При Малашенко НТВ стало действительно новым словом в отечественном телевидении. Сейчас опыт раннего НТВ уже изучают на журфаках. А тогда все было неожиданно и ново, делалось будто на ощупь… И вряд ли даже первые лица НТВ могли предугадать, какую политическую игру будет играть Владимир Гусинский, используя свой раскрученный медиаресурс.
Не исключено, что Владимир Гусинский видел себя в роли российского Сильвио Берлускони, который прошел победоносный путь от владельца медиаимперии до премьер-министра Италии. Гусинский всегда жил со вкусом — любил дорогие рестораны, вообще всячески демонстрировал свой высокий жизненный статус, окружая себя эстетикой роскоши. «Не останавливаясь на дорогих ресторанах, он пошел дальше, превращая в кушанье и поглощая все, до чего мог дотянуться. Его разбухающий день ото дня аппетит требовал все новых и новых блюд, а растущее влияние, политическая и финансовая мускулатура давали возможность этот голод утолять. При этом, отметим, Гусинский — отнюдь не гурман, он всеяден. Его блюдами становилось все, до чего он мог дотянуться — от картин Айвазовского до огромной сети региональных телестудий и Всемирной паутины…»[179]
Новый канал Гусинского познакомил зрителей с фильмами, которые ранее были доступны лишь в виде низкокачественных копий из видеопроката — «Сладкая жизнь» Федерико Феллини, «Челюсти» Спилберга, «Дикая орхидея» Залмана Кинга. В 1997 году именно канал НТВ показал скандальный фильм Мартина Скорсезе «Последнее искушение Христа», который был признан русской православной церковью кощунственным. Скандалы только повышали рейтинг канала.
Однако канал решал не эстетические, а политические задачи. Это было телевидение демократической России, формирующее совершенно новый образ мысли и новый стиль жизни, антагонистичный всем консервативным устоям. Впоследствии, превратившись из олигарха в изгоя и беглеца, Владимир Гусинский так будет вспоминать о золотом веке НТВ: «В Россию пришла свобода слова и выборов. Появились политические партии и лидеры, которые, как казалось, не боялись никого на свете. Я и другие основали НТВ, лучший телевизионный канал в России, а затем крупнейшую компанию “Медиа-Мост”. Мы все это строили сами, с нуля, не прибегая к покупке приватизируемой государственной собственности, а журналисты, которые на нас работали, не страшились говорить правду».[180] Позиционируясь как политически нейтральный и объективный, канал на самом деле имел очень четкую идеологию, которая позволяла все еще неокрепшей власти Бориса Ельцина держаться и подпитываться новой энергией. Канал беспощадно давил оппозицию, превращал патриотов и коммунистов в «красно-коричневых» фашистов, пугал зрителей перспективой коммунистического реванша, боролся с тенью Сталина. Канал не столько работал над позитивным имиджем Ельцина, отношения с которым были далеко не безоблачными, сколько вел информационную войну с его оппонентами, компрометировал лидеров оппозиции — Зюганова, Лимонова, Ампилова и других. В то время Ельцину такой поддержки было более чем достаточно. Удары, которые наносил канал НТВ, были всегда точными и крайне болезненными. В 1998 году один из самых ярких и популярных борцов с «ельцинизмом», главный редактор газеты «Завтра» писатель Александр Проханов в свойственной ему метафорической манере так охарактеризовал НТВ: «Это не телепрограмма, не электронные СМИ, не “четвертая власть”, в добавление к трем выморочным, вороватым, шунтированным. Это — сама Власть. Господство, осуществляемое в России с помощью электроники, галлюциногенных технологий и черной магии… Сегодня Россия, как витязь посреди Куликова поля, — окровавленный, в изрубленном доспехе, без шлема, с торчащими в спине и груди стрелами. Шатается, опирается на сломанный меч. И снова на него направлена электронная глазница НТВ. Дуют из черепа синие сатанинские лучи. Киселев в колпаке звездочета мешает в реторте отвар на волосах ведьмы. Мучает русалочьим смешком Сорокина. Готовят второй хазарский поход на Русь аналитики Радзиховский и Бунич. Снарядили Явлинского, заложив ему вместо сердца «пламенный мотор демократии». Изготовили Лебедя, налив ему в кулаки и лобные пазухи тонну свинца. Бессменный Бобков, утомленная гарпия КГБ, сидит на ветке засохшей смоковницы. Уже отпраздновали на Камергерском ночной бал с сивухой, сладкими поганками и Хазановым. Готовь гробы, Русь!»[181] Из процитированного отрывка отчетливо виден тот накал политической борьбы, который развернулся вокруг НТВ. Наверное, и Гусинский, и Малашенко были удовлетворены, когда из уст их противников прозвучала фраза о том, что НТВ — «сама Власть».
Менеджмент НТВ достиг главной цели — канал смотрели как его сторонники, так и противники, как «демократы», так и «патриоты». Он был интересен подавляющему большинству зрителей. Проект имел все основания считаться успешным — и экономически, и политически.
