Да и очень уж грозно выглядела Советская армия. Страшно и неприятно было планировать итог столкновения даже и 120 дивизий с этой могучей махиной».
Красочный рассказ Буровского – всего лишь его предположение, хотя план названной им несостоявшейся операции действительно существовал. Но это совсем другая, отдельная история. К тому же вовсе не факт, что на ее разработку британские власти сподвигли мирные инициативы нацистского бонзы. Необходимость как оборонительного, так и наступательного варианта такой операции была вызвана сложившимся послевоенным соотношением сил бывших союзников на международной арене и к «переговорам» 1941 года, предложенным Гессом, вряд ли могла иметь отношение.
Так какая же из трех версий таит в себе разгадку этого странного полета Рудольфа Гесса? На наш взгляд, все три, поскольку в каждой из них есть доля истины. Если отбросить зыбкие предположения некоторых исследователей, основывающиеся не на фактах, а на эмоциях и полухудожественном вымысле, то в сухом остатке останется следующее. Весной 1941 года Германии было крайне необходимо заключить мирное соглашение с Англией, с тем, чтобы вся немецкая военная машина могла быть брошена непосредственно на уничтожение самого ненавистного врага – России. Все предшествовавшие до этого попытки переговоров оказались провальными. Тогда-то Рудольф Гесс и озвучил фюреру свою идею, которую вынашивал и к осуществлению которой готовился уже больше года: совершить перелет на британскую территорию и, используя силы античерчиллевской оппозиции, добиться заключения мира с Англией. Как писал Пэдфилд, себя «наци № 2» представлял «посланником мира и полагал, что, если прибудет на место целым и невредимым, ему позволят вернуться, чем бы не окончилась его миссия». Тем не менее, им был предусмотрен также и план действий на случай ее провала: «В то же время Гесс, – как пишет британский историк, – должен был сделать вид, что приехал без ведома и разрешения фюрера. Ни фюрер, ни другие официальные лица режима не должны были иметь к миссии какого-либо отношения, чтобы их не заподозрили в слабости. Все должно было выглядеть так, словно он прибыл по собственной инициативе с тем, чтобы убедить британцев в том, что фюрер не желает им зла». С этой целью Гессом был заготовлен текст письма Гитлеру, которое должно было быть доставлено ему после его отбытия в Шотландию.
Фюрер не сразу согласился на проведение такой спецоперации. Но поскольку к тому времени все другие возможности для решения этой проблемы были исчерпаны, решил все же воспользоваться последним шансом. Тем более, что, как мы знаем, Гессу уже до этого неоднократно поручалось проведение различных спецопераций. Правда, их результаты успеха не имели. Но на этот раз помощнику-асу удалось убедить фюрера в том, что он хорошо подготовлен к выполнению миротворческой миссии и готов к любым испытаниям ради великой Германии (вспомним слова Гитлера о том, что Гесс всегда был упрямцем!).
Конечно же при проведении этой спецоперации (как и всякой другой) не оставались в стороне и разведывательные службы двух стран. Немецкая обеспечивала переписку Гесса и его помощников с представителями британской оппозиции, безопасное перемещение его самолета над собственной территорией, британская же, как мы уже знаем, «вела» его с момента установления контактов с посредниками в Португалии и Швейцарии до приземления на лужайке вблизи поместья герцога Гамильтона.
Так или иначе, но на этом рискованная авантюра Гесса, которую потом образно назовут «неудавшимся прыжком в миротворцы», не закончилась. Впереди предстояло главное – переговоры, о которых мало что известно до сих пор.
Неизвестные миру «мирные переговоры»
Впервые завеса тайны над этими переговорами была поднята в книге «Взлет и падение Третьего рейха» видного американского журналиста и историка Уильяма Лоуренса Ширера, изданной в 1960 году. По его утверждению, первая встреча Рудольфа Гесса с герцогом Дугласом Гамильтоном состоялась в казармах Мэрихилла 11 мая в 10 часов утра. На ней он наконец-то назвался своим именем (а не гауптманом Альфредом Хорном, как это было до того) и заявил, что прибыл на британскую территорию с гуманной миссией: «Фюрер не хочет победы над Британией, а желает остановить кровопролитие, поэтому британской короне надо немедленно начать переговоры с ним, Гессом, о мире».
