Ораторов, бравших слово в Организации Объединенных Наций от имени Советского правительства, простые люди всегда встречали и провожали аплодисментами. Каждый шаг в деятельности Советского Союза неизменно направлен на обеспечение прочного мира между народами. Лишь в той мере, в какой Организация Объединенных Наций станет подлинным инструментом мира и международного сотрудничества, она выполнит свои прямые обязанности, возложенные на нее народами.
Именно по инициативе Советского Союза еще на первой сессии Генеральной Ассамблеи в январе 1946 года была единогласно утверждена резолюция, предусматривавшая, что будут приняты конкретные меры по разоружению и запрещению ядерного оружия.
Именно СССР предложил — также принятую единогласно— резолюцию, осудившую пропаганду войны, в какой бы форме она ни велась.
Именно Советское государство последовательно выступает за то, чтобы Организация Объединенных Наций стала подлинно универсальной международной организацией.
Именно Советский Союз неизменно защищает в Организации Объединенных Наций интересы малых стран и новых государств, народы которых недавно сбросили иго колониализма, отстаивает права человека, выступает в поддержку угнетенных и обездоленных.
Прежде всего советские представители беспощадно срывали маску миротворцев со всех, кто когда-либо пытались воспользоваться флагом Организации Объединенных Наций для прикрытия агрессии, неблаговидных замыслов и шагов, враждебных интересам мира и безопасности.
Борьба за разоружение, которую Советский Союз ведет в Организации Объединенных Наций с самого ее основания, навсегда останется в памяти народов как яркий пример служения" человечеству.
Но еще никогда за все четырнадцать лет существования Организации Объединенных Наций люди не ловили каждое слово, сказанное на заседании Генеральной Ассамблеи, с таким напряженным вниманием, как в памятный день 18 сентября 1959 года. Что именно будет сказано на этом заседании, известно не было, но каждый знал, что будут высказаны мысли и предложены меры, имеющие историческое значение для всех народов.
Едва было объявлено, что Н. С. Хрущев выступит с трибуны Организации Объединенных Наций, со всех концов США в секретариат Организации посыпались письма с одной настоятельной просьбой: дайте билет в зал заседаний Генеральной Ассамблеи на 18 сентября.
«Не расходуйте зря почтовые марки: свободных мест в зале 18 сентября не будет», — оповестил через прессу секретариат Организации Объединенных Наций. Но письма с просьбами о билетах продолжали идти, и сотрудники секретариата хватались за голову, оказавшись перед лицом столь беспрецедентного интереса к предстоящему заседанию Генеральной Ассамблеи.
Со сложными проблемами столкнулся протокольный департамент Организации Объединенных Наций, распределявший драгоценные билеты среди самих делегаций. До последней минуты число билетов, выданных каждой делегации, держалось в тайне. Опасались дипломатического скандала. Количество полученных билетов стало вопросом престижа. А ведь приходилось подумать еще о «шестой великой державе» — прессе. Только одна нью-йоркская газета запросила билеты для своих двадцати трех фоторепортеров, а в целом поступило свыше 1200 заявок от представителей печати.
В зале заседаний Генеральной Ассамблеи имеется 2138 мест, из них для публики — 816, для делегаций — 1088 и остальные — для прессы. Но, пожалуй, и самого большого стадиона не хватило бы, чтобы вместить всех желающих присутствовать при выступлении главы Советского правительства.
На выручку пришло телевидение и радио. Помимо обычных линий и каналов, имеющихся в здании Организации Объединенных Наций, были установлены дополнительные телевизионные аппараты и микрофоны всех крупнейших американских и международных радиовещательных компаний.
Настроения, царившие в кругах Организации Объединенных Наций накануне выступления Н. С. Хрущева, подытожил корреспондент влиятельной американской газеты «Крисчен сайенс монитор» Уильям Фрай. 15 сентября он писал: «Визит советского Премьера Никиты Хрущева, как думают здесь, в ООН, должен задать тон отношениям между государствами Запада и Востока… Организация Объединенных Наций является в этой связи своего рода увеличительным стеклом и зеркалом».
И вот большой день в истории Организации Объединенных Наций настал. Набережная Ист-ривер, прилегающие к ней авеню и улицы заполнились людьми, стремившимися хотя бы мельком увидеть «краешек» этого знаменательного события…
Сюда же стянулись группы отмобилизованных фашиствующих элементов. Они рассчитывали взять реванш за фиаско, которое потерпели 17 сентября, когда попытались вылезть на поверхность со своими заранее отрепетированными антисоветскими «демонстрациями». Но и тут, как и в предыдущие дни, вокруг них были тысячи американцев. Они знали, как реагировать на враждебные выходки. Теплая волна симпатии, радушия, доброжелательства сразу смяла и подавила жалкую возню фашиствующих хулиганов.
