс привел много доводов в пользу предлагаемого проекта. Он напомнил поучительную историю спасения Англии во время наполеоновских войн в дни континентальной блокады только по причине недальновидности Наполеона, отклонившего предложения американского изобретателя Фултона построить флот на паровых двигателях, способный пересекать Ла-Манш при любой погоде и появляться в самых неожиданных для противника местах. Сакс передал и мнение английских физиков о страшной разрушительной силе этого оружия. Тогда президент спросил: «Алекс, вы озабочены тем, чтобы нацисты не взорвали нас?» — «Именно так», — ответил Сакс. После этого президент вызвал в кабинет своего военного помощника генерала Эдвина Уотсона. Передавая ему бумаги, которые принес с собой Сакс, он сказал: «Это требует действий».
Так аргументы Эйнштейна — Сцилларда — Сакса приобрели необходимую убедительную действенность.
Был сформирован Урановый комитет, который возглавлял руководитель Бюро стандартов Лайман Бриггс. Недовольный свалившейся на него обузой, Бриггс с недоверием относился к ученым, развивавшим непонятные ему идеи. Да и военачальники, получившие президентское поручение, не скрывали своего скептицизма, хотя и не отказывали в средствах.
В отчаянии физики решили снова обратиться за поддержкой к Рузвельту. 7 марта и 25 апреля 1940 года все тот же Сакс передал президенту один за другим два новых письма Эйнштейна. В первом содержалось предостережение: «…интерес к урановой проблеме в Германии возрос», а во втором развивалась мысль о специальном правительственном органе, который мог бы самостоятельно решать все практические проблемы, связанные с работой над атомной бомбой.
Развертывавшаяся в Европе война побуждала правительство США к более активным действиям в решении судьбы атомного проекта. Захват немцами Швеции и Дании, неожиданный для всего мира быстрый — всего за 44 дня — разгром Франции, эвакуация английских войск, оставивших под Дюнкерком всю тяжелую боевую технику, в Великобританию — все эти события сделали Гитлера полным хозяином в Западной Европе. В Вашингтоне все более осознавали возраставшую опасность фашистской агрессии и для Соединенных Штатов. Началась перестройка промышленности для военных нужд, усиливались вооруженные силы. Большое внимание уделялось проблемам достижения военно-технического превосходства над Германией. Знали, что «германский сумрачный гений» мог подготовить самые жестокие сюрпризы в области военной техники.
27 июня 1940 года Рузвельт назначает д-ра В. Буша, президента Института Карнеги, руководителем всей правительственной программы научно-исследовательских работ в целях обороны. Атомная проблема переходила в компетенцию Национального комитета по научным исследованиям в целях обороны (НКНС) во главе с В. Бушем. Теперь уже комитету надлежало вести диалог с учеными, которые первыми забили тревогу: Сциллардом, Ферми, Вигнером и Геллером.
На первых порах без осложнений налаживались связи с Англией. В Лондоне после поражения Франции весьма пессимистично смотрели на шансы английской науки в самостоятельном решении задачи, сформулированной в Меморандуме Фриша — Пайерлса. Отвлечение сил и средств на решение повседневных обширных задач обороны делало невозможной организацию крупномасштабных работ по созданию атомной бомбы. 8 июля 1940 года британский посол в США лорд Лотиан в письме Рузвельту уведомил его о готовности своего правительства поделиться с американцами военными секретами. Англичане рассчитывали, что Соединенные Штаты возьмут на себя все расходы по развертыванию лабораторной и промышленной базы проекта.
В Вашингтоне откликнулись без промедления. Состоялся обмен группами ученых. В сентябре 1940 года Генри Тизард во главе английской делегации появляется в США, а в феврале 1941 года в Англию отправляется д-р Джеймс Конант, ректор Гарвардского университета, незадолго до этого ставший заместителем В. Буша. Англичане знакомят Буша и Конанта с содержанием Меморандума Фриша — Пайерлса, и американцы узнают, что для создания атомной бомбы потребуются не тонны, а всего лишь от 5 до 10 килограммов обогащенного урана и что при условии исправного финансирования и снабжения сырьем сроки ее создания могут сократиться до двух лет.
Участие англичан и уверенность Буша в том, что создание атомной бомбы по плечу науке и промышленности США, находят понимание в администрации президента. В Вашингтоне и Лондоне учреждают специальные представительства обеих сторон в целях обмена научно-технической информацией, имеющей оборонное значение. А в июне 1941 года американцы получают копию секретного «Доклада подкомиссии Томсона об использовании урана для производства атомной бомбы». Знакомство с этим докладом сокращает американцам поисковую стадию работ по атомной бомбе, дав довольно четкое представление об общем их объеме, перспективе и о многих важных условиях научно-технического обеспечения. Буш и его единомышленники в НКНС получают еще один довод в пользу форсирования работ. Гитлеровская агрессия против СССР резко ускоряет их ход. Решено действовать, не упуская ни одного дня. Темп и ритм подготовительных мероприятий возрастают многократно.
В июне 1941 года было образовано Управление по руководству научно-исследовательской деятельностью с большими правами и полномочиями. Его возглавил В. Буш. НКНС входит во вновь сформированное управление. Было решено, что руководство работами по созданию атомного оружия возьмет на себя особо засекреченный отдел управления — Секция I. Никто не знал о ее существовании, за исключением вице-президента Г. Уоллеса, В. Буша, Д. Конанта, военного министра Г. Стимсона и начальника штаба армии генерала Д. Маршалла. Они составили так называемый Политический комитет, занятый вопросами общей стратегии правительства в сфере использования атомной энергии в военных целях. Генри Уоллес был его председателем номинально — генеральную линию его деятельности определяли президент Рузвельт и его специальный помощник Гарри Гопкинс. Все основные решения «атомного дела» были приняты на чрезвычайно важной встрече Рузвельта, Уоллеса и Буша 9 октября 1941 года.
