Настораживает и тот факт, что Лужков в целом лоялен к КПРФ. Его враги — то Березовский, то Чубайс, но к коммунистам он не столь суров.
Звонок в дверь. Лужков открывает. Двое мордоворотов заносят гроб:
— Чубайса заказывали?
Анекдот
До парламентских выборов 1999 года социологи предрекали, что “Отечество — Вся Россия” объединится с КПРФ.
Однако Лужков со товарищи вовремя одумались. А если бы слияние произоизошло, то Лужков растерял бы все свои преимущества. КПРФ поддерживают все тот же процент избирателей, что и раньше, — электорат у этой партии стабилен (по сути КПРФ можно было бы назвать партией пенсионеров), а у ОВР — 8-10 процентов избирателей. Но при объединении Лужков бы потерял свой электорат, потому что есть миллионы россиян, которые ни при каких обстоятельствах не проголосуют за коммунистов.
Мало того, при объединении КПРФ и ОВР было бы очень сомнительно, что Лужков снова стал бы мэром. Столичного мэра выбирают москвичи, люди продвинутые, политически активные. Жители столицы не проголосовали бы за того, кто из соображений политической конъюнктуры объединился с коммунистами.
“Разве не очевидно, что мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков при всех его собственных достоинствах — это плоть от плоти существующей системы власти. И не только потому, что на избирательных митингах 1996 года он кричал: “Ельцин! Россия!”, а прежде всего потому, что созданная им система управления Москвой основана на том же слиянии власти и денег, что и федеральная система, созданная совместными усилиями коммунистической номенклатуры и младореформаторов… Диумвират Примакова-Лужкова неизбежно станет органическим продолжением эпохи номенклатурного термидора (конвертации власти в собственность), порождающей антиэффективных собственников и длящейся под разными ярлыками уже более десяти лет.” (Андрей Пионтковский, “Россия после Ельцина”, “Новая газета”, № 27, 1999 г.)
Лужков был готов пасть за “Отечество” в борьбе с государством.
Д.Е.
На данный момент вокруг Лужкова образовался некий круг людей, которые признавая в нем безусловного лидера, окружили его очень плотным кольцом. Они не допускают никого к Лужкову. Это и так называемое московское чиновничество, которое привыкло к “кругообороту документов” и просто “утопит” в бумагах любое новое начинание, и прочие примазавшиеся. Пробиться через этот плотный круг просто невозможно.
Хотя Юрий Михайлович каждый вторник участвует в телепередаче “Лицом к городу”, - он не доступен для простых смертных.
Чиновник — это тот некий символ, оставшийся нам еще с советских времен, который мы все ненавидим. Чиновничества и бюрократии россияне нахлебались в советские времена столько, что до сих пор у них “постсоветская” отрыжка, и они этого еще не забыли. Хоть Лужков и гипертим, но все позитивные идеи потонут в куче циркуляров, предписаний. А кучка людей вокруг Юрия Михайловича преследует собственные интересы.
Какие-то 90 процентов политиков портят репутацию всех остальных.
Генри Киссинджер
Он и сам, надо полагать, себя не обделяет. Две дочки подрастают, им надо дать хорошее образование, оставить кой-чего в твердой валюте и в заграничном банке. Папа ведь уже немолод, нужно подумать о будущем детей. Мало ли… Сегодня он мэр, а завтра, глядишь, пенсионер… Тем более, что Владимир Путин не забыл о президентских амбициях московского мэра. И только прагматизм Лужкова позволил ему вовремя дать задний ход. Сметливый Юрий Михайлович немедленно прекратил неуместную (с точки зрения Кремля) политическую активность, отказался от популистских заявлений и занялся тем, для чего москвичи его избрали, — практическими делами, коих в столице еще немерено.
Юрия Михайловича Лужкова и журналисты, и просто москвичи чатенько называют “главным мафиози” Москвы. Каждый таксист знает, что мэрия имеет свой процент с прибыли любого московского предприятия. Сколько оседает на счету самого мэра, — знает лишь он сам.
Приходит Лужков домой, а ему в голову летит чугунная сковородка. Он еле увернулся и кричит жене:
— Ты что?! Какая муха тебя укусила?
Она в ответ показывает ему журнал, где написано, что состояние Лужкова составляет 400 миллионов долларов и орет:
— Скотина, где еще два миллиарда?
