Братство бен Ладена соответствует этим пяти критериям.
Религиозный терроризм, основанный на исламском экстремизме, пришел на смену политическому насилию 1980-х годов, которое руководствовалось националистическими или сепаратистскими требованиями, выдвигаемыми, например, баскской ЭТА, ирландской ИРА, корсиканским ФНОК (Фронт национального освобождения Корсики) или же бретонским ФОБ (Фронт освобождения Бретани) и подчас основанными на ультралевой, рудиментарной, но конструктивной идеологии, такой как идеология французской организации «Аксьон директ». По сравнению с политическими тезисами террористических групп 1970—1980-х годов, требования современных исламистских движений кажутся, как правило, скорее убогими. Это происходит оттого, что они не ссылаются на труды признанных богословов, философов или экономистов. Исламисты, забыв о Марксе, Гегеле, Мальтусе, Кейнсе или более близком к нам Кеннете Гэлбрайте, приводят в пример только Коран. Даже если мы допустим, что Коран на протяжении тысячелетий разрешал и продолжает разрешать заботы человечества, то всё равно лишь меньшинство согласно с этим постулатом! По причине идеологической слабости исламистский мир не в состоянии выдвигать четкие требования, как организации вроде германской «Фракции Красной армии», итальянских «Красных бригад» или «Японской Красной армии», придерживающиеся марксистской ориентации.
Требования исламистского движения и исламского террористического интернационала столь расплывчаты, сколь очевидны их структуры. Однако это не мешает им вербовать всё новых сторонников. В большинстве развивающихся стран обращение к бесспорным или так называемым всеобщим ценностям придает исламскому движению по сути объединительный и мобилизующий характер. По этой самой причине вдохновители движения не испытывают ни малейшей необходимости в уточнении поставленных целей, а уж тем более в разработке графика. У них не существует ни выборов, ни конкретных планов. Как правило, даже у самих активистов нет никаких конкретных политических требований на будущее, если только эти требования не сформулированы их руководителями: например, общие идеи, в частности, установление исламистского режима в арабских странах или глобальный отказ от американской культуры. Но ни экономическая, ни социальная программы, которыми могли бы руководствоваться активисты, не выработаны. Рядовые исламистские боевики не представляют собой активистов в политическом смысле слова. У них нет манифеста или хартии, определяющих их цели, таких, как, например, «Хартия свободы» Африканского национального конгресса. Они не видят дальше ствола своих «калашниковых».
В наши дни исламистские экстремисты группируются вокруг множества религиозных проповедников. Однако вовсе не все проповедники способны играть выдающуюся роль. Эти муллы благодаря читаемым ими проповедям становятся вдохновителями действий, в том числе и террористических, своих правоверных приверженцев. Тем не менее, имамы не являются их военными руководителями. Они отрицают приписываемую им роль и очень часто лицемерят, делая вид, что не знают о насилии, спровоцированном ими самими, ловко прикрываясь разглагольствованиями о необходимости или теологическом оправдании священной войны, понятия, которое выходит за пределы их знаний и которое они не в состоянии объяснить или оценить… Объединение вокруг шейха лежит в основе разрозненных структур и многочисленных движений, которые руководствуются скорее общими толкованиями проповедей духовного вождя, чем точными инструкциями. Подобная сознательно поддерживаемая размытость определяет податливость и покорность исламистских активистов.
По сведениям западных разведывательных служб, сегодня насчитывается шесть проповедников, определяющих поведение исламистской вселенной, но отказывающихся признать себя ее руководителями. Это Омар Абдул Рахман, Мохаммед Хусейн Фадлалла, Рашид Ганнуши, Гульбеддин Хекматиар, Хасан аль-Тураби и мулла Омар. Однако их число может варьироваться в связи с «преследованиями» или какими-либо другими событиями, например в связи с внезапным появлением движения «Талибан», детища фантазий муллы Омара. Один из руководителей исламистского движения, Хасан аль-Тураби, с которым Усама бен Ладен познакомился в 1991 году в Хартуме и с которым разошелся после того, как был выслан из Судана, утратил влияние в последние месяцы и отныне не может более претендовать на звание харизматического лидера.