Более подробно последующие события были описаны британским исследователем П. Пэдфилдом. «Потом, – пишет он, – Гесс спросил Гамильтона, не сможет ли он собрать ведущих членов своей партии, чтобы „провести переговоры относительно мирных предложений“. Гамильтон ответил, что в стране теперь одна партия, тогда Гесс перечислил ему условия заключения мира, предлагаемые Гитлером: первое – он будет требовать гарантий, исключающих в будущем возможность военного противоборства обеих стран. Когда Гамильтон поинтересовался, каким же образом можно достичь этого, Гесс ответил, что Британия должна отказаться от традиционной для нее политики противостояния самой сильной в Европе власти. Гамильтон возразил, если бы такое соглашение было возможно, его следовало заключить до начала войны, но поскольку Германия предпочла войну, в то время как Великобритания отчаянно желала мира, такое соглашение сейчас представлялось ему безнадежным». На этом, собственно, и закончилась их первая дискуссия.
На второй встрече, помимо Гамильтона, присутствовал Эйвон (Айвон) Киркпатрик, бывший первый секретарь британского посольства в Германии, лично знакомый с Гессом. Немецкий гость сначала сделал экскурс в историю, коснувшись Первой мировой войны и Версальского договора, затем произнес «длинный панегирик Гитлеру» и закончил свою трехчасовую лекцию «доказательствами того, что Германия неизбежно победит в войне». И только потом обозначил причины своего визита. Вот как они были описаны Киркпатриком: «Он сказал, что, ужасаемый перспективой продолжения войны, он прибыл сюда без ведома Гитлера, чтобы убедить ответственных людей в том, что, поскольку Англия выиграть войну не может, самым благоразумным было бы заключить теперь мир. Давно и хорошо зная фюрера, знакомство с которым началось восемнадцать лет назад в крепости Ландсберг, он мог дать слово чести, что Гитлер никогда не вынашивал планы против Британской империи, никогда не стремился к мировому господству, считая сферой интересов Германии Европу, а любое расточение германского могущества за пределами европейского континента – слабостью, которая посеет семена гибели Германии. Гитлер искренне сожалел бы по поводу падения Британской империи».
И только потом последовали предложения по установлению мира между двумя странами. В частности, Гесс «внес старое предложение, чтобы Великобритания дала Германии свободу действия в Европе, и Германия даст Британии свободу действия в Империи – кроме бывших германских колоний, в которых она нуждалась, как в источнике сырья». Но он особо подчеркнул, что «при любых условиях мирного урегулирования Германия будет по-прежнему поддерживать Рашида Али[20] и потребует ухода Британии из Ирака». Но главное заявление Гесса состояло в том, что «…немцы готовы заключить с Британией мир почти на любых условиях, если ее правительство даст обещание вместе с Германией напасть на Россию». Помощник фюрера не сомневался в их совместной победе над СССР и, как стало известно из послевоенных мемуаров личного врача Гиммлера Феликса Керстена, якобы даже предлагал англичанам после войны поделить Советский Союз на три зоны: первая – от Бреста до Оби – будет принадлежать Германии, вторая – от Оби до Лены – британской короне. Что касается США, то в обмен на невмешательство в войну они могут потом забрать себе Камчатку и Охотское море. Япония тоже получит лакомый кусок – Дальний Восток, советское Приморье и Сахалин.
Киркпатрик еще дважды встречался с Гессом, но ничего больше, кроме уже озвученных им раньше и указанных здесь «мирных» инициатив, добиться от него не удалось. И тогда, как пишет Пэдфилд, «Черчилль согласился с предложением начать ложные переговоры, чтобы попытаться вытянуть из него больше информации». Роль посредника в их проведении досталась лорду-канцлеру Джону Саймону, который пришел к такому выводу: «Ничем не подкрепленные, достаточно наивные условия переговоров, предложенные Гессом, являются другим доказательством того, что он прибыл не с тем, чтобы действительно вступить в переговоры с британским правительством, а провозгласить господство Гитлера над континентом и указать тем в Британии, кто уже считал, что война проиграна, как Британия может избежать дальнейших последствий решения противостоять фюреру – он прибыл, чтобы говорить с пораженцами». Время шло, и Гесс, который, по словам Пэдфилда, «рассчитывал, что ему сразу же организуют встречу с кабинетом министров или даже с самим королем», после двух месяцев пребывания в Британии «начал подозревать, что англичане решили проигнорировать его предложение о мире».
