Описанная ситуация отнюдь не была единичной. Так, программу США «Звездные войны» «их хмурители среди нас» использовали как основание для громадных бесполезных затрат. Интересно, что одним из использованных наверху аргументов была публикация плана «Дропшот» [23]. Нечто подобное наблюдалось и на более низких уровнях. Раздувались конфликты и противоречия в науке и конструкторских бюро. Например, длившееся десятилетия противостояние академиков Н. Г. Басова и А. М. Прохорова, возглавлявших крупные научные коллективы в лазерной физике. Создавались жесткие препятствия движению наверх инициативных, но неподконтрольных людей.
Все это в глазах рядового человека выглядело межведомственными склоками, бюрократической борьбой, обусловленных личными качествами людей. На самом же деле очень многое координировалось и поддерживалось сверху.
К началу 70-х годов в СССР был создан мощный промышленный и оборонный потенциал, достигнут паритет с Западом в области стратегических вооружений, значительно сократился разрыв в уровне производства с США, созданы возможности для успешного продвижения вперед. Перед США встала задача торможения темпов роста Советского Союза. К этому времени позиции идеологов укрепились, и они проводят ряд мероприятий по изменению курса, каждое из которых внешне представляется случайным и даже имеющим основания, но в совокупности ведущих страну в тупик.
Как отмечалось в главе 1, определяющее влияние на народное хозяйство и темпы его развития начали оказывать передовые технологии и наукоемкие производства. Однако в стране был выбран сырьевой вариант развития, который в принципе вел к неизбежной потере темпов и к отставанию. Его аргументация имела смысл. Этот вариант предлагался как временный, позволяющий быстро получить доходы, в частности от продажи нефти и газа, а также компенсирующий высокие затраты на оборонные работы (значительная часть из которых, как отмечалось, были бессмысленными и организованными «их хмурителями среди нас»). Резко возросла добыча нефти и газа, построены трубопроводы в Европу. Но из временного этот вариант стал постоянным.
Вместе с тем у СССР, как ни у какой другой страны, появилась возможность пойти по пути создания высоких технологий, причем первоначально работы в этом направлении шли с опережением мирового уровня. Дело в том, что еще с послевоенных лет, когда по инициативе И. В. Сталина произошло резкое увеличение ассигнований на науку, возросли ее масштабы и улучшилась организация. Можно даже говорить о расцвете фундаментальной науки в СССР. Ее объем оценивался как 1/3 или 1/4 мировой фундаментальной науки. Очень высокое качество научной подготовки в СССР отмечалось всеми. Например, при обмене аспирантами в 80-е годы ряду соискателей из Западной Европы приходилось дополнительно затрачивать год, чтобы стать на стандартный уровень МГУ.
В отличие от Запада, где основой было внедрение научных результатов в практику, в СССР существовал разрыв между фундаментальной наукой и внедрением ее результатов. Развитие фундаментальной науки (академической и вузовской) рассматривалось как самоцель. Среди научной интеллигенции сложился образ науки как высшей ценности, принадлежащей всему миру. Внедрение в практику почти не поощрялось, т.е. разрыв фундаментальной и прикладной науки поддерживался сверху, что резко снижало эффективность исследований. Запад, внедряя свои новые технологии, использовал советскую фундаментальную науку как своего рода сырьевую базу. Она была одной из важных составляющих технологического прорыва США в 70—80-е годы.
Что касается технологий, то многие прикладные научные разработки, значительно превышающие мировой уровень, были сделаны в оборонной промышленности. Но из-за водораздела между оборонной и обычными отраслями промышленности уже разработанные технологии в обычные отрасли практически не внедряли, используя в качестве аргументации секретность. При этом страна терпела огромные убытки. Тормозились также работы по информационным технологиям, постепенно приобретавшим решающее значение для научно-технического прогресса (ср. гл. 1), что пытались прикрыть нехваткой средств или первоочередностью других направлений. В качестве первоочередных выдвигались или крупные амбициозные проекты, или проекты, которые дадут отдачу в очень далекой перспективе. Крупные неконтролируемые проекты были очень выгодны исполнителям и находили поддержку. Вся совокупность действий пятой колонны вела к торможению темпов развития и дезорганизации экономики, придавала ей неравновесный характер.
