Йемене и неисламских странах, которые рассматриваются исламскими радикалами и террористами как часть «мира меча». Поддерживая антиизраильские, провоцируя антиамериканские и в целом антизападные настроения в исламском мире, Саудовская Аравия одновременно является одним из главных поставщиков нефти и потребителем продукции военно-промышленного комплекса США, хотя её вооружённые силы непропорционально слабы по сравнению с армией и Корпусом стражей исламской революции Ирана и не в состоянии освоить современную военную технику.
В случае прямого столкновения с Тегераном Эр-Рияд до подписания в 2015 году «ядерной сделки» с Ираном рассчитывал на Запад, однако позже вынужден был начать искать новых союзников. Происламистские настроения президента США Барака Обамы укрепили связь саудовского режима с американской администрацией, несмотря на наличие более чем значительного количества «саудов-скептиков» в ЦРУ и Пентагоне. Вследствие этого американская программа ядерного разоружения «Глобальный ноль» и инициатива создания безъядерной зоны на Ближнем Востоке были напрямую направлены против Ирана и Израиля, обходя проблему ядерного оружия Пакистана, создававшегося при финансовой поддержке Саудовской Аравии. Заявление экс-руководителя саудовской разведки принца Турки бин Фейсала ас-Сауда о том, что появление иранской ядерной бомбы станет для Саудовской Аравии сигналом к адекватному ответу, сделанное летом 2011 года, продемонстрировало, что королевство готово к региональной гонке ядерных вооружений, скорее всего, за счёт получения «изделия», обслуживающего персонала и носителей из Пакистана.
В 2015 году КСА приняло участие в финансировании создания Пакистаном тактического ядерного оружия, направленного против Индии, которое легко могло быть перемещено на саудовскую территорию. Характерно, что израильская ядерная программа не вызывала у руководства КСА такой реакции на протяжении более полувека её существования. На 2021 год королевство установило с Израилем прочные неформальные связи, опирающиеся на общие интересы в противостоянии Ирану, благо, президента Дональда Трампа, который вышел из ядерной сделки с ИРИ и способствовал развитию контактов и установлению дипломатических отношений монархий Залива с Израилем, сменил Джозеф Байден, пытающийся реанимировать политику Барака Обамы, вице-президентом которого он был.
Уход США из Афганистана летом 2021 года, оставленного на произвол судьбы и фактическое возвращение там к власти талибов, надвигающийся уход их войск из Ирака и возвращение за стол переговоров с Ираном администрации Байдена совпали с дистанцированием от поддержки Вашингтоном и Иерусалима, и Эр-Рияда, пик которой пришёлся на период президентства Трампа. Впрочем, понимание того, что «век Америки» на БСВ подходит к концу, существовало в регионе и раньше. Об этом свидетельствовал вызвавший широкий резонанс ультиматум упомянутого принца Турки, которого полагают лично ответственным за теракты «9/11» в Америке и «Норд-Ост» в России, президенту Обаме о возможности разрыва партнёрских отношений между королевством и США, если последние применят в ООН вето в отношении признания Палестины государством.
Потенциальное формирование суннитского альянса, в рамках которого Саудовская Аравия готова противостоять Ирану при поддержке АРЕ и Турции, отражает снижение роли Соединённых Штатов в регионе. Связь Эр-Рияда с Исламабадом в ядерной сфере может заставить Вашингтон встать в кризисной ситуации на защиту саудовских интересов хотя бы ради того, чтобы не оказаться заложником развития событий в регионе с расползающимися ядерными технологиями военного назначения, но шансы на это не столь велики: в 2021 году США приняли решение о сокращении своего военного присутствия на саудовской территории, что стимулировало оживление прямых контактов КСА с Ираном.
Королевство на протяжении своей истории являлось опасным соседом для окружающих стран, хотя в настоящее время Саудовская Аравия урегулировала с соседями бо́льшую часть пограничных конфликтов. В то же время КСА, «собранное» ибн Саудом в ходе войн 20–30-х годов ХХ века после уничтожения Рашидидов в Неджде, вытеснения Хашимитов из Хиджаза, оккупации йеменского Ассира, присоединения исмаилитского Наджрана, шиитской Восточной провинции и других территорий, может распасться под внешним ударом. Волнения на Бахрейне, в Йемене или Восточной провинции КСА могут стать детонатором этого процесса, поставив на грань выживания все монархии Залива. Неизбежным следствием такого развития событий будет осложнение экспорта углеводородов из стран Аравийского полуострова.
Либерализация внутренней жизни, попытки которой предпринимались режимом, на протяжении десятилетий блокировалась консервативным ваххабитским духовенством, влияющим на эту сферу жизни королевства не меньше королевской семьи. Попытки руководства США давать королевскому двору рекомендации в этой сфере и в вопросах прав человека жёстко пресекались саудовскими лидерами, напоминавшими руководству Госдепартамента США о нефтяном бойкоте 70-х годов. Объявление королём осенью 2011 года о предоставлении саудовским женщинам избирательного права (на местных выборах 2015 года 20 женщин прошли в муниципальные органы власти) контрастировало с отказом им в праве вождения автомобилей, демонстрируя противоречивость и непоследовательность реформ (на 2021 год, это право было дано).
Верховная власть в королевстве осуществлялась на начало XXI века сыновьями основателя династии ибн Сауда, возраст которых лежал в диапазоне от 70 до 90 лет. На момент написания настоящей книги королём был (с января 2015 года) Салман ибн Абдул-Азиз аc-Сауд – последний из влиятельного клана «семёрка Судейри». Конфликты в правящей семье, в том числе между альянсами наследных принцев и поддерживающими их группами, носят постоянный характер. Нерешённость проблемы передачи власти следующему поколению принцев ослабляет королевство. Наследником короля Салмана в 2015 году был назначен его племянник, принц Мохаммед ибн Найеф. Сын короля Мохаммед ибн Салман был назначен «наследником наследника», своего рода «резервным кронпринцем». При этом король делал всё возможное, чтобы после него власть в стране унаследовал сын, а не племянник и в 2017 году титул наследника был ему передан.
Наличие в ультраконсервативной исламской стране, ограничивающей на своей территории права иностранцев и тем более иноверцев, многочисленных иностранных специалистов и рабочих, дополнительно дестабилизирует её. При этом, исходя из опыта конфликтов КСА с Ираном в 80-е годы, не исключено, что волнения, которые могут поставить под вопрос существование Саудовской Аравии, будут приурочены к периоду большого (более двух с половиной миллионов приезжих) хаджа. Жертвы давки, пожаров в тоннелях, обрушения пешеходных мостов и подъёмных кранов, которые в отдельные годы исчисляются тысячами человек, дают для этого все основания. При этом хадж даёт уникальные возможности саудовским спецслужбам по вербовке агентуры, хотя и позволяет организовать инфильтрацию на территорию КСА антиправительственных элементов под видом паломников.
Экономика КСА завязана на взаимодействии с западными и японскими компаниями, а также Китаем. Политика королевства в Сирии и Афганистане, опирающаяся на использование террористических группировок, включая выходцев из России и центральноазиатских республик, противоречит российским интересам. Попытки изменить российскую политику в Сирии привычными для КСА методами привели к терактам в Волгограде в предолимпийском 2013 году, ответственность за которые эксперты возложили на тогдашнего руководителя Управления общей разведки КСА принца Бандара бин Султана, женатого на родной сестре принца Турки. Реализация российских проектов в королевстве маловероятна. В военно-технической сфере Эр-Рияд ориентируется на
