— Да, все же предельно просто! — нисколько не смутившись, продолжил Воронцов. — Это означает, что в разных регионах страны школьники обучались и продолжают обучаться по разным программам, опираясь на разные образовательные стандарты. А сдавать единый государственный экзамен их заставили на основе учебного материала, который они, может быть, никогда не видели в глаза. И это означает, что ни о каком единстве требований не может быть и речи! Именно это мы и пытались доказать в майском заседании суда. И пытаемся доказать сегодня. Сначала министерству образования надо разработать в соответствие с требованиями Закона «Об образовании». И такова не только наша позиция. Так же думает и Правительство России, которое только в феврале этого года издало специальное постановление о порядке разработки и принятия государственных образовательных стандартов. То есть, оно фактически подтвердило, что никаких стандартов на сегодняшний день в стране нет. Зачем же мы бежим впереди паровоза?! Под ним же, в конечном счете, может оказаться все подрастающее поколение нашего государства! А это уже — национальная трагедия! И, если господа из министерства образования и примкнувшие к ним господа из министерства юстиции этого не понимают, это должен понять хотя бы высший судебный орган страны. Поэтому от имени всех выпускников средних школ России и их родителей я прошу отменить решение суда первой инстанции и признать приказ министерства образования о проведении ЕГЭ в 2009-м году недействительным! У меня все!
Виктор Петрович устало опустился на стул и начал собирать документы в папку.
Тем временем, председательствующий посовещался о чем-то на месте с двумя другими судьями и, кивнув в сторону первого ряда, проговорил:
— Предлагаю высказать свою позицию по заявленным требованиям представителям министерства образования и науки.
Женщины, как и в первый раз, о чем-то между собой переговорили и та, что постарше, встала со своего места.
— Ваша честь! Наша позиция высказана в отзыве на кассационную жалобу и остается прежней. Мы считаем, что министерство образования действовало исключительно в рамках своих полномочий и в соответствии с федеральным Законом о введении ЕГЭ. Тестовые задания разрабатывались на основе действующих сегодня на территории Российской Федерации стандартов среднего полного общего образования и полностью соответствуют всем нормативам. Поэтому просим жалобу истцов об отмене приказа о проведении ЕГЭ отклонить, а решение суда первой инстанции оставить в силе…
Она пожала плечами, давая понять, что речь закончена, и села на место.
Тогда председательствующий повернулся в сторону до сих пор сидевшей безучастно представительнице Генеральной прокуратуры.
— Какова на сей счет будет позиция прокуратуры? Вы изменили свое мнение или продолжаете настаивать на своем? — На последние слова он сделал какое-то особое ударение, что сразу же отметили все присутствующие в зале.
Видимо, это же почувствовала и женщина в синем прокурорском мундире. Потому что она поднялась уверенно и, буквально вдавливая каждое слово, произнесла:
— Прокуратура не обнаружила в действиях министерства образования и науки, а также в действиях министерства юстиции Российской Федерации никаких нарушений норм закона и считает невозможной удовлетворение требований истцов о признании недействительным приказа о введении на территории страны единого государственного экзамена в 2009 году. Отмена данного приказа могла бы привести к тяжелым последствиям для граждан страны. А потому мы предлагаем оставить решение суда первой инстанции в силе, а заявление истцов — без удовлетворения, — она слегка кивнула в сторону суда и села на место.
Выслушав ее краткое выступление, председательствую-щий, как показалось Воронцову, удовлетворенно хмыкнул про себя и, привстав с места, провозгласил:
– Суд удаляется для вынесения решения!
Виктор Петрович, как и все присутствующие в зале, настроились на долгое ожидание. Но, вопреки их прогнозам, не прошло и десяти минут, как дверь совещательной комнаты отворилась и девушка-секретарь торжественно произнесла: — Прошу всех встать! Суд идет!
Воронцов успел заметить, что в руках у председательствующего был листок с плотно отпечатанным текстом. Но все произнесенное им резюме было довольно коротким. Почему-то слегка запинаясь, тот прочитал лишь одну фразу:
— В удовлетворении кассационной жалобы отказать, решение суда первой инстанции оставить в силе.
