Для последнего утверждения у журнала было достаточно оснований. «Совершенно очевидно, — заявил член палаты представителей Дж. Уайдлер, — что мы должны создать вооружённые силы, действующие в космическом пространстве. Они так же необходимы, как морские или подводные силы, как танковые или воздушные соединения… Настало время, когда программа по созданию вооружённых космических сил должна стать нашей ударной программой». «Сейчас не стоит вопрос, — счёл нужным подчеркнуть и один из его коллег, — будем ли мы иметь космические танки, космические доты, космическую артиллерию и космические сторожевые подразделения, — вопрос заключается в том, когда… мы будем их иметь».
В опубликованном 4 июня официальном докладе комиссии палаты представителей по правительственным проектам резкой критике подверглись «нерешительность, неразбериха и неоправданные задержки», якобы проявлявшиеся до сих пор Белым домом в принятии решения о «всеохватывающем военно-космическом планировании».
Можно думать, что Белый дом только и дожидался такой «критики». Уже следующий полёт астронавтов Купера и Конрада откровенно рекламировался в Соединённых Штатах как военное достижение. Подчёркивалось, например, что более одной трети запланированных на время полёта экспериментов носят секретный, чисто военный характер.
Более того, 25 августа 1965 г., когда «Джеминай-5» ещё находился на орбите, президент Джонсон официально подтвердил, что космическая программа военно-воздушных сил, первой ступенью осуществления которой должно стать создание и вывод в космическое пространство пилотируемой лаборатории, также утверждена правительством.
«Это стратегическое решение, — писал с восторгом журнал «Юнайтед Стейтс ньюс энд Уорлд рипорт», — можно поставить в ряду наиболее важных со времени окончания второй мировой войны». Журнал предвидел появление в космосе американских «армад летающих платформ и целых флотилий космических кораблей». Это, по его мнению, было «крупной победой военных».
С выводом журнала нельзя не согласиться. Однако, если учесть, что ещё летом 1965 года военно-воздушные силы получили указание президента приступить к строительству целой серии пилотируемых лабораторий, то становится очевидным, каким целям должно прежде всего служить выступление Джонсона. Оно отражает не столько изменение стратегической целенаправленности американской космической программы, сколько усиливающиеся агрессивные тенденции внешнеполитического курса Соединённых Штатов. Таким образом, заявление президента Джонсона об окончательном утверждении проекта ПОЛ и выделении огромных ассигнований на его осуществление следует рассматривать как откровенное публичное признание военных устремлений США в космосе. Ссылаясь на характер экспериментов, которые экипаж «Джеминай-5» должен был выполнить по заданию Пентагона, и на новую космическую программу, печать Соединённых Штатов теперь уже не «по интуиции», а на основе реальных данных могла вновь подтвердить своё убеждение, что «именно военные цели наших космических программ служат… в правительстве оправданием тех огромных расходов, на которые мы идём ради их осуществления».
«Со временем, — писал журнал «Тайм», — ПОЛ имеет все возможности трансформироваться в космическую «летающую крепость», способную перехватывать и уничтожать вражеские космические устройства». В ожидании этого, как можно предположить, ПОЛ и её последующие варианты найдут и некоторое «земное» применение. Во всяком случае, по словам того же «Тайм», ВМФ уже сейчас запросил командование ВВС, не возьмёт ли оно на себя организацию слежения за подводными лодками социалистических стран с помощью проектируемой ими лаборатории.
Принятое на себя Соединёнными Штатами обязательство об использовании космического пространства только в мирных целях мало смущает американских милитаристов. По авторитетному разъяснению журнала «Ньюсуик», никто не может помешать им выводить туда космические устройства, «имеющие не агрессивный, а просто военный характер».
Следует отметить, впрочем, что ряд американских изданий встретил откровения Джонсона с явным неудовольствием. Газета «Нью-Йорк таймс» в редакционной статье, посвящённой анализу «разумности» этого шага, отмечала, что он носит открыто провокационный характер и уже вызвал нежелательную для Соединённых Штатов реакцию общественного мнения за границей. По мнению газеты, Соединённым Штатам было совершенно незачем объявлять на весь мир о своих милитаристских устремлениях в космосе. Джонсону бросается упрёк, что своими необдуманными действиями он даёт в руки историков тяжкое обвинение против США, демаскируя их как зачинщиков военно-космической гонки. Было бы гораздо лучше, писала в заключение газета, если бы разработка ПОЛ была официально поручена НАСА, тем более что после её создания «ничто не помешало бы нам… использовать её для военных целей».