Возгласы «О'кей, Хрущев!», «Уэлком!», «Гуд лак!» (Хорошо, Хрущев! Добро пожаловать! Желаем счастья!) встретили главу Советского правительства на подходах к зданию Организации Объединенных Наций и провожали его, пока за членами советской делегации не закрылись двери главного подъезда.
В здании Н. С. Хрущева приветствовал генеральный секретарь Организации Объединенных Наций Даг Хаммаршельд. Он проводил высокого советского гостя и сопровождающих его лиц в зал Генеральной Ассамблеи.
18 сентября 1959 года в 3 часа дня по нью-йоркскому времени слово на заседании XIV сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций было предоставлено главе Советского правительства. Делегаты, поднявшись с мест, бурей рукоплесканий встретили Н. С. Хрущева.
Мы часто употребляем выражение «высокая трибуна Организации Объединенных Наций» в переносном, символическом смысле, и это, конечно, целиком оправдано. В реальном своем воплощении трибуна Организации Объединенных Наций представляет собой обыкновенную ораторскую трибуну, которая помещена справа от длинного стола председателя, если смотреть в зал. Председательствующий на сессии перуанский представитель В. Белаунде обращается к Н. С. Хрущеву с официальным приветствием от имени делегатов. И вот уже делегаты, гости, многочисленные корреспонденты, места которых находятся в глубине зала, видят, как человек, всего себя без остатка посвящающий борьбе за мир и счастье людей, поднимается на трибуну, призванную служить этой борьбе. В данном случае она больше, чем когда-либо, отвечает своему назначению.
Среди присутствующих немало таких, за плечами у которых большой опыт политической деятельности, дипломатической или журналистской работы. Про многих смело можно сказать: они видывали виды! Они привыкли к речам, слушали выдающихся ораторов, сами иной раз являются страстными полемистами, и международные заседания для них — рутина, повседневность. Кое-кому, быть может, больше было бы по душе, если бы сегодняшний оратор, который уже приготовился говорить, вовсе не появлялся в этом зале и на этой трибуне.
Но что поделаешь — на трибуне глава правительства Союза Советских Социалистических Республик, неутомимый борец против темных сил, горько оплакивающих те времена, когда можно было безнаказанно грабить и эксплуатировать народы, развязывать войны и так было легко вести игру округлых привычных фраз, пряча за ними от непосвященных то, что надлежит спрятать. Многие из них все еще продолжают следовать старому, но не устаревшему изречению: «Зло подобает прикрашивать словами».
Так было уютно! Взять хотя бы Лигу наций (казалось бы, так недавно — ах, как бежит время!). В ней никто, конечно, за исключением советских представителей, не говорил: «Предложение господина такого-то рассчитано на наивных людей, коварно, и для нас не может быть и речи о его обсуждении». Нет! Говорили иначе: «Блестящая идея, выдвинутая моим талантливым коллегой, несомненно, представляет чрезвычайный интерес. Она столь глубока, что я, не будучи, к сожалению, в состоянии сразу постигнуть ее, вынужден все же заявить об определенных достоинствах и предложить со своей стороны создать комитет экспертов для ее всестороннего изучения и представления тех соображений, которые должны быть представлены».
«Золотое время», не правда ли…
Едва ли мы допустим преувеличение, предположив, что среди присутствующих были и такие, кто предавались подобным воспоминаниям, готовясь выслушать речь главы правительства социалистической державы, которая первой запустила спутники и какую-нибудь неделю назад доставила свой вымпел на Луну. Во всяком случае, и они, как и все, кто находились в зале, затаили дыхание. Н. С. Хрущев начал свое выступление.
Первым чувством, охватившим слушателей, — как бы они ни относились к Советскому Союзу, к социализму, лично к Н. С. Хрущеву — было: редко доводилось слышать что-либо подобное по силе убедительности. Нельзя, конечно, претендовать на знание чужих мыслей, но если люди спрашивали себя, почему это так, то искренним ответом каждого могло бы быть прежде всего одно: потому что все, что он говорит, правда. Правда во всей ее полноте, без замалчиваний, без приукрашивания, простая и неопровержимая, как жизнь.