Анекдот
О том, что московское чиновничество насквозь коррумпировано, мне пришлось узнать на собственном опыте. Моя семья уже пятнадцать лет живет в доме сталинской застройки, который по существующему генплану плану сносу не подлежит и простоит еще не одно поколение. Однако это место приглянулось пресловутому СУ-155, которое крепко повязано с мэрией и Лужковым. Еще бы! Наш Юго-Западный район — один из наиболее дорогих и престижных, и при этом мы живем на тихой, зеленой улочке, а до центра всего 10–15 минут езды. И вот жильцы нашего дома узнают, что именно наш дом будет снесен, потому что он мешает возведению высотного здания (по санитарным нормам от одного здания до другого должно быть расстояние не менее двух высот здания), нас переселят куда-то в тьмутаракань, в Южное Бутово, за кольцевую дорогу, а СУ-155 построит 22-этажный домище с элитными квартирами (денег огребут немерено — говорят, что в нашем районе земля “золотая”), а на месте нашего дома планируются подземные гаражи. Ладно бы, если б существовал план генеральной перестройки всего района или наш дом относился к категории “хрущоб”. Но нет. Чиновники из мэрии облюбовали район старой Москвы, и наш дом “продали” вместе с жильцами.
Поначалу я не верила, что такое возможно. Вроде бы, у нас демократия, в Конституции записаны какие-то права граждан, почти все жильцы приватизировали свои квартиры. Прежде, чем сносить наш дом (все остальные дома оставят — вот что самое удивительное! Просто чиновникам из мэрии вкупе с СУ-155 приглянулось именно это место), нас должны были хотя бы поставить об этом в известность. Ан нет. Оказалось, что права россиян существуют только на бумаге. Нам казалось, что мы бесправны при совестской власти, а оказывается, что мы бесправны именно сейчас. У кого деньги — у того и сила. Тот и прав. “Мы ничего не сможем поделать… — обреченно вздыхали мои пожилые соседки. — У СУ-155 все схвачено, куплено-перекуплено, это мафиозная организация, которую возглавляет зять Ресина, в кабинет Лужкова он открывает дверь ногой. Нас вышвырнут за кольцевую и даже разговаривать с нами не станут…” Так мы в Москве живем или в Туркменистане? У нас что, феодальный строй? Или Лужков в своем ослеплении властью, обрадовавшись, что его изберут на третий срок, совсем без нравственных тормозов? Люди для него — мусор? И можно творить беспредел?
Ну уж нет. Эта чиновничья мафия беспредельничает, но все же мы живем в 21 веке, а не при совке, где все наши сограждане ходили в полусогнутом, Г-образном состоянии и боялись лишний раз рот открыть.
Моя приятельница, известная журналистка, провела журналистское расследование и тут такое выяснилось!.. Она переговорила с некоторыми депутатами Госдумы, подготовила разгромную статью и только после этого жильцы нашего дома получили на свои письма ответы из соответствующих учреждений, которым положено защищать права своих граждан. В преддверии выборов 2003 года (а Лужков выторговал в Конституционном суде право баллотироваться на третий срок) вопрос о сносе нашего дома пока отложили, и то только потому, что среди жильцов оказалась я. Видно, побоялись шумного скандала в прессе, — а я его непременно устрою, знакомых журналистов у меня много, недовольных “главным мафиози” тоже хватает. Лужков весьма опрометчиво судился с представителями средств массовой информации (и не только) и нажил себе немало врагов. Известны и люди, которые спят и видят, как занять место московского мэра.
Есть старая поговорка: “Жадность фраера сгубила”.
Одно время Лужкову многие пели дифирамбы — мол, крепкий хозяйственник, радеет за родной город и москвичей. А сейчас все больше и больше недовольных, уверенных, что московский мэр радеет преимущественно за собственный карман.
Когда ребенок показывает руки, ему велят их вымыть. Политик рук не показывает.
Стефан Гарчиньский
С точки зрения сексуальности любой гипертим высокопотентен, а некоторым свойственна гиперсексуальность. На сексуальные изыски они обычно времени не тратят, но им надо много и часто. Однако гипертим-трудоголик зачастую не имеет времени и возможности уделять прекрасному полу много внимания и довольствуется той, что рядом и безотказна. Жена — так жена, секретарша — так секретарша. Или любая подвернувшаяся под руку сговорчивая бабенка. Лишь бы соотвестствовала высоким сексуальным потребностям гипертима и не требовала стоять на одном колене с букетом цветов и петь ей серенады.
