Иначе говоря, второй ошибкой наших министров и советников выступает то, что одобряемыми «инвестициями» они не помогают, а мешают качественному развитию экономики, искусственно поддерживая ее примитивную и неконкурентоспособную структуру. B России сегодня не только убивается частный бизнес, финансирующий через собираемые с него налоги государственные монополии, но и демотивируются инновационные предприятия. Вспомним бензиновый кризис 2011 года, когда от нефтяных компаний потребовали полного перехода на стандарт «Евро-3»: кто тогда не добился обновления мощностей и спровоцировал тем самым сокращение поставок? «Роснефть» — та компания, которая сейчас просит (и наверняка получит) самый жирный кусок из Фонда национального благосостояния. И поэтому чем больше будет российское правительство столь талантливо инвестировать, тем иллюзорнее окажутся наши надежды на новые технологические прорывы.
Итак, даже довольно поверхностный обзор деятельности тех, на ком лежит ответственность за перспективы отечественной экономики, образно показывает, что они могут и чего они категорически не хотят. Они могут собрать, «напечатать» или иным способом мобилизовать значительные деньги для того, чтобы демонстративно направить их в «реальный сектор экономики» — и желательно в те его отрасли, которые в наибольшей мере затронуты санкциями и ограничениями. Но они не хотят ни создать в этом «реальном секторе» конкурентоспособные компании, ни дать возможность умереть устаревшим и неэффективным предприятиям и отраслям, ни спровоцировать даже умеренную и давно назревшую структурную безработицу. Они, как и коммунисты образца 1986 года, страстно желают ускорения, но не перестройки. K сожалению, четверть века тому назад мы увидели, каким бывает результат такого курса в эпоху смены технологических укладов и к каким политическим результатам он может привести. И я не вижу причин полагать, что итог очередной «советской» попытки «поднять экономику с колен» в новых условиях окажется хоть сколько-нибудь иным…
Печатается по тексту статьи: Иноземцев Владислав. «Ускорение без перестройки?» // Бизнес-Журнал,2014, октябрь, с. 10–11.
Вместо заключения Россия 2030*
*[1]
Прогнозировать развитие на период, позволяющий войти в жизнь целому новому поколению — задача сложная и неблагодарная. Особенно это относится к России, где за последние полвека можно было наблюдать два долгих этапа политической консервации (с конца 1960-х годов по середину 1980-х и с начала 2000-х по наши дни) и бурное время никем не предсказывавшихся перемен (с 1985 года по середину 1990-x). Стоит также заметить, что российская история демонстрирует постоянную смену времен застоя и потрясений, и всякий раз периоды «стабильности» оказываются ограничены двумя-тремя десятилетиями — что, с учетом ускорения «исторического времени», означает, что новые пертурбации могут ожидать страну уже через пять-семь лет. Все это делает четкий прогноз облика России в 2030 году затруднительным, но мы попробуем изложить его «пессимистическую» и «оптимистическую» версии.
«Пессимистическая» предполагает сохранение трендов, сложившихся в 2000-е годы ввиду соединения ряда объективных и субъективных факторов. B числе первых выделяется экономический рост, «запущенный» кризисом 1998 года и поддержанный постоянно повышавшимися в 2000-е годы ценами на минеральное сырье. Вторыми стали разочарование населения в «демократии» и свободном рынке вкупе с сохранением в стране ностальгии по советскому прошлому и остатков номенклатуры, умело использовавшей эти факторы для консолидации власти. B результате за последние 12 лет Россия под руководством президента В. Путина стала намного более «сырьевой» экономикой (в 2000 году на долю нефти, нефтепродуктов, газа и электроэнергии приходилось 53,8 % российского экспорта, в 2011 году — 70,3 % (см.: по СССР: Внешние экономические связи CCCP в 1990 году, Москва: Министерство внешних экономических связей СССР, Госкомстат СССР, 1991, табл. XI, стр. 20; по России: данные Росстата: www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/ftrade/, сайт посещен 16 мая 2013 г.), существенно менее свободным обществом (в рейтинге Freedom House она перешла в эти годы из категории «частично свободных» в категорию «несвободных» (см.: www.freedomhouse.org/report/freedom-world-2013/charts-and-graphs, сайт посещен 15 сентября 2013 г.), начала проводить куда более консервативную внутреннюю и менее конструктивную внешнюю политику. Основой функционирования системы стало превращение государственной власти в вид бизнеса, что сделало коррупцию не только широко распространенной, но и, судя по всему, неискоренимой (см.: Krastev, Ivan and lnozemtsev, Vladislav. «Putin's Self-Destruction» // Foreign Affairs, June-July 2013: www.foreignaffairs. com/articles/139442/ivan-krastev-and-vladislav-inozemtsev/putins-self-destruction, сайт посещен 15 сентября 2013 г.). Сегодня Россия — совершенно новый тип общества: открытое, но боящееся внешнего мира; образованное, но консервативное; обладающее рыночной экономикой, но ставящее на государственное предпринимательство и подавление частной инициативы. Оценивая перспективы данной модели, следует исходить из возможностей ее выживания в изменяющемся мире.