Назревавшую необходимость структурных преобразований в экономике, придания ей равновесного характера (ср. гл. 1) осознали в Китае и, частично, в Венгрии. Их планировал А. Н. Косыгин, но в конце концов все положили под сукно. Смысл же действий идеологов состоял в координации усилий с целью задержать экономическое развитие страны, опираясь на аргументацию о нарушении марксистско-ленинских принципов.
Второй этап информационно-психологической войны, длившийся четверть века (1960—1985 гг.), носил эволюционный характер. Внешне все менялось очень медленно и незаметно. Ставка была сделана на постепенность изменений. Но процессы шли и направлялись пятой колонной, контролировавшей власть в стране. Идеологическая сфера и откровения идеологов приобретали все более оторванный от жизни характер, и в разговорах людей между собой все чаще слышалось по их адресу слово «идиотизм». Тормозилось внедрение высоких технологий при высочайшем развитии фундаментальной науки. Во внешней торговле утвердилась сырьевая ориентация. Об организации огромных бессмысленных затрат говорилось в цитированной выше книге Кисунько [13]. Управленческие структуры в значительной степени заменялись системой личных связей. Одним из условий положительного завершения дел в вышестоящих организациях стал список конкретных людей в главках и министерствах, реально принимающих решения. На первый план выходили не государственные интересы, а возможность получения выгоды. Все большую роль приобретают зарубежные поездки и связи. Определяющий итог второго этапа — потеря веры, объединяющей массы людей. Вера играла ключевую роль в трудные времена, она объединяла людей вокруг своих лидеров: Дмитрия Донского, Сергия Радонежского, Козьмы Минина и Дмитрия Пожарского, Петра I, Иосифа Сталина в самые различные времена: в Смутное время, в войне 1812 года, в Гражданской и Отечественной войнах. Она имела различные формы, но единую глубинную сущность. Что касается веры в социализм, то ее подорвала длившаяся десятилетиями кампания против И. В. Сталина, развернутая идеологами КПСС, подвергшими остракизму советскую эпоху, и, по существу, пародийный характер восхвалений В. И. Ленина. Находившиеся «на престоле» поздний Л. И. Брежнев и К. У. Черненко в лучшем случае вызывали лишь чувство жалости. Если раньше страна имела высокие темпы развития, далеко опережавшие мировой уровень, то к началу 80-х они резко снизились, а образовавшийся технологический разрыв постепенно увеличивался уже не в пользу СССР. Пропагандируемый идеологами «марксизм-ленинизм» вообще и «научный коммунизм» в частности в начале 80-х воспринимался многими как некий необходимый обряд, ничего общего не имеющий с действительностью.
Возникающий идеологический вакуум постепенно наполнялся новым содержанием. На передний план выходят национальные и региональные интересы, а КПСС приобретает мозаичную клановую структуру. В условиях огромной многонациональной страны это несло с собой большую потенциальную опасность. В данной связи интересна параллель с 1918 годом, приведенная в книге В. В. Жириновского [24]:
«Тогда, в 1918 году, Черчилль безусловно понимал, что Россия ничем Англии не угрожает, но не хотел отказаться от мысли, что наступил подходящий момент ослабить и расчленить великую державу. Английский посол в Париже лорд Верти писал о „так называемом русском народе“: „Такой вещи вообще не существует, перед нами не что иное, как конгломерат различных рас, разбившихся на куски“. И далее: „Нет более России! Она распалась… Если только нам удастся добиться независимости буферных государств, граничащих с Германией на Востоке, т.е. Финляндии, Польши, Эстонии, Украины и т.д., то, по-моему, остальное может идти к черту и вариться в собственном соку“.
К концу второго этапа обозначаются силы, чьи интересы начинают входить в противоречие с существующим строем. Первая из них — это верхушка самой КПСС. Для одной ее части путь наверх шел через подлаживание, пресмыкательство или предательство бывших покровителей, для другой — через теневое перераспределение товаров, жульничество, для третьей — через покрытие «дружков», расправу с теми, кто «высовывается». Получив возможность зарабатывать на распределении ресурсов, квартир, денежных средств, прослойка распределителей имела цель получения и экономической власти, с тем чтобы создать и использовать капитал для себя.
