никаких других вариантов.
Захватив власть, Соединенные Штаты, как и ожидалось, навязали свои взгляды союзникам, которые быстро стали им всячески угождать. Только голлистская Франция возражала против гегемонии США и считала, что опека означает для Европы потерю независимости, суверенитета и, следовательно, способности самой решать свою судьбу и возможности сказать свое слово в международных делах. За семьдесят лет единственными эпизодами европейского неповиновения стали решение Шарля де Голля выйти из единой структуры военного командования НАТО в 1966 году и разыграть традиционную карту равновесия блоков Восток – Запад, как это было на последнем этапе холодной войны, и отказ Франции и Германии присоединиться к американскому крестовому походу на Ирак в 2003 году. За этими незначительными исключениями альянс всегда сохранял свой обычный формат и иерархию. А в 2009 году Николя Саркози, подобно блудному сыну, поспешил вернуть Францию в военное лоно альянса.
Полный провал идеи Горбачева об Общем европейском доме
При этом американская военная гегемония была и остается для Европы источником проблем. Первый важный момент, который можно поставить американцам в вину, это, вероятно, их отказ рассмотреть предложение Михаила Горбачева о создании Общего европейского дома. Шанс был исторический, и Европа его упустила. После развала Советского Союза в начале 90-х было два варианта: либо распустить НАТО, которое утратило цель, либо принять Россию в НАТО. Возникшая в 1985 году концепция российско-европейского примирения сформировалась в течение 1986 года. Она была направлена на создание подлинного партнерства с Западной Европой, разделяя общие принципы свободы, прав человека и политического плюрализма. Это возвращение России в Европу должно было позволить Германии воссоединиться, что было бы возможно в рамках взаимного сотрудничества.
Проект вызвал интерес у ряда западных лидеров, особенно у Франсуа Миттерана, который стремился наполнить его конкретным содержанием и выступал за подписание договоров о разоружении и безопасности, а также об экономическом, научном и технологическом сотрудничестве. По мнению Франсуа Миттерана, проект Общего дома, подкрепленный конкретными действиями, давал шанс построить Великую Европу. Он считал, что панъевропейское единство возможно без ущерба для западноевропейской интеграции или углубления франко-германского партнерства.
В конце 1989 г. Миттеран представил свой проект по европейской конфедерации, призванный в конечном итоге способствовать созданию общеевропейского союза, в котором обновленный СССР, отныне приверженный идеалам демократии и верховенства закона, естественно, нашел бы свое место. Но быстрый распад Восточной Германии и поддержанная США готовность канцлера Гельмута Коля к воссоединению Германии поставили план под угрозу. Горбачев был вынужден отказаться от своего проекта Общеевропейского дома, не получив ничего взамен. Что касается проекта Конфедерации, то он также потерпел неудачу, столкнувшись с враждебностью бывших народных демократий и резкой критикой со стороны американской дипломатии, не желавшей мириться с рождением Большой Европы, в которой она не смогла бы принимать никакого участия [72].
Во время обсуждения вопроса об объединении Германии Михаил Горбачев получил, пусть не письменные, а устные, но гарантии. Его заверили, что территория Восточной Германии останется демилитаризованной после ухода советских войск и что бывшие страны Восточного блока не будут вступать в НАТО. Посол США в Москве Джек Мэтлок подтвердил эти обещания несколько раз.
Со стороны Европы интерпретация договора «Два плюс четыре» по воссоединению Германии была противоречивой. Некоторые утверждали, что никаких обещаний подобного рода не было, в то время как другие, например, бывший министр иностранных дел Германии Ганс-Дитрих Геншер, утверждали, что обещание действительно было дано СССР и его президенту [73]. Это побудило некоторых заявить, что оно не может оставаться в силе после распада СССР. Что касается русских, то Евгений Примаков в своих «Воспоминаниях» утверждает, что некоторые лидеры, такие как государственный секретарь Джеймс Бейкер, президент Миттеран, канцлер Коль и премьер-министр Джон Мейджор, также обязались не расширять НАТО на восток, чтобы сохранить стабильность в Европе.
Как бы то ни было, все произошло как раз наоборот. В 1997 году, когда НАТО уже подтвердило свое расширение на восток, в Париже был окончательно подписан Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между НАТО и Российской Федерацией, а в 2002 году был создан Совет Россия – НАТО. Тем временем Польша, Венгрия и Чешская Республика вступили в НАТО в 1999 году, за ними последовали Болгария, три страны Балтии, Румыния, Словакия и Словения в 2004 году, Албания и Хорватия в 2009 году и Черногория в 2017-м. Наконец Северная Македония (бывшая Республика Македония до заключения в 2018 году Преспского соглашения с Грецией об изменении названия) присоединилась в 2020 году, в то время как Босния и Грузия являются кандидатами на вступление, а Украина стучится в двери НАТО после «революции» на Майдане в феврале 2014 года.
Продвижение НАТО к российским границам создало значительное напряжение в отношениях с Москвой, что усугубляется настойчивым желанием США разместить базы противоракетного щита в Румынии, Чешской Республике и Польше, якобы для защиты от любой потенциальной баллистической атаки Ирана… Исследования, проведенные ведущими американскими аналитическими центрами, а также анализ пламенных речей антироссийски настроенного бывшего сенатора Джона Маккейна пролили особый свет на роль НАТО как разъединяющего фактора между Европой и Россией. Не говоря уже о публикациях Збигнева Бжезинского, бывшего советника президента Джимми Картера, который еще в 1997 году черным по белому написал, что «целью Соединенных Штатов является сохранение нашего мирового господства, которое могут гарантировать только глобальное укрепление и стабилизация. А для этого мы должны сокрушить мощь России, разделив ее на три разных страны и отрезать ее от Европы, вытеснив Украину на западную орбиту» [74]. Эта программа была мастерски реализована в 2014 году посредством поддержки, оказанной националистическим демонстрантам вице-президентом Джо Байденом, Джоном Маккейном и помощником госсекретаря США по европейским делам Викторией Нуланд [75].
Кампании антироссийской пропаганды
Начиная с 1999 года и Второй чеченской войны страны Западной Европы и США постоянно осуждают Россию. В 2003 году после того, как Россия выступила против войны в Ираке и уступок иракской нефтяной промышленности техасским фирмам, осуждение поднялось на новый уровень, достигнув пика летом 2008 года – после нападения грузинской армии на Южную Осетию в ночь открытия Олимпийских игр в Пекине. В 2014 году осуждение переросло в информационную войну и злобные пропагандистские кампании в поддержку событий на Майдане, а также в шантаж Украины со стороны ЕС и США с целью заставить ее отказаться от экономического партнерства с Россией и сблизиться с Западом.
С начала века тенденция к назначению России в качестве врага Запада лишь усилилась [76]. Экономические санкции, принимаемые Соединенными Штатами и
