Победа Октябрьской революции привела к провозглашению Республики Советов. С тех пор прошло немало лет, но и сейчас отечественные и зарубежные критики пытаются изобразить ее как нечто несовместимое с парламентским строем.
Но давайте вновь внимательно вчитаемся, что по этому поводу говорил вождь Октября — Ленин. Он подчеркивал: «Если наиболее совершенным и передовым из буржуазных государств является тип парламентской демократической республики, то Советы дают возможность соединения выгод парламентаризма с прямой демократией, то есть соединять в лице выборных представителей народа и законодательную функцию, и исполнение законов». Причем это не просто рассуждение. Этот принцип был закреплен 4 ноября 1917 года в резолюции Всероссийского ЦИК Советов. В ней подчеркивалось, что «советский парламент рабочих масс не может иметь ничего общего по своим методам с буржуазным парламентом». Значит, по «своим методам», по разделению властей советский парламент и буржуазный парламент стоят на противоположных позициях. Но это вовсе не мешает представительному органу Советской власти именоваться советским парламентом рабочих масс, соединяющим выгоды парламентаризма с прямой демократией.
Такое понимание роли парламентских учреждений в Советской республике было сквозной идеей Конституций 1918 и 1924 годов. К этому вопросу Коммунистическая партия вернулась и тогда, когда Советская власть уже окончательно упрочилась и победила.
В свое время, выполняя поручение руководства страны, мне довелось несколько месяцев изучать архивные материалы, касающиеся работы Сталина над проектом Конституции СССР 1936 года. В этих материалах сохранилась короткая запись выступления Сталина перед членами Конституционной комиссии. В ней говорилось: «Съездов не будет… Президиум — толкователь законов. Законодатель — сессия (парламент)…
Исполком не годится, съездов уже нет. Совет депутатов трудящихся. 2 палаты. Верховное законодательное собрание». Расшифровывая это сталинское выступление, на VII Всесоюзном съезде Советов в докладе о проекте Конституции В.М. Молотов говорил, что речь идет о «движении к своего рода советским парламентам в республиках и к общесоюзному парламенту».
Именно так и решалась эта проблема в Конституции 1936 года, а затем в Конституции нашей страны, принятой в октябре 1977 года. Да, Верховные Советы Союза и республик превращались в парламенты, но в парламенты советского типа. А это значило, что Верховный Совет СССР оставался высшей властью в стране. Он избирал свой Президиум, выполняющий в период между сессиями так называемые президентские функции, формировал правительство, которое было подотчетно и ответственно перед Верховным Советом. Сохранялась система Советов на местах. Оставались в неприкосновенности подотчетность депутатов своим избирателям и возможность для населения отзывать их в случае невыполнения наказов избирателей. Главной базой формирования депутатского корпуса в центре и на местах оставались производственные коллективы в городе и деревне.
Вот почему становилось возможным говорить о «советском парламенте», а значит, и о том, что наше государство по своей форме являлось демократической республикой с особой организацией народного представительства, республикой советского типа.
Стало быть, попытка новоявленных толкователей 70-летнего периода Советской власти как некоей «черной дыры» в развитии народного представительства является преднамеренной фальсификацией нашей истории и заведомой клеветой на прошлое нашего народа. Показательно, что с такой трактовкой российской истории не смог согласиться даже спикер нынешней Государственной думы Борис Грызлов. В своем докладе о столетии российского парламентаризма он вынужден был включить съезды Советов, ЦИК и Верховный Совет СССР в общую цепь парламентских учреждений, обеспечивавших «представительство всех социальных групп населения, создавших весьма стройную правовую систему и механизм взаимодействия депутатов и избирателей». В связи с этим, со вздохом отмечал Б. Грызлов, в нынешней России «многие избиратели положительно оценивают те или иные стороны советской системы, прежде всего — высокую социальную защищенность, и высказывают недоверие новым политическим институтам». Что ж, как говорится, от правды никуда не уйдешь.
