Когда банкиры восточного побережья отказали Линкольну в кредитах на ведение войны, он создал по сути новую национальную банковскую систему, распорядившись напечатать 400 млн «гринбеков». Все это в совокупности и стало причиной гибели президента, и если Саймонс написал, что пуля, выпущенная в Линкольна, прилетела не с Юга, а с Севера, с Уолл-стрит, то можно добавить: отлили эту пулю и привезли ее из-за океана. Линкольн стал первой жертвой в ряду национально-ориентированных президентов США, сопротивлявшихся тому курсу, логическое развитие которого привело к созданию в 1913 г. Федеральной резервной системы (ФРС). И все же Линкольн своей политикой отодвинул установление контроля англо-американских банкиров над финансовой системой США на полвека. За это время США сделали рывок, став мировой промышленной державой № 1 — т. е. то, чему пыталась воспрепятствовать Великобритания и ее американские союзники, в том числе и посредством развязывания гражданской войны.
«Гражданская война, — пишет М. Ротбард, — оказала на кредитно-денежную и банковскую систему США еще более губительное влияние, чем война 1812 г. Если не считать периода 1814–1817 гг., в США впервые — и на два долгих десятилетия — установилась система неразменных бумажных денег, которая привела к безответственной инфляции цен. Эти “зеленые спинки”, гринбеки, оказались прообразом кредитно-денежной системы, установившейся в США после 1933 г., а особенно после начатого в 1971 г. эксперимента с неразменными бумажными деньгами.
Пожалуй, еще более важным последствием Гражданской войны было устойчивое изменение банковской системы Америки. Столкнувшись с ситуацией, когда государственный долг вырос с 64 844 ООО долл. в 1860 г. до 2 755 764 ООО долл. в 1866 г.[260], федеральное правительство по сути запретило банкам штатов эмиссию банкнот и создало взамен новую, квазицентрализованную общегосударственную банковскую систему, которая проторила путь к возврату полноценного центрального банка, каковым стала Федеральная резервная система. Короче говоря, Гражданская война покончила с отделением федерального правительства от банковской системы и положила начало все более тесному и устойчивому симбиозу»[261]. Подобного рода симбиозу, при котором правительство все более обволакивалось интересами финансов Уолл-стрит, за которыми скрывались британские банкиры, было бы очень трудно развиваться при Линкольне.
Показательно, что не своей смертью умрут все американские президенты, вступавшие в схватку с британско-американским финансовым капиталом. Можно сказать и по-другому: все президенты, вступавшие в такую схватку, были либо убиты (Дж. Гарфилд, У. Маккинли, Дж. Кеннеди), либо внезапно умирали при странных обстоятельствах (Б. Гаррисон, 3. Тэйлор)[262].
Особенно показателен случай с Гарфилдом, и хотя он выходит за хронологические рамки данной работы, имеет смысл привести его в качестве дополнительного материала к убийству Линкольна в контексте истории КС.
К концу 1870-х годов в Нью-Йорке сформировалась грабительская «политико-экономическая машина» (New York «loot and booty» machine). Ее возглавил триумвират в составе: банкир Август Бельмонт, представитель Ротшильдов и глава Демократической партии; британец У.Р. Грайс, который в 1890 г. захватит часть территории Перу; известный спекулянт Леонард Джером, владелец «New York Times» и дед Черчилля, его дочь выйдет замуж за Р. Черчилля, который в 1880 г. совместно с Бальфуром создает ультрафедералистскую группу. Этот круг Бальфура в тесном контакте с «венецианцами» Дизраэли взял на себя негласное руководство различными проектами британской разведки по связям с оккультным и криминальнополитическим подпольем Нью-Йорка (из последнего и вышли убийцы-одиночки Гарфилда и Маккинли)[263].
Жесткий курс Гарфилда по отношению к финансистам и стал причиной его убийства в 1881 г. Аналогичным образом жесткое налогообложение британских товаров в результате действия протекционистского тарифа президента Маккинли стал причиной его устранения (1901 г.) и занятия президентского кресла Т. Рузвельтом, которого будто и подсадили в качестве вице- «на случай» (как Л. Джонсона к Дж. Кеннеди), который, как известно, помогает подготовленным.
