А теперь посмотрим, кто и куда бежал в начале лета 1941 года. В прибалтийских республиках, вошедших в состав СССР в 40-м году, жило довольно много немцев, и абсолютное большинство из них в том же 40-м репатриировалось в рейх. После этого движение с Востока на Запад прекратилось. Как-то даже трудно себе представить, что кто-то из русских, украинцев, белорусов или представителей любой другой национальности Советского Союза побежит в Германию, где его тут же зачислят в «недочеловеки». А вот обратный поток, с Запада на Восток, существовал. Всем известно, что вместе с Красной Армией сражалось Войско Польское, причем внушительной численности. Меньшую часть этого войска составляли военнопленные, захваченные в ходе Польской кампании РККА, большую же часть составляли перебежчики, утекшие из Генерал-губернаторства. Поляки очень сильно не любят русских, тем не менее, оказавшись под Гитлером, они побежали в Россию. Все же русские не объявляли их «унтерменшами» и загоняли в концлагеря не всех, а только часть. Значит, чтобы не лишиться своих рабов, Гитлеру нужно было СДЕЛАТЬ ТАК, ЧТОБЫ ИМ НЕКУДА БЫЛО БЕЖАТЬ. А Сталин уже решил для себя эту проблему — на западе от СССР находилось государство, в которое подданные Сталина стремиться никак не могли!
3
Теперь рассмотрим еще один аспект проблемы. Гитлер стремился к мировому ГОСПОДСТВУ, а Сталин к мировой РЕВОЛЮЦИИ. Прилагательные тут почти одинаковые, но существительные совсем разные, а это как раз тот случай, когда существительное меняет весь смысл. Задумаемся, каким путем могло быть достигнуто Гитлером мировое господство?
Только военным.
Судите сами, согласно доктрине национал-социализма высшей расой является арийская, она должна стать господствующей, все остальные предназначены на роль рабов. Так могут ли государства, где проживают не арийцы, добровольно войти в состав национал-социалистического рейха? Ясное дело, нет. Значит, их придется завоевывать.
Для Сталина же ситуация была совсем иной. Коммунисты утверждали, что они борются за власть трудящихся, а они (трудящиеся) существуют во всех странах, причем в значительно большем количестве, чем так называемые эксплуататорские классы. Следовательно, любое государство, в котором произошла социалистическая революция, может без вопросов войти в состав СССР. Так что Сталину нужно было только раздуть пожар мировой революции, после чего весь мир сам скатится к его ногам.
В. Суворов, проштудировав труды классиков марксизма-ленинизма, точно вычислил, что без мировой войны мировая революция не состоится. Я тоже проштудировал эти труды, но не потому, что не доверяю Владимиру Богдановичу. Я искал указаний на то, что в этой мировой войне непременно должно участвовать государство победившего пролетариата. И не нашел.
Нашел же я совсем противоположное. И Ленин, и Сталин, и Троцкий сценарий мировой революции видели таким: начинается война, она превращается в затяжную, противоборствующие стороны истощают друг друга до последней крайности, после чего в одной из стран (или в обеих) происходит социалистическая революция, НА ПОМОЩЬ КОТОРОЙ тут же бросается Красная Армия. Понимаете, в чем тут смысл? Советскому Союзу вовсе не нужно самому принимать участие в идущей войне, он может помогать материально той стороне, которая оказывается в худшем положении, чтобы затянуть войну и довести дело до революции. А потом этой революции помочь. Согласитесь, что это гораздо более изящный план, чем просто усыпить подозрение врага, а потом ударить ему в спину. Кроме того, этот план позволяет добиться цели без особых затрат, «малой кровью и на чужой территории».
4Что интересно, все, о чем нам поведал В. Суворов в семи томах своих сочинений, прекрасно укладывается в рамки этого плана. Более того, кое-какие моменты даже получают лучшее объяснение.
Возьмем для примера танки БТ. Критики Владимира Богдановича указали три слабых места в теории исключительной агрессивности этих танков:
1. Особо высокая скорость танку не нужна, поскольку это не гоночный автомобиль, а боевая машина.
Сброшенные гусеницы должны были укладываться на специальные полки, так что никаких грузовиков для перевозки гусениц не требовалось.
Если танк сбросит гусеницы и оставит их на дороге, что он будет делать, если вдруг они ему опять понадобятся?
