3. Договор «Газ в обмен на Черноморский флот». По этому договору Россия будет платить $4 млрд. в год за аренду базы в Севастополе — неслыханная сумма. Американцы за крупнейшую военно-морскую базу на Окинаве платят $800 млн., за базу в Южной Корее $660 млн. Теряет при этом не «Газпром», а российский бюджет — расходы газового монополиста компенсируют за счет обнуления экспортной пошлины. Потеря доходов бюджета в $40 млрд. за десять лет неминуемо приведет к росту налогов (прежде всего единого социального), а на фоне снижающихся цен на газ на Украине тарифы на газ и коммунальные услуги в России будут стремительно расти.
Безусловно, были косметические решения по замене руководства ФСИНа после смерти Сергея Магнитского и снятие с работы генералов Министерства обороны и МВД. Однако считать эти решения судьбоносными невозможно.
Гарант Конституции так и не обеспечил возвращение отобранных Путиным гражданских и политических прав. В стране уничтожена политическая конкуренция, действует жесточайшая цензура, выборы стали фарсом, а суды как были «басманными», так и остались. Разговоры о модернизации и инновациях, создание в олигархическом Сколкове русской Силиконовой долины не имеют никакого отношения к реальности».[128]
По поводу увольнения отдельных представителей пропутинской элиты, как событий не судьбоносных, можно возразить. Вот пример знакового увольнения новопутинского олигарха Виктора Черкесова с должности руководителя Рособоронпоставки с убийственной характеристикой, прозвучавшей из уст президента — хронический бездельник. Но этот «бездельник» является близким другом и сослуживцем В. Путина по работе в органах ФСБ. В 1998 году он был первым заместителем директора ФСБ, когда директором был В. Путин, а до этого назначения был руководителем Управления ФСБ в Северо-Западном округе. С марта 2003 года назначен руководителем Госнаркоконтроля (в последующем — ФСКН), а в 2008 году возглавил Федеральное агентство по поставкам вооружения, военной, специальной техники и материальных средств (Рособоронпоставка), созданное в 2007 году по предложению министра Обороны А. Сердюкова.
На эту должность Медведев назначил Надежду Синикову, естественно, по предложению министра Обороны, которая была его заместителем на посту руководителя Федеральной налоговой службы, а затем, как нитка за иголкой, проследовала на руководящую должность в Минобороны. Надо полагать, что эти служебные перемещения были согласованы с В. Путиным, но реакцию его на усиление кадрового окружения президента мы вряд ли узнаем.
Интрига 2012 года, по-прежнему, не дает покоя мировой общественности, и вот 26 апреля 2010 года датский журналист С. Кретц задает Медведеву все тот же вопрос: «Господин президент, Вы, возможно, будете выставлять свою кандидатуру на президентских выборах, и Путин заявлял о возможности выдвижения своей кандидатуры. Кто же все-таки будет выдвигаться на пост президента на предстоящих выборах?»
Д. Медведев: «Видите, уже два гражданина заявили о том, что они будут выставлять свои кандидатуры. И я уверен, что еще найдутся люди, которые скажут: мы будем выставлять свои кандидатуры. Что же в этом плохого? Это и есть демократия. Но Вы хотели бы, чтобы один человек в нашей стране сказал: вот я буду выставлять, а остальные не смейте? Поэтому, мне кажется, это нормально».
Ничего подобного западный журналист «хотеть» не мог по определению, но, как бы не усмотрев в ответе Медведева откровенную бестактность, С. Кретц не унимается: «Господин президент, как бы Вы описали различия, которые существуют между Вашим стилем руководства и стилем руководства Вашего предшественника?»
На этот простой и короткий вопрос последовал довольно длинный и путаный ответ.
Д. Медведев: «Знаете, лучше, если это сделаете Вы, или как минимум этим вопросом должны заниматься политологи. Наверное, это лучше видно населению нашей страны. Потому что очень трудно оценивать себя — это такое неблагодарное дело. Конечно, у нас, несмотря на близость многих установок, разный опыт, разные представления, может быть, о каких-то нюансах развития нашей политической системы, даже притом что и у меня, и у Владимира Путина одинаковое образование, мы питомцы одного юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Это, кстати, на самом деле помогает общаться, потому что все-таки общее, единое образование формирует и единый язык общения. Но есть и очевидные стилистические различия».
