“Луч” говорит, что Гудков предложил кандидатом сторонника “Правды” Бадаева, но, скромно добавляет ликвидаторская газета, предложение не было принято. Но разве ликвидаторы из “Луча” забыли о том, что их сторонник Петров, а не “правдист”, отказался снять свою кандидатуру и тем он на деле показал ликвидаторское тяготение к “единству”. И это все-таки называют единством! Может быть и то, что другой сторонник “Луча” Гудков выставил свою кандидатуру после того, как был уже избран сторонник “Правды” Бадаев, тоже представляет единство? Кто этому поверит?
“Луч” фарисейски рекламирует политически-безличного Судакова, якобы снявшего свою кандидатуру в интересах единства. Но неужели “Луч” не знает, что Судаков просто не мог баллотироваться, ибо он получил только две записки? Как назвать газету, которая решается врать на глазах у всех?
Политическая бесхарактерность — неужели это единственное “достоинство” ликвидаторов?
Ликвидаторы старались протащить в Думу своего человека волей кадетов и октябристов, вопреки воле петербургских рабочих. Но неужели оторванный от рабочих масс “Луч” так-таки не понимает, что такому депутату петербургские рабочие объявили бы недоверие?
Газета “Правда” № 151, 24 октября 1912 г.
Подпись: К.Ст.
Печатается по тексту газеты
Сегодня выборы в Петербурге. Выборы по второй курии. Борются два лагеря: социал-демократы и кадеты. Избиратели должны решить, кому они вверяют судьбу страны.
Чего хотят социал-демократы?
Чего хотят кадеты?
Социал-демократы, как представители рабочего класса, стремятся к освобождению человечества от всякой эксплуатации.
Кадеты же, как представители либеральной буржуазии, строят свое будущее на эксплуатации человека человеком, эксплуатации — правда — подчищенной, но все-таки эксплуатации.
Социал-демократы думают, что вопрос об Обновлении страны остался неразрешенным, что его нужно разрешить, — разрешить усилиями самой же страны.
Кадеты же полагают, что разговоры об обновлении излишни, так как “у нас, слава богу, есть конституция”…
Социал-демократы думают, что на пути к обновлению страны Россия разделилась на две России: старую, официальную, и новую, грядущую.
Кадеты же полагают, что после “дарования конституции” “такое противоположение” двух Россий “более невозможно”, ибо “Россия — одна”.
Вывод один: конституционный идеал кадетов уже осуществлен. Рамки третьеиюньского положения для них нестеснительны.
Вот, например, что говорил Милюков на банкете в Лондоне в 1909 году, где вместе с ним “представляли” Россию октябрист Гучков и “умеренный” черносотенец Бобринский:
“Вы видите перед собой людей весьма различных оттенков политических убеждений, но эти различия, дополняя друг друга, представляют наш великий идеал конституционной России” (см. книгу И.Ефремова “Русские народные представители” и пр., стр. 81).
Следовательно, черносотенец Бобринский, “дополняющий” кадета Милюкова в интересах… “народной свободы”, — таков, оказывается, “великий идеал” кадетов.
На лондонском банкете не было ни одного представителя рабочих, ни одного представителя крестьян, но “великие идеалы кадетов, оказывается, обходятся без рабочих, без крестьян…
Конституция Бобринских, Гучковых и Милюковых без представителей рабочих, без представителей крестьян — вот они, “идеалы” кадетов!
Следует ли удивляться после этого, что кадеты голосовали в третьей Думе за: 1) антинародный бюджет, 2) за косвенные налоги, 3) за ассигновки на тюрьмы и т. д.?
Следует ли удивляться после этого, что кадеты высказываются против требований рабочих, крестьян и всей демократии?
Следует ли удивляться после этого, что кадеты, устами Маклакова, требовали по отношению к студенческому движению “больше энергии, строгости и жестокости”, а мирную забастовку ленских рабочих третировали в “Речи” “стихийным бунтом”?
Нет, это не партия “народной свободы”, а партия изменников “народной свободе”.
Такие люди только и способны торговаться с бюрократией за спиной народа. “Переговоры” с Витте, Столыпиным и Треповым, а теперь с Сазоновым отнюдь не случайность.
