Увы, мое выступление не нашло позитивного отклика у Генсека и его окружения.
Впоследствии мне стало известно, что после моего выступления А. Яковлев пригласил некоторых региональных партийных лидеров и задал им вопрос: «Вы видите, кто готовит нож в спину перестройки?».
К своей трагедии КПСС подошла потому, что на протяжении десятилетий, имея монополию на власть, она утратила способность к реальной, повседневной политической борьбе. В результате партия, как единый организм, потеряла свои лучшие качества — боевитость, самопожертвование, бескорыстие… Произошло ее одряхление.
По мере того, как КПСС в силу этих и других причин теряла влияние на народные массы, в стране стали возникать оппозиционные общественные движения, сыгравшие существенную роль в процессе разрушения государства и общественного строя. Их следует условно разбить на три группы: диссиденты, неформалы и демократы. Можно обозначить и три волны их деятельности.
Диссидентское движение, возникшее в начале 60-х годов, в основном занималось правозащитной деятельностью, не шло на сотрудничество с властями и отказывалось от применения силы. Оно было малочисленным, раздробленным и слабо организованным, но привлекало внимание Запада и пользовалось поддержкой небольшой части отечественной интеллигенции. Для них важен был сам факт, что в Советском Союзе существуют оппозиционные круги, которые могут при определенных условиях приобрести какой-то политический вес.
Старшее поколение помнит судебные процессы над диссидентами. Сведения о таких процессах доходили до части населения (в основном — интеллигенции, особенно так называемой творческой), главным образом из радиопередач всевозможных зарубежных «голосов» с характерной для них смесью правды и небылиц.
Но вот в декабре 1986 года было принято политическое решение отказаться от уголовного преследования оппозиции. Из лагерей и тюрем начали выходить бывшие диссиденты. Однако их движение практически не восстановилось. Многие устали от «борьбы за права человека», а другие, получив известность на Западе, предпочли спокойную жизнь за рубежом. Парадоксально, но факт, что точку в истории диссидентского движения поставило именно тогда, в 1986 году, прекращение их преследования.
В это время в стране начали быстро возникать многочисленные общественные структуры, членов которых стали называть неформалами. Общих принципов у этих организаций практически не было. В их среде оказались демократы и патриоты, анархисты и монархисты, коммунисты, социал-демократы, либерал-консерваторы и т. п. Многие группы формировались не по идеологическим принципам, а по направлениям деятельности — экология, защита памятников и т. д. В отличие от диссидентов, неформалы спокойно относились к взаимодействию с властями, вхождению в государственные и другие официальные структуры (профсоюз, комсомол и т. д.). Но вскоре деятельность многих неформалов стала приобретать все более политизированный, а затем и просто политический характер. Участники неформальных объединений своеобразно «играли в большую политику», набирались опыта и вскоре научились выводить на улицу многочисленные толпы народа.
Внутренние дискуссии оттачивали мастерство оппозиционных деятелей и воспитали будущих политиков, журналистов, общественных активистов. В 90-е годы некоторые из них стали руководителями общественных организаций, свежеиспеченных политических институтов, средств массовой информации. Этих людей и сегодня можно видеть на экранах телевизоров, на различных политических «тусовках». Они и сейчас учат народ, как ему жить в условиях демократических перемен, за которые они, во многом наивно, ратовали двадцать лет назад. В те далекие годы они называли себя основой будущего гражданского общества, а сейчас со скорбными лицами заявляют, что мы от него стали еще дальше, чем в дни их юности.
Чтобы показать картину происходившего в этой сфере общественной жизни, приведу два-три примера.
В феврале 1987 года на базе Центрального экономико-математического института (ЦЭМИ) был создан клуб «Перестройка». В его работе приняли участие сотрудники ЦЭМИ, в том числе экономист (тогда еще коммунист) Е. Гайдар и др. Сначала дискуссии в «Перестройке» были публичным продолжением академических споров. Но, как и следовало ожидать, в этих рамках они не удержались. Не случайно, что ЦЭМИ с его клубом в дальнейшем стал одним из инициаторов радикальных экономических реформ, а активный его член — Е. Гайдар принимал участие в разрушении страны вместе с Ельциным в Беловежской Пуще и впоследствии исполнял обязанности главы Правительства России. С января 1992 года он, с благословения того же Ельцина, начал радикальные экономические реформы, которые на много лет отбросили страну назад, а большую часть населения — в бедность и просто в нищету.