Ю. ЕМЕЛЬЯНОВ. Но тут возникает вопрос, как сочетаются эти заявления о полноте власти парламента с нынешней суперпрезидентской властью, а теперь еще и с возрастающей ролью правительства. Ведь в ходе дискуссии по проекту новой редакции Программы партии не раз ставился вопрос о необходимости вообще отказаться от института президентства. В.В. Пахомов, например, пишет: «Неужели страна не сыта президентством? Да если это государство советского типа, то во главе его должен стоять коллегиальный орган по аналогии с Президиумом Верховного Совета. И ни в коем случае не должно быть «всенародно избранного» индивидуума, которым могут управлять различные группировки: «семья», «питерцы», олигархи и пр.».
А. ЛУКЬЯНОВ. Такие мысли не раз высказывались и в других письмах в Программную комиссию. Их авторы говорят, что президентство несвойственно Советской власти и что от него надо решительно отказаться. В то же время другие товарищи считают, что «пока стране нужен президент. Но он должен отчитываться перед представительным органом».
Ю. ЕМЕЛЬЯНОВ. Как известно, по поводу президентства очень четко высказался Сталин в своем докладе о проекте Конституции 1936 года. Выступая против дополнения к 48-й статье проекта, в котором предлагалось установить, чтобы Председатель Президиума Верховного Совета Союза ССР избирался не Верховным Советом СССР, а всем населением страны, Сталин говорил: «Я думаю, что это дополнение неправильно, ибо оно не соответствует духу нашей Конституции. По системе нашей Конституции в СССР не должно быть единоличного президента, избираемого всем населением, наравне с Верховным Советом, и могущего противопоставлять себя Верховному Совету. Президент в СССР коллегиальный — это Президиум Верховного Совета, включая и Председателя Президиума Верховного Совета, избираемого не всем населением, а Верховным Советом, и подотчетный Верховному Совету. Опыт истории показывает, что такое построение верховных органов является наиболее демократическим, гарантирующим страну от нежелательных случайностей».
А. ЛУКЬЯНОВ. Обратите внимание на точность этого предсказания Сталина. Как только президент России стал избираться населением отдельно от парламента, все это закончилось расстрелом Дома Советов из танковых пушек и разгоном органов Советской власти по всей стране.
Практика показала, что, когда президент избирается отдельно от парламента, руки его оказываются развязанными. Опираясь на свои безбрежные полномочия, закрепленные в Конституции, он может игнорировать любую инициативу депутатов, общественности и народа в целом. Не об этом ли говорит, например, плачевная судьба закона о борьбе с коррупцией, которая теперь объявлена в России главным злом? Как известно, этот закон еще шесть лет назад был принят парламентом в трех чтениях и похоронен одним росчерком пера Ельцина.
Вот почему в проекте новой редакции Программы КПРФ подчеркивается необходимость в целом преобразования президентской республики в республику советского типа и расширения контрольных полномочий парламента и других представительных органов в отношении правительства и всего аппарата исполнительной власти. Опираясь на весь исторический опыт советского народа, наша партийная Программа принципиально ставит вопрос обеспечения максимально возможного представительства трудящихся в органах власти и местного самоуправления, защиты прав трудовых коллективов и создания всех условий для самоорганизации, самодеятельности и самозащиты граждан от любого произвола. При этом особое внимание уделяется демократизации избирательной системы и решительному пресечению влияния на выборы «денежного мешка» и административных рычагов, а также восстановлению возможностей отзыва депутатов избирателями.
Ю. ЕМЕЛЬЯНОВ. В стране, где президент и правительство обладают практически неограниченными полномочиями, трудно рассчитывать, что парламент сумеет им противостоять. Поэтому так важно сегодня развитие всех форм внепарламентской борьбы оппозиции и самых разнообразных организаций и массовых движений граждан.
А. ЛУКЬЯНОВ. Да, как говорил Ленин, «действия масс выше парламентской деятельности». Поэтому работа наших депутатов в парламенте не может быть плодотворной без глубокого знания интересов и запросов масс, опоры на народные массы и их движения.
Показательно в этом отношении, что на состоявшемся в конце июня пленуме Центральный Комитет КПРФ в единой связке обсудил вопрос о повышении ответственности депутатов-коммунистов, работающих в представительных органах власти, и о консолидации всех патриотических сил в ходе массовых протестных действий. Неразрывное единство этих двух частей работы партии в современных условиях — залог того, что коммунистам, их сторонникам и союзникам только так можно успешно противостоять нынешнему правящему режиму.