Маккинли был последним в XIX в. (и на большую часть XX в.) национально-ориентированным президентом США. Т. Рузвельт был иным. Мало того, что его экономический курс специалисты порой именуют «делинкольнизацией», он переориентировал внешнюю политику США на Великобританию, по сути если не разорвав, то заморозив отношения с Японией, Германией и Россией[264], которую он особенно не любил, как и ее правящий дом: любимая мишень в тире Т. Рузвельта — портрет Николая II. Эти шаги, по-видимому, предпринимались в рамках взятого КС в начале 1890-х годов курса на создание англо-американского истеблишмента и КС нового типа, о чем пойдет речь в следующей части данного исследования, посвященной эпохе 1870-х — 1945 гг. Подводя итог краткому экскурсу в историю Гражданской войны в США, отмечу, что в ее развязывании свою роль сыграли масонские и квазимасонские (иллюминаты) организации, а руки нагрели «высокие финансисты». Именно от Гражданской войны, от смерти Линкольна прочерчивается линия к созданию Федеральной резервной системы в 1913 г. Но вернемся в Европу эпохи «длинных пятидесятых» (1848–1867/73 гг.) — в итальянские и немецкие земли, где тоже пошустрили КС.
19. Италия, Германия и конец второго этапа развития конспироструктур
Единые государства на юге Европы и в ее центре нужны были Великобритании в ее геополитических интересах: Италия — для контроля над Средиземноморьем и над Ватиканом, Германия — как противовес России и страховочный клин между Россией и Францией, ведь в конечном счете только за счет последней и был возможен подъем Германии.
О роли масонских лож — классических и «диких» — в создании Италии (формально — под властью Савойского дома) написано немало. Подчеркну лишь ту роль, которую в этом процессе сыграли революционеры с карбонарским прошлым. Их в масонских ложах привлекало то, что они могли служить хорошим прикрытием для их деятельности[265]. Впрочем, «дикими ложами», как и регулярными, руководили, как правило, из Лондона. Решающую роль здесь играл любимец британцев Джузеппе Мадзини, организатор и глава «Молодой Италии». На его счету также создание и руководство целой обоймой организаций: «молодые» Франция, Швейцария, Германия и др. Спонсировали Мадзини, как и его друга Герцена, Ротшильды. Показательно, что 20 сентября 1870 г., в день вступления в Рим итальянских войск под предводительством масона Кадорна, Мадзини, председатель (с 1859 г.) ложи Верховный совет (Чарлстон, США), и Альберт Пайк, подписали тайный протокол: в Риме учреждался высший масонский культ, объединявший масонство всех стран[266], эдакий «масонский интернационал» — Масонинтерн — всего лишь через три года после созданного К. Марксом I Интернационала, коммунистического. Т. е. в день низвержения папского престола в Риме воздвигался престол антипапы; с этого моменты резко активизируется проникновение масонства в структуры католической церкви, с одной стороны, и давление на нее финансового капитала, с другой.
Что касается Пруссии, то здесь обошлись без революционеров с карбонарским, «диколожским» прошлым. Пруссию в 1860-е годы возглавляли люди, занимавшие высшие должности в классических континентальных ложах, — Вильгельм I, Мольтке, Бисмарк. Этим людям островные «кураторы» доверяли намного больше, чем Наполеону III. К тому же у последнего в 1860-е годы испортились отношения с ложами, да и по отношению к Великобритании он начал пытаться проявлять самостоятельность. В 1867 г. он осмелел настолько, что организовал в Париже международную конференцию, посвященную возвращению в оборот серебряной монеты наряду с золотой (это было выгодно Франции). Британцы, отказавшиеся от серебра в 1821 г., демонстративно проигнорировали конференцию, но «наезд» Наполеона III сактировали и не простили.
Поражения французов под Мецем и Седаном — результат не столько военного превосходства пруссаков, хотя и его тоже, сколько, как считает ряд исследователей, предательства, осуществленного французскими «братьями» в пользу немецких по настоятельному «совету» британских. Победа над Францией увенчала «семилетку» побед пруссаков — сначала над Данией, затем над Австрией. Однако Франция была намного сильнее этих государств, и та быстрая и сокрушительная победа, которую одержала над ней Пруссия, не может быть объяснена только видимыми военнополитическими факторами, которые акцентирует профанно-профессорская наука. Правда, очень скоро британцы пожалеют об организации победы Пруссии и возникновении Второго рейха и поставят задачу его уничтожения, «уничтожения духа Шиллера» (Черчилль), который не учли. На решение этой задачи уйдет весь третий этап истории КС (1870-е — 1945 г.)