Он поспешно захлопнул свою папку и провозгласил:
— Заседание суда считаю оконченным!
После чего вся коллегия, низко опустив глаза и, стараясь не задерживаться под огнями направленных на них телекамер, быстро удалилась в совещательную комнату. А все та же настойчивая девушка-секретарь громко объявила:
— Прошу всех срочно покинуть зал и не устраивать здесь никаких пресс-конференций!
Она резко замахала руками, предлагая судебным приставам побыстрее очистить зал от слушателей и представителей прессы.
В холе Виктор Петрович вновь подвергся «нападению» журналистов. Всех интересовал только один вопрос: «Что будете делать дальше?»
— Будем бороться, — спокойно отвечал им Воронцов, засовывая папку с документами в портфель. — История покажет, кто из нас прав. Жаль только ребят, над которыми в буквальном смысле слова издеваются российские чиновники. Если родители готовы будут идти дальше, направим иск к России в Европейский суд по правам человека в Страсбург, — Виктор Петрович вздохнул. — Не хочется, конечно, судиться со своей собственной Родиной… Но, что поделаешь, если наши бессовестные чиновники нас к этому принуждают?.. Потому что, кажется, пока еще и сами российские чиновники, и их тупые выдумки в нашей собственной стране неподсудны, — закрыв портфель, он прихлопнул по нему рукой и уже более твердо произнес. — Думаю, что такая глупость, как ЕГЭ, в конечном итоге, долго в России не просуществует! — он отвернулся в сторону, давая понять, что интервью закончено. Но затем вновь повернулся и в раздумье добавил. — Помяните мое слово, через несколько лет никакого итогового тестирования в нашей стране не будет… Или не будет самой страны…
Виктор Петрович как-то невесело усмехнулся и зашагал к лифту…
4
Вернувшись после суда домой, Виктор Петрович долго не мог найти себе места.
Не то, чтобы его уж так сильно огорчило вынесенное судом решение. Подобный результат был вполне предсказуем. Уж слишком смелым выглядело даже предположение, что суд отменит приказ министерских чиновников. И уж, тем более что пересмотрит решение своих же коллег по цеху. Такое в судебной практике «новой России» происходило весьма нечасто. Для этого должны были вмешаться некие «высшие» силы. А силы эти, похоже, тоже выступали сегодня на стороне господина Фурсенко и компании.
Уже в ходе судебного процесса Виктор Петрович невольно поймал себя на мысли, что ЕГЭ, возможно, не самое худшее из зол в системе российского образования. Этот тестовый экзамен всего лишь усугубил и без того плачевное состояние, в которое пришла система образования в его стране за последние годы. Он стал своеобразным катализатором всех пагубных, разрушительных процессов. И впереди нас еще ждут серьезные битвы за сохранение своих лучших традиций в этой весьма важной жизненной сфере.
Но что же делать?
Этот извечный вопрос российской интеллигенции встал вдруг перед Воронцовым с новой силой. И уже не давал покоя.
Он долго ходил по комнате, словно измеряя ее шагами вдоль и поперек. Затем забрел на кухню. Налил себе большую кружку крепкого чая. Отхлебнул несколько глотков, пытаясь сосредоточиться на своих мыслях. Затем быстро пробежал в кабинет и достал из ящика стола ту самую заветную тетрадь…
Из дневника профессора Воронцова:
Российское образование — зона стихийного бедствия.
Несмотря на бравые заявления руководства страны, новый 2009 учебный год российская система образования встречает в условиях полного разгрома. И виной тому не только пресловутый ЕГЭ. Просто эта система стала неуправляемой и грозит похоронить под собой все Российское государство.
Бредем неведомо куда
Не для кого уже давно не секрет, что в России нет доктрины развития образования. Ибо, нет доктрины развития самого государства. А без этого невозможно определить кого, чему и как обучать.
Вступив в полосу 90-х годов, Российское государство утратило способность каким-либо образом планировать и прогнозировать свое будущее. И это моментально отразилось на системе обучения и воспитания подрастающего поколения.