Такие люди только и способны проваливать социал-демократов в союзе с черными на выборах в Харькове, Костроме, Екатеринодаре, Риге.
Вверить судьбу страны таким людям — все равно, что отдать страну врагам на посмешище.
Мы выражаем свою уверенность, что уважающие себя избиратели не свяжут своей чести с судьбой кадетов.
Пусть понесут сегодня кадеты достойную кару за их тяжкие грехи против русского народа!
Избиратели-рабочие! Голосуйте за представителей ваших интересов, за социал-демократов!
Избиратели-приказчики! Не голосуйте за кадетов, пренебрегших интересами вашего отдыха, — голосуйте за социал-демократов, единственных последовательных защитников ваших интересов!
Избиратели-поляки! Вы добиваетесь права свободного национального развития, — помните, что свобода национальностей немыслима без общей свободы, а кадеты изменяют свободе!
Избиратели-евреи! Вы добиваетесь равноправия евреев, но помните, что лобызающиеся с Бобринскими Милюковы и блокирующиеся с правыми кадеты не будут добиваться равноправия!
За предателей народной свободы или за защитников ее, за кадетов или за социал-демократов — выбирайте, граждане!
Газета “Правда” № 152, 25 октября 1912 г.
Подпись: К. Ст.
Печатается по тексту газеты
Ко всем рабочим и работницам России! 9 января[125]
Товарищи!
Снова встречаем мы девятое января — день, запечатленный кровью сотен наших братьев рабочих, 9 января 1905 года царь Николай Романов расстрелял за то, что они, мирные и безоружные, пришли к нему просить о лучшей жизни.
Восемь лет прошло с тех пор. Восемь долгих лет, в течение которых, кроме краткого мига блеснувшей свободы, все время страну нашу терзали и мучили царь и помещики!
Да и теперь, как раньше, в России расстреливают рабочих за мирную стачку — как это сделали на Лене. И теперь, как раньше, миллионы и миллионы крестьян доводят до голодовки — как это было в 1911 году. И теперь, как раньше, в царских тюрьмах пытают и издеваются над лучшими сынами народа, доводя их до массовых самоубийств — как то было недавно в Кутомаре, Алгачах[126] и т. д. И теперь, как раньше, расстреливают по царскому суду матросов и солдат, требующих земли для крестьян и свободы для всего народа — как это было недавно с 17-ю черноморскими матросами.[127] То Николай Романов, помещичьей милостью самодержец всероссийский, осуществляет свою власть, дарованную “от бога” и благословляемую синодскими злодеями в рясах и черносотенцами — Пуришкевичами и Хвостовыми.
По-прежнему в тисках своих душит Россию монархия Романовых, собирающаяся в этом году отпраздновать 300-летний юбилей своего кровавого владычества над нашей страной.
Но Россия уже не та забитая и покорная Россия, которая долгие годы, молча, стонала под игом Романовых. И прежде всего — не тот наш русский рабочий класс, идущий во главе всех борцов за свободу. И 9 января 1913 года мы встретим не согбенными, униженными рабами, а с поднятой головой, — сплоченной армией бойцов, которые чуют, которые знают, что вновь просыпается народная Россия, что лед контрреволюции разбит, что вновь тронулась река народного движения, что “за нами идет свежих ратников строй”…
Восемь лет! Как мало прожито, как много пережито… За это время мы видели три Государственных думы. Первые две, в которых большинство имели либералы, но в которых громко раздавались голоса рабочих и крестьян, царь разогнал, творя волю черносотенных помещиков. Третья Дума сама была черносотенной и в течение пяти лет работала вместе с царской шайкой над еще большим закабалением и угнетением крестьян, рабочих — всей народной России.
За годы черной контрреволюции самую горькую чашу пришлось испить рабочему классу. С 1907 года, когда силам старого порядка удалось на время задавить революционное движение масс, рабочие стонут под двойным игом. Им безжалостнее всех мстит царская банда. И на них же обрушивается наступление капитала. Фабриканты и заводчики, пользуясь политической реакцией, шаг за шагом отбирают все, что завоевано рабочими с таким трудом, с такими жертвами. При помощи локаутов, под охраной жандармерии и полиции, хозяева увеличивают рабочий день, сокращают заработную плату, вводят старые порядки на фабриках и заводах.