Будем откровенны: они достаточно велики. За годы путинского правления в стране создана мощная инфраструктура дирижистского управления экономикой; налажены сбор налогов и перераспределение финансов из регионов в центр; резко усилены органы безопасности и внутренних дел; выстроена система «суверенной демократии», позволяющая манипулировать выборами; населению привито недоверие к западному миру и либеральным ценностям. Особенно важно отметить, что в стране сложился мощный класс коррумпированного чиновничества и работников силовых органов, который присваивает значительную часть общественного богатства и не может «легализовать» его часто не только за рубежом, но и в России. Этот класс готов стоять на защите режима намного более последовательно, чем в советские времена стояла на страже «устоев» коммунистическая номенклатура. B то же время большая часть населения страны живет куда лучше, чем в 1980-е годы, и, вспоминая о распаде CCCP и последовавших за ним событиях, вполне осознанно готова поддерживать власть даже в условиях, если экономический рост прекратится, а уровень жизни некоторое время будет стагнировать. Отсутствие разрушительного экономического кризиса в таких условиях достаточно для сохранения В. Путина у власти до конца его дней — и именно таковы, на наш взгляд, его планы.
Устойчивость режима велика сегодня даже в условиях продолжающегося экономического и политического ослабления России, которое власти успешно скрывают, но которое оттого не становится менее драматическим. Мы уже говорили о росте сырьевой направленности экономики; добавим, что налоги на добычу и экспорт энергоносителей обеспечивают более 50 % доходов федерального бюджета, а таможенные сборы обеспечивают такую же долю доходов, что в США в начале 1870-х годов. При этом даже базовые отрасли экономики не развиваются (в 2012 году в России было добыто на 7,6 % меньше нефти, чем в РСФСР в 1987 году — хотя бывшие советские республики Казахстан и Азербайджан произвели в 3,4 и 3,3 раза больше нефти, чем в конце своей советской истории): в результате с 1990 по 2012 год доля России в мировой добыче нефти сократилась с 16,3 до 12,8 %, а в добыче газа — с 29,8 до 17,6 % (рассчитано по BP Statistical Review of World Energy 2013, London: British Petroleum Plc, June 2013: www.bp.com/en/global/corporate/about-bp/statistical-review-of-world-energy-2013.html, сайт посещен 14 сентября 2013 г.).
Россия утратила лидирующие позиции в космической и ядерной индустрии; ее высокотехнологичные отрасли и военно-промышленный комплекс в критической степени зависят от зарубежных комплектующих; в плачевном состоянии находятся судо— и авиастроительная отрасли; разрушается инфраструктура транспорта. B стране почти остановилось строительство железных дорог (сегодня их строят в год меньше, чем в среднем в первой половине 1860-х годов) и автомагистралей (современную трассу между Москвой и Петербургом строят уже 19 лет). И это — после десяти лет быстрого экономического роста, который после восстановления экономики от кризиса 2008–2009 годов сейчас составляет не более 1–1,5 % и не имеет шансов на ускорение ввиду неблагоприятного инвестиционного климата.
Экономические проблемы усугубляются внешнеполитическими и социальными. Россия сегодня находится между двумя гигантами — EC и КНР. Ее экономика в рыночных ценах составляет 12,2 % от экономики ЕС-28 и 24,6 % от экономики Китая (рассчитано по данным МВФ за 2012 год, размещенным на сайте www.en.wikipedia.org/wiki/List_of_countries_by_GDP (nominal), сайт посещен 19 мая 2013 г.); попытки В. Путина консолидировать постсоветское пространство для создания нового центра экономического притяжения (логика проекта изложена // Путин, Владимир. «Новый интеграционный проект для Евразии: будущее, которое рождается сегодня» // Известия, 2011, 4 октября) похоже, обречены на провал после того выбора в пользу ЕС, который сделала Украина; а Центральная Азия становится все более зависимой от Китая. Серьезными проблемами становятся иммиграция и рост доли мусульманского населения. K середине 2020-х годов русские, чья доля в общем населении сейчас достигает 77,7 %, составят 66–68 % жителей страны, доля мусульман возрастет с 6,5 до 10–12 % (см. по доле русских результаты переписи 2010 года (www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/perepis_itogi1612.htm), по доле исповедующих ислам статью Religion in Russia (www.en.wikipedia.org/wiki/Religion_in_Russia), сайты посещены 19 мая 2013 г.). Число выходцев из России, постоянно проживающих в странах ЕС, вырастет с нынешних 2,8–3,2 млн. (расчеты приведены в: Иноземцев Владислав. «Тихий исход энергичных и молодых сограждан» // Известия, 2010, 15 декабря, с. 6) до 5-6млн. человек, а доля мигрантов в первом поколении в самой России достигнет 15–17 млн. человек. Эти процессы усилят нервозность в обществе и снизят качество человеческого капитала, уже сегодня недостаточного для поддержания конкурентных позиций.