Евгений Киселев вспоминает: «Для Гусинского НТВ на первых порах было все-таки дорогой игрушкой, к которой он совершенно по-ребячески то проявлял интерес, то терял его».[182] Владимир Гусинский не забыл, какой была роль в позднем СССР таких телепередач, как «Взгляд», «600 секунд», «Пятое колесо». Эти передачи рулили общественным мнением, ниспровергали кумиров и творили новые мифы, могли осуществить вброс компромата на любого чиновника страны. К середине девяностых годов телевидение вышло на новый технологический уровень, а значит — могло решать более масштабные задачи. Поэтому Гусинский вкладывал деньги не просто в медиабизнес, он создавал оружие будущих информационных войн. И эти войны не заставили себя ждать.
Олигархи — как пауки в банке. Никакой любви друг к другу они не испытывают.
Борис Немцов
Александр Васильевич Коржаков свидетельствует: «Когда образовывалось НТВ, Березовский потратил массу сил, чтобы канал закрыли. Мы же с Илюшиным, наоборот, помогали создавать НТВ. Я, например, старался из-за Тарпищева — Шамиль мечтал, чтобы НТВ хотя бы несколько часов посвящало спорту. Гусинский же, быстро оценив прелести собственного телеканала, вытеснил всех посторонних из состава учредителей, в том числе и Спорткомитет. А Березовский ловко использовал наше недовольство действиями Гусинского и попытался ухудшить отношение к конкуренту новыми зловещими подробностями. Рассказывал, например, как в бункере сидят Гусинский с Ю.М. Лужковым и выпивают. Причем тосты произносят за Юрия Михайловича как за президента.
— Ведь Лужков не пьет! — пытался я поймать Березовского на вранье.
— Не-ет, вот там они-то и напиваются. Постоянно в этом бомбоубежище напиваются. Лужков ведет себя как маленький Наполеон, уже нос задрал и видит себя президентом. А от Гусинского в правительстве Москвы по четвергам получают конверты… Для каждого чиновника лежит своя бумага: от пятисот долларов до нескольких тысяч. Так сказать, эквивалент ценности конкретного служащего».[183]
Березовский понимал, что Гусинский во многих направлениях переигрывает его. Например, Гусинский значительно опередил Березовского в телевизионном бизнесе — когда Борис Абрамович занялся приватизацией Первого канала, детище Гусинского уже стало самым рейтинговым телеканалом России. «Гусинский открыл шлюзы, — пишет Олег Попцов. — Интерес банкиров к политике стал проявляться повсеместно. И теперь уже другая финансовая группа акционирует телевидение “Останкино”. Этот банковский пул возглавляет Борис Березовский, глава финансово-промышленной группы “ЛогоВАЗ”, которая как сверло врезается в политические монополии и освобождает дорогу автомобильному концерну “ВАЗ” и его генеральному директору Каданникову. Березовский в разговоре со мной не скрывал, что не питает никаких иллюзий на получение экономических прибылей. “Политика и только политика. Мы не хотим уезжать из этой страны”».[184] Примеру Гусинского хотелось подражать — он показал, что деньги открывают путь не только во власть, но и в сферу общественной идеологии, то есть — в мозги людей! Сам Гусинский говорил, что Березовский «очень завидовал из-за НТВ».[185] Понимая свое отставание, Борис Березовский умело разжигал недовольство Ельцина Владимиром Гусинским и мэром Москвы Юрием Лужковым, который покровительствовал бизнесу Гусинского. Действовал Березовский самым надежным способом — через дочь президента Татьяну Дьяченко, вкрадчиво нашептывая ей на ушко разного рода компрометирующую информацию. Оппозиционная газета «Завтра» так своеобразно описывала болезненную реакцию Ельцина: «В ночь с 21 на 22 марта (весеннее равноденствие), как передают источники из обслуживающего персонала президентской семьи, после просмотра программы “Итоги” (НТВ Гусинского, главы Российского еврейского конгресса) у Ельцина дважды произошли истерические припадки, в ходе которых он имитировал попытку самоубийства и грозил “показать себя” всем и прежде всего — “проклятому олигарху”. Только профессиональное вмешательство медицинской бригады успокоило “объект”…»[186] В один прекрасный для Березовского момент Ельцин приказал Коржакову разобраться с Гусинским. Коржаков сначала, чтобы заставить хозяина НТВ понервничать, установил за кортежем Гусинского дорожное наблюдение, а затем был показательно блокирован офис «Мост-банка» на Новом Арбате. Сам Александр Васильевич Коржаков эту операцию устрашения остроумно назвал «прогулкой по “Мосту”. Развязка истории получилась нелепая и дикая — в духе бандитского государства. На помощь Гусинскому, окруженному сотрудниками Главного управления охраны Российской Федерации, внезапно примчались офицеры Федеральной службы контрразведки, которых прислал на Новый Арбат начальник московского управления Евгений Вадимович Савостьянов. «Силовики» начали стрелять друг в друга прямо на виду у перепуганных сотрудников «Моста». «Одна пуля попала в сотрудника Службы безопасности президента и пробила ему новую куртку. Он попытался выйти из машины, но получил рукояткой пистолета по темечку… И вдруг кто-то из группы нападавших узнал коллегу, с которым работал прежде. Если бы этого не произошло, инцидент мог бы закончиться трагически — стрельбой на поражение», — вспоминает Коржаков.[187]
