Понятно теперь, в каком состоянии находится Россия и откуда взялась аномия? Да, кризис нам нипочем, нефть хлещет по трубам во все стороны, олимпийцы готовятся к новым победам, в школы пошел широкоформатный Интернет. А вот это все — что это такое? ФСБ жалуется, что ее обижает кучка подонков, а подонкам за это Михаил Швыдкой еще выплачивает 700 тыс. долларов.
Скажут: что ж, это политика! Люди выполняют свое партийное задание в информационной войне против России, как раньше против СССР. Это слабое утешение — ложь стала всеобъемлющей. Ничуть не лучше положение и в экономике с ее прогрессивными менеджерами.
Вот важная операция уже в постсоветской России — дефолт 1998 года. Подготовка к этой операции изучалась специалистами, и последствия могли быть сильно смягчены. В январе 1998 года в Российском торгово-финансовым союзе был подготовлен и в апреле того же года разослан в министерства, ведомства и Центральный банк доклад, в котором были с большой точностью предсказаны момент и ход приближающегося финансового кризиса. Доклад был подготовлен на основе анализа большого объема информации из зарубежных и российских источников. Вывод сводился к тому, что Россия стояла на грани пятикратной девальвации рубля и обвала фондового рынка.
Этот доклад был продуктом профессионального «мониторинга экономической ситуации», выполненного по заказу государственных структур. Но против этого доклада сразу были приняты меры чиновниками высшего ранга. Экс-министр экономики Е. Ясин назвал его «антиутопией», Ясина поддержал А. Чубайс. Начальник департамента ценных бумаг Минфина РФ Белла Златкис 20 мая (!) советовала инвесторам: «Говорю с полной уверенностью: надо покупать ГКО. Их доходность столь высока, что компенсирует возможные риски изменения курсовой стоимости рубля. Кстати, такой же совет могу дать не только частным инвесторам, но и профессиональным участникам фондового рынка».28
Председатель Центробанка С. Дубинин даже призывал «плюнуть в глаза» тем, кто «распускает слухи» о девальвации рубля. А буквально накануне дефолта Ельцин заявлял: «Дефолта не будет!»
Здесь не просто ложь, которая разорила огромное число вкладчиков и предпринимателей малого и среднего бизнеса, — и обогатила узкую группу, имевшую доступ к информации.
А.С. Панарин, говорит о катастрофических изменениях во всем жизнеустройстве России и добавляет: «Но сказанного все же слишком мало для того, чтобы передать реальную атмосферу нашей общественной жизни. Она характеризуется чудовищной инверсией: все то, что должно было бы существовать нелегально, скрывать свои постыдные и преступные практики, все чаще демонстративно занимает сцену, обретает форму «господствующего дискурса» и господствующей моды» [180, с. 297].
Это и есть источник аномии.
Глава 9. Преобразование системы потребностей как источник аномии
Человек живет в искусственном мире культуры. Важная его часть — мир вещей. Он неразрывно связан с миром идей и чувств, человек осознает себя, свое положение в мире и в обществе по тому, какими вещами владеет и пользуется. Вещи — символы отношений. Воздействуя на отношение людей к вещам, можно изменить и их отношение к людям, к стране, к своей собственной жизни. Отношение людей к вещам — один из главных фронтов борьбы за души людей.
Последние двадцать лет граждане России были объектом небывало мощной и форсированной программы по созданию и внедрению в общественное сознание новой системы потребностей. В ходе этой программы сначала культурный слой и молодежь, а потом и основную массу граждан втянули в то, что называют «революцией притязаний», т. е. добились сдвига к принятию российскими гражданами постулатов и стереотипов западного общества потребления.
Вспомним азы этой проблемы по близкому для нас источнику — марксизму, который вся наша интеллигенция изучала в вузах. Маркс писал: «Способность к потреблению является условием потребления… и эта способность представляет собой развитие некоего индивидуального задатка, некой производительной силы» [166, с. 221]. С этим утверждением можно было бы согласиться, если бы не акцент на индивидуальности «некоего задатка». Этот акцент Марксу нужен, чтобы перейти к проблеме формирования капиталистического общества потребления, ибо другие общества Маркса, в отличие от нас, не интересуют.