В августе 1987 года возникла группа «Мемориал». Основной ее целью было увековечение памяти жертв сталинских репрессий. Одна часть группы считала необходимым выходить на улицы со своими лозунгами, вторая же предпочитала сбор подписей на мероприятиях определенной части интеллигенции. Подписантами обращений стали известные деятели — Б. Окуджава, Е. Евтушенко, А. Приставкин и др. На деятельность «Мемориала» обратили благосклонное внимание «архитекторы» и идеологи перестройки — А. Яковлев и др.
«Мемориал» принимал активное участие в выборах 1989 года, в организации митингов и других мероприятий демократического движения. Многие вышеупомянутые лица пришли затем в демократические движения различного толка.
В 1983 году было организовано историко-литературное патриотическое объединение «Память». Эта организация вызывала отторжение со стороны других неформалов своими ксенофобскими лозунгами — борьба с «сионо-массонским заговором» в КПСС и во всем мире. После прихода в конце 1985 года к руководству объединения Д. Васильева эта организация стала сильно радикализироваться. Опираясь на пресловутые «Протоколы сионских мудрецов», Васильев рисовал картину мировой борьбы между сионизмом и патриотическими силами. Перестройку он трактовал как очищение партии и государства от «сионистской агентуры», поддерживал борьбу с «алкоголизацией» страны.
В мае 1987 года «Память» провела в Москве первую несанкционированную демонстрацию, приобретя при этом всесоюзную известность. Поводом для ее проведения стало разрушение одного из символов Москвы — Поклонной горы, где в то время развернулись работы по созданию памятника Победы. Колонны демонстрантов в несколько сотен человек с Манежной площади двинулись по улице Горького к Моссовету. Во главе колонны развевался красный флаг. В демонстрации принял участие Первый секретарь компартии в Москве Б. Ельцин. Он заверял собравшихся, что скоро положение изменится и больше не будет разрушения памятников истории и культуры.
Полагаю, что организация Д. Васильева принесла не меньше вреда нашей стране, чем другие политические и общественные неформалы того времени. Если те подтачивали основы общественного строя и государства, то «Память», делая заявления, будто поддерживает перестройку, своими лозунгами и действиями фактически отталкивала от нее часть народа.
Как уже говорилось, неформалы не были идеологически едиными. В их среде были сильны, в частности, социалистические тенденции. Но победили и возглавили третью волну общественного движения те, кто присвоил себе наименование «демократы». Эти быстро избавились от некоторых «предрассудков» неформалов, особенно от ненасильственного характера деятельности, использовали любые, вплоть до самых грязных, средства в политической борьбе с целью разрушения СССР и его общественного строя и закончили тем, что значительной своей частью поддержали расстрел Верховного Совета Российской Федерации в 1993 году. Впрочем, к тому времени, уже после уничтожения СССР, «демократы» перекрасились в «либералов» и навязали обществу ту программу его развития, а точнее — всесторонней деградации, которую в народе справедливо связывают с именами Ельцина, Гайдара и К0.
Итак, неспособность КПСС осуществить реформы в необходимом направлении и в кратчайший, отпущенный историей срок, привела к рождению оппозиционных политических движений, часть которых вольно или невольно способствовала разрушению Советского Союза и ликвидации существовавшего общественного строя.
В отличие от своих предшественников, Хрущева и Брежнева, которые только во второй половине своего правления окунулись во внешнеполитическую деятельность, Горбачев сразу с большим удовольствием стал заниматься этим направлением.
Начало сотрудничества Горбачева с Западом было положено его, рядового члена Политбюро, встречей осенью 1984 года с премьер-министром Великобритании М. Тэтчер. Эту встречу, как известно, организовал советский посол в Канаде А. Яковлев, с которым несколько ранее будущий Генсек познакомился и близко сошелся по своим идейным позициям. Обращает на себя внимание то, что встреча состоялась не в обычном правительственном особняке в Лондоне (Даунинг-стрит, 10), а в особой, загородной резиденции в Чеккерсе, предназначенной для приема лишь тех иностранных руководителей, находящихся в Великобритании с официальным государственным визитом, с которыми премьер-министр хотела провести особо важные доверительные беседы.
