Вскоре после начала возведения стены войска западных союзников начинают также концентрироваться у пограничных переходов. В течение следующих недель напряжение растет. Кеннеди направляет дополнительно 1500 человек для защиты Западного Берлина. Батальоны последовательно сменяют друг друга, чтобы продемонстрировать решимость Америки защитить берлинский анклав. 27 октября советские и американские танки встали друг против друга на расстоянии нескольких метров у пограничного перехода Чарли.
Как далеко готов идти Хрущев?
Хочет ли он войны?
Белый дом думает, что нет, причина, по которой Кеннеди не позволяет себя запугать. Его уверенность подкрепляет информация, поступающая от одного агента ЦРУ, некоего Олега Пеньковского, полковника советской военной разведки. Благодаря этому человеку и незадолго до своей отставки Даллес получил возможность восстановить репутацию управления, по меньшей мере, в Овальном зале Белого дома, и позолотить фамильный герб, тронутый коррозией на пляжах Залива Свиней.
Пеньковский вступил в контакт с МИ-6 и ЦРУ во время командировки в Берн. Свои услуги за деньги. Его решение стать двойным агентом мотивировалось также профессиональными разочарованиями. Он не имел перспектив карьерного роста после того, как стало известно, что его отец сражался на стороне белых. Тем не менее Пеньковский стал наиболее ценным из всех двойных агентов, работавших на ЦРУ. По словам одного из офицеров, он был к тому же «лучшим шпионом, какого когда-либо имело управление».
Во время возведения Берлинской стены Пеньковский советует Америке не уступать Хрущеву, так как у него нет средств для ведения ядерной войны… Документы, а он передал более пяти тысяч микрофильмов в течение четырнадцати месяцев, это подтвердили. ЦРУ получило из них сведения о программах по ядерному оружию и баллистическим ракетам, а также по размещению в СССР военных баз и информацию о прикрытиях, используемых офицерами КГБ.
Кеннеди был прав, когда заявлял о том, что существует различие между количеством американских и советских ракет, причем даже очень существенное. Но именно у США было намного больше ракет, чем у СССР! Заявление Хрущева были не более чем ложь, блеф, что, в частности, подтверждали самолеты-разведчики У-2. В самом деле, в 1961 году система запуска ракет не всегда была в рабочем состоянии, а электронные системы наведения еще не работали.
«Мы, в правительстве и во всей стране, настолько признательны сотрудникам ЦРУ за служение интересам нации, — заявил Кеннеди в ноябре 1961 года на церемонии, организованной в ЦРУ по случаю ухода Даллеса. — Ваша работа, безусловно, не легка. Ваши успехи редко становятся известны, а о ваших провалах кричат повсюду. Иногда я поступаю так же. Но я уверен, что вы осознаёте, насколько важна ваша работа, до какой степени она жизненно необходима, и как в будущем ваши усилия будут оценены историей».
Спустя пять месяцев после катастрофы в Заливе Свиней Кеннеди не проявляет никакой неприязни к ЦРУ. Он отдает должное служению Даллеса, человека, который сформировал американскую разведку с ее основания и чей портрет выгравирован на мраморе в виде барельефа в новом здании штаб-квартиры. Карьера Даллеса, названного «мастером шпионажа» или «шпионом-джентльменом», отражена в ряде биографий и статей… Наконец, чтобы подчеркнуть начало новой эры для ЦРУ, его называют также «последним великим романтиком разведки».
Даллес лично напишет книгу Искусство разведки вскоре после отставки. Можно сказать, что он положил начало своеобразному литературному жанру, так как затем у него появятся конкуренты на этом поприще. Многие его преемники и высокопоставленные чиновники ЦРУ последуют его примеру, показывая важность своих персон в политической и культурной жизни Соединенных Штатов…
Директора ЦРУ занимают действительно особое положение вне мира разведки. В отличие от других стран, где имена руководителей спецслужб держатся в тайне, шеф ЦРУ является фигурой известной и публичной. И эта тенденция с годами усиливается. В результате они оказываются в своеобразном положении, сочетающем публичность и строгую секретность одновременно. Они постоянно сопровождаются охраной и перемещаются в бронированном автомобиле. В 1990-е годы группа личной охраны проживала даже у них дома.
Кого назначить вместо Даллеса? Вначале Кеннеди думает о своем брате Роберте. Однако президент быстро осознает, что родственная связь только помешает использованию принципа «благовидного предлога».