В обыденном сознании укоренилось представление, что потребности даны человеку объективно, что они естественны. Человеку нужна пища, одежда, жилище и т. д. Слово «объективно» можно принять с оговорками — если учесть, что имеется в виду объективность социального бытия, выскочить далеко за рамки которого отдельный человек не может. Но «естественными» потребности человека считать никак нельзя. Это ошибочное представление.
На деле потребности являются явлением социальным, а не индивидуальным. Человек создан культурой, и его потребности — также продукт культуры. Биологические потребности человека как живого существа очень невелики. Точнее сказать, биологические потребности составляют в общем их спектре очень малую часть и даже “подавляются” культурой: большинство людей при бедствиях погибают от голода, но не становятся людоедами.
На самых ранних стадиях развития человеческого общества люди жили собирательством и охотой. Материальные потребности у них были еще неразвиты, и на их обеспечение было достаточно потратить около двух часов в день. Это был «век изобилия», и люди имели много времени для досуга, который использовали, чтобы созерцать мир, совместно создавать большие мифологические системы и музыку, заниматься наскальной живописью.
Новые материальные потребности создавались обществом в его развитии как стимул для более интенсивного и продолжительного труда в выполнении общих задач. Они не были предписаны природой человека, а были обусловлены социально — исходя из целей данного конкретного общества в данный исторический момент. Как писал Маркс, «потребности производятся точно так же, как и продукты и различные трудовые навыки».
В любом обществе круг потребностей меняется, идет обмен вещами и идеями с другими народами. Это создает противоречия, разрешение их требует развития и хозяйства, и культуры. Уравновешивают этот процесс разум и совесть людей, их исторический опыт, отложившийся в традиции. Любой народ, чтобы сохраниться, должен обеспечить безопасность «национального производства потребностей» от вторжения чужих «программ-вирусов». Обновление системы потребностей как части национальной культуры должно вестись в соответствии с критериями, которые нельзя отдавать на откуп «чужим».
Капитализм (рыночная экономика) — первая цивилизация, которая не может существовать без экспансии, как акула не может дышать, не двигаясь. Поэтому капитализм нуждается в непрерывном расширении и обновлении потребностей, чтобы жажда потребления становилась все более жгучей и ненасытной. У себя дома Запад создал тупиковую ветвь культуры — «общество потребления».
Это очень необычный тип бытия. Будучи одержимо идеей прогресса, индустриальное общество создавало все новые и новые вещи и налаживало их массовое производство. Изучение их потребления показало, что здесь кроется мощный способ господства. Возникла технология рекламы, позволяющая внушить людям страстное желание иметь ту или иную вещь (был обнаружен парадокс: «Ненужные вещи нужнее людям, чем нужные»). В молодом буржуазном обществе, в век Просвещения говорилось: «Я мыслю, значит, я существую». Сейчас, на нисходящей ветви жизненного цикла, в обществе потребления, говорят: «Иметь — значит быть».
Маркс пишет об этой заложенной в самом основании капитализма необходимости превращать людей в потребителей: «Во-первых, требуется количественное расширение существующего потребления; во-вторых, создание новых потребностей путем распространения уже существующих потребностей в более широком кругу; в-третьих, производство новых потребностей» [167, с. 385].
Более того, он писал, что и сформированный в культуре буржуазного общества рабочий — такой же ненасытный потребитель, как и капиталист, и его потребности ограничены только доходом: «Рабочий, однако, не связан ни определенными предметами, ни определенным способом удовлетворения потребностей. Круг его потребления ограничен не качественно, а только количественно. Это отличает его от раба, крепостного и т. д.» [167, с. 235]. В это «и т. д.» входят трудящиеся любого традиционного общества, в том числе советского — они отличались от рабочего в обществе потребления. Советские трудящиеся — вплоть до перестройки.
Быстрое изменение системы потребностей (и материальных, и духовных) толкает общество к революционному изменению жизнеустройства, вплоть до самоотречения народа. Оно и порождает смуты как самые тяжелые кризисы. Маркс определенно и прозорливо писал о буржуазной революции, разрушающей «старые режимы»: «Революции нуждаются в пассивном элементе, в материальной основе. Теория осуществляется в каждом народе всегда лишь постольку, поскольку она является осуществлением его потребностей… Радикальная революция может быть только революцией радикальных потребностей» [164].