Однако в обстановке возрастающего военного ажиотажа, живительным источником для которого стала американская агрессия во Вьетнаме, даже эти фарисейские опасения были встречены в штыки наиболее оголтелыми милитаристами. Те, кого пугает, что новый открытый курс на военное освоение космического пространства может развеять миф о якобы мирной направленности американской космической программы, писал журнал «Эйр форс мэгэзин», «ведут себя наивно и трусливо». С самого начала, в назидание им напоминал журнал, Соединённые Штаты шли именно в этом направлении, «и ни одно из трёх сменившихся в Вашингтоне после «Спутника-1» правительств никогда не отрицало этого».
Одновременно усилились атаки на проект «Аполлон» и программу «Джеминай». Для придания видимой весомости своим нападкам сторонники всемерной милитаризации космических исследований не постеснялись воспользоваться в своих целях и тем обстоятельством, что осуществление программы «Джеминай» сопровождалось определёнными просчетами и неудачами. Этого не скрывала и широкая печать Соединённых Штатов. Действительно, не говоря уже о том, что корабли «Джеминай» по своему весу продолжают значительно уступать кораблям типа «Восход», вследствие чего они не могут быть оборудованы шлюзовой камерой для выхода через неё астронавта в космическое пространство, полёт Гриссома и Янга показал, что «технические проклятия», от которых немало настрадались в своё время астронавты, принимавшие участие в программе «Меркурий», не оставили и их в покое. Уже перед самым стартом, когда астронавты почти в течение часа находились в капсуле, в одной из систем подачи окислителя была обнаружена течь, что заставило приостановить предстартовый отсчёт на 24 минуты. Вскоре после выхода на орбиту Гриссом доложил о неполадках в стабилизирующей системе. Отказали усилители постоянного тока. Вышел из строя один из регуляторов подачи кислорода. Опасения вызывало и функционирование системы гироскопов. Наконец, во время посадки, когда кабина была подхвачена парашютом, рывок оказался настолько сильным, что оба астронавта ударились о ветровой щит. По словам астронавтов, одно мгновение они думали, что наступила катастрофа.
Приблизительно то же самое можно сказать и о полёте Макдивита и Уайта. Неполадки в электрооборудовании «башни обслуживания» задержали предстартовый отсчёт на 1 час 15 мин. Из-за тесноты в кабине и недостаточно чёткой отработки операций, связанных с надеванием скафандра, выход Уайта в космос произошёл не на втором, а на третьем витке. Положение обострилось, когда заклинило замок люка кабины. Потребовались «совместные усилия трёх рук и порядком тяжёлой работы», прежде чем астронавтам удалось ликвидировать неисправность замка, которая, однако, помешала провести опыт по выбрасыванию в пространство скопившихся в кабине отходов. Наконец, перерасход топлива в бортовой двигательной системе вынудил отказаться от проведения некоторых других важных экспериментов, запланированных по программе.
Не лучшим образом обстояло дело и с полётом «Джеминай-5». Вопрос о прекращении полёта не утрачивал своей остроты ни на минуту в течение всего времени нахождения корабля на орбите. В первый же день серьёзные неполадки в работе химического генератора электроэнергии, питавшего такие жизненно важные системы «Джеминай-5», как бортовое счётно-решающее устройство, радарная установка, аппаратура связи, контрольно-измерительные приборы, заставили центр управления полётом почти принять решение об отдаче приказа экипажу корабля приготовиться к посадке. Несколько увеличившееся давление в резервуаре с жидким кислородом, химическая реакция которого с водородом и давала нужную электроэнергию, позволило руководителям полёта пойти на риск и разрешить продолжение полёта. Однако вскоре возникла новая опасность: побочный продукт реакции — вода угрожала теперь переполнить предназначенные для неё ёмкости и залить специальные ячейки, в которых происходила сама реакция. Астронавтам было приказано перейти на экономный режим, снизить силу тока с 44 до 15 ампер и приготовиться в случае необходимости к быстрой посадке. К тому же на «Джеминай-5» отказали два двигателя стабилизирующей системы. Вызванное их остановкой резкое увеличение расхода топлива остальными двигателями заставило астронавтов вообще отказаться от дальнейших попыток управлять кораблём и перейти на дрейфующий, вращательный полёт, что лишило их возможности провести значительную часть запланированных фотоэкспериментов.