Человек, которого он, в конце концов, выбирает, является полной противоположностью своему предшественнику. Джон Маккон не был карьерным разведчиком. Это бывший инженер, основавший компанию «Бехтель» — на сегодня очень важную американскую инжиниринговую фирму. В дальнейшем он создает ряд других преуспевающих компаний, прежде чем был назначен главой Комиссии по атомной энергии. В отличие от Даллеса Маккон считался прекрасным администратором. Именно за его качества управленца он, впрочем, и был выбран для руководства ЦРУ как компанией. Именно эти качества Кеннеди считал необходимыми: «Командование армией подразумевает большую ответственность и необходимость столкнуться со многими проблемами. Руководство министерством обороны влечет еще большую ответственность и еще больше трудностей. Но никакая ответственность, ни одна из этих проблем не может сравниться с теми, с которыми сталкиваются директора ЦРУ».
Другой причиной в пользу его назначения было то, что Маккон не проявлял особого интереса к нелегальным операциям. Его больше интересует анализ. Это также прекрасно устраивает президента. Так как, хотя интерес Кеннеди к нелегальным операциям также сохраняется, он считает, что инициативу в проведении такого рода операций проявят политики, а не ЦРУ. Расчет делается на то, что Маккон мало знает о разведке и сферах ее деятельности. Эта временная трудность не помешает ему стать одним из лучших директоров ЦРУ.
Его первые шаги не были легкими. Прежде всего, Маккон был первым директором, чье назначение не было утверждено единогласно в сенате. Следует сказать, что у всех в памяти Залив Свиней. Пост директора становится, таким образом, особенно уязвимым — это кресло, пружины которого приводятся в действие, как достижениями ЦРУ, так и политическими играми. В самом деле: Маккон — республиканец в администрации демократов. Как бы ни считалось, что ЦРУ вне политики, Кеннеди менее всего ожидает, что это назначение успокоит критиков из лагеря консерваторов. Люди в Лэнгли тоже без одобрения отнеслись к появлению Маккона. Он приходит со стороны и не является своим. Кроме того, они прекрасно понимают, что назначение Маккона является политическим… Это уступка республиканцам. Хуже того — наказание за Залив Свиней! Большинство офицеров, таким образом, выступают против назначения Маккона. Некоторые даже угрожают подать в отставку…
Другие агентства, напротив, очень быстро оценивают его способности менеджера, так как Маккон интересуется прежде всего разведывательным сообществом в целом, чего Даллес действительно никогда не делал. По требованию Кеннеди он к тому же стал первым директором ЦРУ, который пытается навести в нем эффективный контроль. Для этого Маккон часто советуется с Робертом Макнамарой, министром обороны, а также с руководителями других военных ведомств. Если американская разведка по-прежнему играет центральную роль в крестовом походе против коммунизма, ЦРУ делит ее все более и более с другими правительственными ведомствами.
Маккон и Макнамара выступают за то, чтобы действия, программы и бюджеты спецслужб не перекрывали друг друга. Они намерены сконцентрировать колоссальные средства, которыми располагает разведывательное сообщество, для производства самолетов, систем прослушивания и спутников наблюдения. Последние отныне будут разрабатываться под руководством Пентагона в рамках Специального отдела (NRO), созданного в I960 году. Вклад ЦРУ будет увеличиваться за счет вновь создаваемого подразделения «Научно-технического директората». В нем будут собраны воедино подразделения научно-технического развития, разбросанные среди трех других директоратов ЦРУ.
Ирония судьбы: Маккон, новичок в делах разведки, более того, плохо принятый в ЦРУ, стоит у истоков возрождения авторитета управления в Вашингтоне. В августе 1962 года в результате трехкратной проверки он убеждается в раскрытии чего-то очень важного для безопасности Соединенных Штатов: СССР готовится установить ракеты на Кубе… Это предположение встречено очень скептически советниками президента, военными и даже кремленологами ЦРУ. Действительно, поведение СССР никогда не было столь провокационным. Каждый раз Маккону говорят, что Советский Союз не будет рисковать подобным образом. Фотоснимки, по которым он делает свои предположения, с другой стороны, не являются вполне убедительными — в крайнем случае, они могли бы показывать установку ракет ПВО «земля-воздух», которые Кастро попытался бы закамуфлировать. Кроме того, несколько У-2, пролетевших над островом с востока на запад, не подтверждают гипотезу Маккона.