В. Суворов на это не дал никакого ответа, потому как тут кремлевские историки правы. Вот смотрите: добравшись до автострады, бригада танков БТ сбросила гусеницы и ринулась вперед. Через два часа она на двести километров оторвется от своей пехоты и артиллерии. Тут ей встречается какая-то немецкая часть, выдвигающаяся к фронту. Бригада, конечно, без особого труда разгромит ее, но при этом истратит часть своего боезапаса. Еще два-три таких боя, и танковая часть, даже если она не понесет никаких потерь, полностью утратит боеспособность (снарядов и патронов-то нет). А до своих частей километров 200–300, так что подвести их весьма затруднительно, даже если немцы не успели заткнуть прорыв. Опять же, куда девать пленных? Конвоировать их в тыл или оборудовать временные лагеря тут же, на месте, может только пехота, а она осталась где-то там, вдалеке.
Да и как будет вести бой эта танковая бригада, если гусеницы она оставила у начала автострады? Для атаки ведь необходимо развернуть танки из походного порядка в боевой, из колонны в шеренгу, грубо говоря. Но шеренга на автостраде получится махонькая, из двух-трех танков, остальным же нужно разойтись по сторонам, а для этого нужны гусеницы. Так что действительно придется укладывать их на эти самые полки и возить с собой.
А теперь разобьем все эти построения коммунистических фальсификаторов в рамках нашей обновленной теории. Для начала вспомним события зимы 1918 года. После срыва первого тура мирных переговоров в Брест-Литовске немецкая армия перешла в наступление. Но это было очень странное наступление. Немцы просто ехали по железной дороге в эшелонах, останавливались на каждой станции, оставляли там небольшой гарнизон, после чего двигались дальше. И никто им не препятствовал, потому как некому было (В. Суворов убедительно доказал в «Очищении», что бои под Псковом и Нарвой — выдумка кремлевских фальсификаторов). Не добрались немцы до Петрограда только потому, что ехать приходилось очень медленно (российские железные дороги тогда были в отвратительном состоянии, да и снежные заносы встречались), большевики успели опомниться и снова приступить к переговорам.
Теперь представим себе Германию, в которой бушует революция. Красная Армия пересекает границу, но противодействия ей никто не оказывает, немногочисленные части, стоящие в Польше, заняты митингами и выборами солдатских комитетов. Да и состоят они в основном из стариков и инвалидов, как это было в реальности в июне 44-го в Нормандии. Так что танки БТ, не встречая сопротивления, преодолевают Польшу где на гусеницах, где на колесах (но укладывая при этом снятые гусеницы на полки). Добравшись же до автострад Германии, они окончательно сбрасывают гусеницы, оставляют их на обочинах и мчатся к Берлину.
Зачем же нужно выбрасывать гусеницы, если можно их вести с собой? Все просто, я не знаю точного веса танковых гусениц, но думаю, что где-то на полтонны они потянут. А лишний вес — это потеря скорости.
Это первое, но есть и второе. Вместо гусениц на те же полки можно посадить отделение солдат, пристегнувшись ремешками, которыми крепились снятые гусеницы, они доедут до Берлина, хотя и без особого комфорта, зато быстро.
А теперь представьте, что в первый, максимум во второй день германской революции в Берлине появляется советская танковая бригада, да еще и поддержанная батальоном-другим пехоты.
Вспомним, что социалистическая революция в Германии 1920 года потерпела поражение потому, что Советская Россия не смогла оказать ей помощь. А если бы у Красной Армии в то время были автострадные танки или хотя бы что-то подобное, вся история XX века могла бы пойти по совсем другому пути.
Вот и получается, что танки БТ предназначались не для нормальных боев, а для чисто полицейской операции. Поэтому им и не нужна была толстая броня или мощное оружие, главным для них была скорость.
5
Переходим к самолетам. «Крылатый шакал» Су-2, как это убедительно доказал Виктор Богданович, можно было использовать только в условиях чистого неба. Именно такое небо расстилалось бы над Германией, случись в ней революция. Летчики, может быть, и остались бы верными присяге и попытались подняться в воздух, но самолеты-то нужно обслуживать, заправлять горючим, пополнять боезапас, а аэродромная прислуга занята более важными делами — митингует. Поэтому советские самолеты летают над Германией совершенно свободно, ведя разведку, выявляя еще боеспособные части и нанося по ним сокрушительные удары.