Из духовных лидеров наиболее известен египетский шейх Омар Абдул Рахман[136]. Этого имама бруклинской мечети, которому в Соединенных Штатах было предъявлено обвинение в убийстве американцев во время взрыва в Международном торговом центре, подозревают как заказчика или, по меньшей мере, вдохновителя убийства египетского президента Анвара Садата, хотя египетское правосудие и не осудило его за это преступление. Портрет дряхлого слепого[137] старика за решеткой американской тюрьмы на некоторое время полностью захватил телевизионные экраны, что создало ему ореол мученика. Его лицо, сфотографированное для архивов американского правосудия, стало символом в исламистских кругах. По убеждению американской администрации, на шейхе из Бруклина лежит тяжкая вина: взрыв в нью-йоркском здании означает поворот в стратегии исламистов, которые до сих пор не осмеливались устраивать диверсии на американской земле. Это внушает ФБР тем большую тревогу, что главный подозреваемый в совершенном преступлении, Ахмед Рамзи Юсеф, подозревается также в подготовке покушения на Папу Римского, которое должно было бы состояться в декабре 1994 г. в Таиланде, Малайзии или на Филиппинах. Рамзи Юсеф, который долго жил в Пакистане и Афганистане, присоединился в середине 1980-х годов к филиппинской группе Абу Сайяфа, уже установившего связи с алжирскими исламистами и с… Усамой бен Ладеном.
По сведениям ФБР, в то время Рамзи Юсеф готовил в Маниле, столице Филиппин, беспрецедентное грандиозное покушение: одновременный взрыв 12 американских пассажирских самолетов над Тихим океаном. Седьмого февраля 1995 г. Рамзи Юсеф был арестован ФБР в Пакистане. Он жил со всеми удобствами в «Су Каза», исламабадском семейном пансионе.
Шестнадцатого февраля во время допроса, проводимого ФБР, Рамзи Юсеф охотно подтвердил, что информация, обнаруженная на жестком диске его компьютера, касается планов проведения диверсий против американских авиационных компаний и «Эр Франс»[138]. Расследование, проведенное американскими разведывательными службами, позже показало, что террористы, причастные к взрыву в Международном торговом центре, передавали во время тайного пребывания в Маниле деньги двум эмиссарам алжирской ВИГ. Это доказывает, что в случае необходимости исламистские террористы пренебрегают государственными границами во имя джихада.
В 1995 г. Беназир Бхутто пообещала Саудовской Аравии установить жесткий контроль над ИСИ (?), организацией, поддерживающей фундаменталистские группировки. Часть пакистанских спецслужб подчинилась ее приказу: генерал Рахман Малик ликвидировал сеть Рамзи Юсефа, причастную к взрыву в Международном торговом центре. Египет же породил не только шейха Омара Абдула Рахмана: эта страна представляет собой настоящий рассадник исламистских террористов. Первой из террористических организаций считается египетский «Исламский джихад» соратника Усамы бен Ладена доктора Аймана аль-Завахири по прозвищу Профессор, Инженер или Генеральный эмир «Танзима». Многочисленные расследования, проведенные египетской сыскной полицией, и не менее многочисленные допросы исламистских фундаменталистов[139], арестованных в разных странах, позволили ослабить руководящее звено движения, опирающееся на консультативный совет из девяти имамов — «Меджлис Шура», расположенный в Афганистане и возглавляемый самим Айманом аль-Завахири, и оперативный совет, состоящий из уполномоченных, внедренных в Албанию, Кению, Танзанию, Соединенные Штаты, Великобританию и Пакистан. Многочисленные комитеты выполняют различные миссии: комитет в поддержку «внутренней гражданской организации», ведающий отношениями с имамами Египта; комитет по безопасности, постоянно собирающий сведения о египетских официальных лицах и интересах Египта за границей; комитет, отвечающий за «документы» и снабжающий билетами на самолеты, паспортами и визами; финансовый комитет, возглавляемый Насром Фахми Насром, ближайшим сподвижником Усамы бен Ладена, и обеспечивающий сбор денежных средств; комитет по делам шариата, принимающий фетвы и изучающий исламскую юриспруденцию; и наконец, комитет по средствам массовой информации.
В действительности оперативные комитеты не обладают большой автономией и представляют собой прежде всего исполнительные ячейки. По словам аль-Наджара, сказанным им во время судебного процесса в Каире[140], все комитеты подчиняются доктору Завахири, который категорически запрещает руководителям комитетов согласовывать действия, чтобы избежать искажения его инструкций. Приказы верховного командования поступают по почте, факсимильной связи или по телефону. При этом используются закодированные или загадочные слова и фразы. Порой приказы передаются во время встреч в третьих странах или во время религиозных церемоний, в том числе и паломничества в Мекку. На процессе аль-Наджар высказал предположение, что штаб-квартира его организации находится на самом деле в Афганистане, однако он не в состоянии назвать имя ее руководителя. Впрочем, похоже, что безопасность членов движения зиждется на анонимности. В учебниках и циркулярах для внутреннего пользования подчеркивается, что активисты никогда не должны раскрывать свои подлинные имена, номера паспортов и места жительства. Им также запрещено переходить на нелегальное положение, в частности, путешествовать с двумя паспортами, выписанными на разные имена, или хранить у себя секретные документы, имеющие отношение к деятельности движения и способные вызвать интерес у полиции или иммиграционных служб.