«Стилистические различия» между собой и В. Путиным Медведев в этом интервью не раскрыл, зато это сделал Путин через полтора месяца в своем интервью, которое он дал 9 июня 2010 года французским журналистам:
ВОПРОС: В 2012 году будут выборы. Сейчас в стране есть президент, премьер-министр. Кто принимает последнее решение? Те русские, которых мы встречали, говорят, что, похоже, Вы принимаете последнее решение…
Премьер отвечает очень длинно. Говорит про Администрацию, Конституцию, компетенцию, реформы, ресурсы. А потом вдруг переходит на человеческий язык:
В. В. ПУТИН: Я, так же как прежде, не считаю зазорным снять трубку и сказать ему (то есть президенту Медведеву. — А..К.): «Слушай, давай согласуем, давай посоветуемся»… Так же и он. Бывают случаи, когда он просто звонит и говорит: «Знаете, надо переговорить. Вот такая проблема, хотел бы услышать Ваше мнение».
Какое яркое стилистическое различие! Кажется, теперь и без комментариев ясно, кто принимает решения. И следующий вопрос француза понятен:
ВОПРОС: Какую из этих функций Вы предпочтете в 2012 году — функцию премьер-министра или президента?
Неизвестно, как этому французу перевели выражение «не считаю зазорным снять трубку» — не пренебрегаю? Не брезгую? Но что-то он понял и грубо спрашивает «что вы предпочтете?» — в этой формуле никаких выборов, ни следа. Но премьер этого как бы не заметил и спокойно ушел от прямого ответа:
В. В. ПУТИН: До 2012 года нужно дожить. Сейчас мы только в 2010-м. Самое главное — что у меня есть возможность послужить своему народу, своей стране. И еще раз хочу повторить: уровень компетенции — колоссальный и цена принимаемых решений очень значительная. Поэтому мне нравится то, что я сейчас делаю, то, чем я сейчас занимаюсь. А подойдем поближе к 2012 году, посмотрим. Мы, естественно, уже думаем на эту тему с президентом Медведевым, но договорились о том, что раньше времени мы не будем суетиться».
Короче говоря, придет время «сядем и решим» — причем здесь избирательная кампания, да и сам этот послушный электорат, в конце концов, причем здесь избирательный закон, да и сама Конституция. «Сядем и решим» — эти слова премьера цитировала все мировая пресса, которую взбудоражило сходство этих слов (по смыслу) с отменой выборов (по сути). И все-таки любопытно, что скрывается за этими словами, как дуумвират будет решать судьбу России и кто же, все-таки, станет президентом после 2012 года?
Политологи, политтехнологи и журналисты выдвинули несколько сценариев развития ситуации в 2012 году, навскидку назовем следующие пять сценариев, которые с многочисленными нюансами широко обсуждаются в СМИ.
Первый сценарий: на выборы идет Дмитрий Медведев. Второй сценарий: на выборы идет Владимир Путин. Третий сценарий: на выборы они идут оба в единой связке. Четвертый сценарий: они оба идут на выборы, но раздельно, то есть имеет место конкуренция между Медведевым и Путиным в избирательном бюллетене. Пятый сценарий: на выборы идут оба, но побеждает кто-то третий.
Все пять сценариев достаточно подробно проанализированы многочисленными экспертами и политологами, которые в своем подавляющем большинстве пришли к выводу, что вряд ли Владимир Путин захочет возглавить Россию в 2012 году. Но если не Путин, то остается Медведев, у которого, с одной стороны, явно выраженные амбиции на трон (вспомним, как лихо он внес поправку в Конституцию о 6-летнем сроке пребывания в должности. Не для Путина же он старался, который на протяжении двух сроков своего президентства свято соблюдал дух и букву ельцинской Конституции), а, с другой стороны, у него совершенно очевидная проблема с избираемостью.
Проблема заключается в том, что согласно ныне действующей избирательной системе, президентом может выдвигаться только представитель партии, либо самой партией, независимо от того является ли кандидат ее членом. То есть Д. Медведев, не являющийся членом какой-либо партии, может быть выдвинут кандидатом в президенты, например, партией «Единая Россия», но на то должна быть, прежде всего, добрая воля ее лидера, то есть В. Путина. Но «Единая Россия» не может выдвинуть сразу двух кандидатов и, естественно, предпочла бы выдвинуть своего лидера. А вот сценарий, при котором на выборы идет Медведев, возможен лишь в том единственном и неповторимом случае, когда они, как говорит Путин, так или иначе «договариваются».
